– Там, в прошлом, очень опасно? – спросила Лиза.
– Если всё делать по правилам, то не очень. Но иногда случаются непредвиденные обстоятельства. – Серебренцев вздохнул. – Когда погиб Бен, а я потерял ногу, произошло непредвиденное. Мы удалились от лагеря и шли по кромке берега вдоль реки. Вдруг раздался шум и свист, словно рядом взлетал ракетоплан. Земля вспучилась. Оползень. Так тряхнуло, что я слетел с обрыва и упал в реку. Хищное земноводное вцепилось в мою ногу в тот момент, когда я оказался в воде. А Бена накрыло падающими кордаитами. До сих пор с содроганием вспоминаю этот момент. Ужасная потеря. Мы с Беном были друзьями ещё с института. Я считаю его лучшим хроноисследователем всех времён. Он мог выжить в любых условиях, даже на неприветливой Земле времён девона или триаса, выйти победителем в схватке с пятёркой двухметровых горгонопсов. Хотя нога серьёзно пострадала, я неделю не покидал это место, надеясь, что старина Бен спасся и ждёт меня. Но надежд не осталось. С тех пор я списан на берег, а здесь тренирую вот таких, как Арнольд. Арнольд!
Бог еды уминал очередную тарелку винегрета.
– Арнольд, немедленно прекрати есть! В самом деле, имей совесть, ведь ещё никто не ужинал, а ты сожрал уже половину порций. Прожорливей горгонопса, честное слово.
Жалобно посмотрев в тарелку, Арнольд отложил вилку.
– Пойду потренируюсь, – обиженно пробасил он.
– Знаешь, что самое необычное в прошлом? – спросил Серебренцев, провожая Арнольда взглядом. – Ночное небо абсолютно другое. К нему нужно долго привыкать.
Дядя Саша пришёл в столовую, недовольный беседой с начальником Центра.
– Вызывали к начальству, – грустно сказал он. – Экспедицию отложили на месяц. В силу особых обстоятельств. А что это за обстоятельства, конечно, нам знать не положено. Эх, угораздило же перенести вылет на пару дней позже! А всё Серебренцев: «Успеете! Арнольд не готов ещё». Навязал Арнольда на мою голову.
– У Арнольда хороший аппетит, – сообщила Лиза.
– Это важный аргумент для полёта в прошлое, – улыбнулся дядя Саша. – Чем занималась?
– Была у Жанны. Потом мы с Серебренцевым спасали её ужин от Арнольда. Потом Серебренцев рассказывал мне истории из своих путешествий. Он так много знает. Я решила после возвращения вступить в отряд юных хроноисследователей.
– Да уж, ему есть что рассказать, – согласился дядя Саша. – Нет худа без добра. Успею на твой концерт. Может быть, я бы и с экспедицией успел. Но разброс срока прилёта – пятьдесят дней. Какие стихи будешь читать?
– Заболоцкого. А Жанна любит Киплинга.
Дядя Саша улыбнулся.
– Хорошо. Когда мы полетим, попрошу её читать. Слушать Киплинга за триста миллионов лет до первых стихотворений – это, знаешь, ободряет. Однако что же у нас в меню?
Дядя Саша принялся изучать меню.
– Можно я одноклассникам напишу, как здесь здорово?
– Не вопрос, – согласился дядя Саша и назвал пароль на компьютере.
Само собой, одноклассникам было интересно узнать о Космическом центре Института времени. Образовался большой чат, и посыпались вопросы. Девчонки и мальчишки наперебой спрашивали о том, много ли тут диких животных из других времён. Калорийные ли печеньки к чаю? Какого цвета чашки в столовой? Биологический или кристаллометаллический протез у Серебренцева? Если роботу заменить биодетектор на лазерный лучемёт, сможет ли он победить трицератопса? Какие энергетики пьёт Арнольд во время тренировок? Добавляют ли здесь в винегрет фасоль?
На большую часть вопросов Лиза ответить не могла. Сфотографировалась с чашкой дяди Саши и, пообещав вернуться, вышла из чата. Проверяя почту, обнаружила, что мама прислала большое видеописьмо, а папа отписался кратко: «Я на месте». Жаждущие знаний одноклассники из чата не уходили. Решив, что посмотрит его позже, Лиза отправилась на прогулку по Центру искать ответы на их вопросы. Дяде Саше она оставила записку, чтобы знал, где она, и не волновался. Боббе, мигая светодиодом, покатился рядом.
Больше всех о происходящем здесь и в далёком прошлом знал Серебренцев, но Лиза боялась, что так просто его не найдёт, поэтому отправилась к Сергею. Коридор с жёлтой плиткой нашёлся сразу, и Лиза быстрым шагом направилась туда, но не успела дойти до середины, как её остановил окрик.
– Что это такое! – Обернувшись, она увидела у кабинета начальника Центра зловредного офицера. В свете ламп его лицо приобрело землистый цвет и выглядело особенно зловеще. – Мало того что у вас посторонние, так они свободно передвигаются! Да ещё и с роботами.
Рядом, заложив руку за лацкан мундира, стоял Степан Матвеевич и тоже смотрел на Лизу неприязненно, словно она успела тут что-то натворить, а не всего-то съела в столовой котлету и капустный салат, а потом с дядь-Сашиного компьютера вышла в чат одноклассников. Затем он, словно древний волшебник, дёрнул себя за бороду и выдавил:
– Ну-с, потрудитесь объяснить.
– Я не знала, что нельзя свободно передвигаться и что здесь важные секреты. Мне одноклассники задали вопросы, и я подумала, что Сергей может на них ответить.
– Придётся все вопросы задать на Земле, в Музее времени, – заявил офицер. – Возвращайтесь в свою комнату и не выходите из неё. Это для вашей безопасности.
– Но здесь безопасно! – воскликнула обиженная Лиза. – Я совсем ненадолго.
– Это невозможно, – с металлическими нотками в голосе сказал офицер.
– Но почему?
– А вдруг вы прилетели с целью угнать капсулу перемещения в пространстве-времени?
– Никаких капсул я угонять не хотела. У меня вообще послезавтра концерт. Я стихи читаю. Между прочим, для исследователей дальних галактик. Стихи Заболоцкого!
– Где у вас комната временного нахождения для арестованных? – спросил офицер, повернувшись к Степану Матвеевичу.
Лиза оценила упёртость вредного офицера. Провести целых два дня под арестом – невесёлая перспектива. Нужно было ретироваться, что она и сделала.
– Бегом! – скомандовал ей вслед офицер. – Запрись в комнате и не выходи! Для твоего же блага.
– Вот противный! – сказала Лиза Боббе, когда они подбежали к жилому корпусу. – Я всего-то хотела узнать, какой протез у Серебренцева. Что я теперь скажу одноклассникам?
Робот понимающе мигнул светодиодами.
– Слушай, – заговорщицки посмотрела на него Лиза, – а можешь сделать мне одолжение? Это очень важно.
– Могу, – сказал Боббе.
– Я запишу тебе в память все вопросы, а ты незаметно найдёшь Серебренцева и задашь их ему. Он тебе ответит, а ты передай мне. Хорошо?
– Хорошо, – сказал робот.
В память Боббе срочно были перекачаны все вопросы. Лиза строго-настрого запретила ему попадаться на глаза начальнику Центра или офицеру, и верный робот укатил на поиски знаменитого хроноисследователя.
