Констебль Эдвардс моргнул.
– А значит, – торжествующе завершила свой рассказ
миссис Светтенхэм, – что на самом деле было ровно без двадцати пять. Или
примерно столько.
– Кто-нибудь видел, как вы прочищали водосток? –
спросил Краддок.
– Естественно, нет! – воскликнула миссис
Светтенхэм. – А то я бы живенько их приспособила к работе. Одной ведь так
трудно!
– По вашим словам выходит, что, когда начался дождь, вы
вышли в плаще и сапогах на улицу и занялись прочисткой водостока, но
подтвердить ваши показания некому?
– Можете осмотреть водосток, – нашлась миссис
Светтенхэм. – Он такой чистенький, любо-дорого поглядеть!
– Мистер Светтенхэм, вы слышали, как ваша мать звала
вас?
– Нет, – сказал Эдмунд. – Я крепко спал.
– А я думала, ты работал, Эдмундик! – укоризненно
сказала мать.
Инспектор Краддок повернулся к миссис Истербрук:
– А что скажете вы, миссис Истербрук?
– Я сидела с Арчи в его кабинете, – сказала миссис
Истербрук, устремив на Краддока невинный взгляд. – Мы слушали радио, да,
Арчи?
Наступила пауза. Полковник Истербрук густо покраснел и взял
жену за руку.
– Ты не понимаешь, котеночек, – сказал он. –
Я… я должен сказать, инспектор, что вы нас совсем не подготовили. Моя супруга
нервничает, она взвинчена и не осознает всей важности…
– Арчи! – с упреком воскликнула миссис
Истербрук. – Неужели ты хочешь сказать, что тебя со мной не было?
– Но ведь меня действительно не было, солнышко! Нужно
строго следовать фактам. При такой форме допроса это чрезвычайно важно. Я
беседовал с Лэмпсоном, фермером из Крофт-Энда, о сетке для цыплят. Было
примерно без пятнадцати четыре. Домой я пришел только после дождя. Лаура жарила
оладьи.
– А вас тоже не было дома, миссис Истербрук?
Хорошенькое личико еще больше стало похоже на мордочку
ласки. Миссис Истербрук явно приперли к стенке.
– Нет-нет, я как раз слушала радио и никуда не
выходила. Я выходила раньше. Около… половины третьего. Пошла прогуляться.
Неподалеку.
Казалось, она ожидала дальнейших расспросов, но Краддок
спокойно кивнул:
– Достаточно, миссис Истербрук. – Он обратился ко
всем присутствующим: – Ваши показания будут отпечатаны на машинке. Вы сможете с
ними ознакомиться и, если все будет, по вашему мнению, правильно, подписать.
– А почему вы других не допрашиваете? – со злобой
вдруг спросила миссис Истербрук. – Например, Хаймес? Или Эдмунда
Светтенхэма? Откуда вы знаете, что он спал? Никто ведь его не видел!
– Перед смертью мисс Мергатройд кое-что
рассказала, – спокойно ответил Краддок. – В момент налета одного
человека в комнате не оказалось, хотя он, по идее, должен был быть там. Мисс
Мергатройд перечислила своей подруге имена людей, которых она видела. Путем
исключения та пришла к выводу, что был некто, кого она не видела.
– Но никто не мог ничего увидеть, – сказала
Джулия.
– Мергатройд могла, – неожиданно подала голос мисс
Хинчклифф. – Она стояла за дверью, там, где сейчас стоит инспектор. И была
единственной, кто мог видеть происходящее.
– Ага! Вы в этом уверены? – заявила Мици. Она
появилась весьма театрально – распахнув дверь с такой силой, что чуть не сбила
с ног Краддока. Мици была очень возбуждена. – О, вы не приглашать Мици
приходить вместе с другие, да, полицейский – деревянная голова? Конечно, я ведь
просто Мици! Мици для кухня! Мици должен сидеть на кухня, там ее место. Но я
скажу: Мици видит, как остальные. А может, даже лучше, чем остальные! Да, я
много видеть. И кое-что видеть в тот день, день налет. Кое-что видеть, но не
поверить и до теперь держать язык… Как это?… За зубы. Я думала, я не буду
говорить, что видеть. Пока не буду. Я буду ждать.
– А когда все утрясется, начнешь выманивать
денежки? – усмехнулся Краддок.
Мици накинулась на него, как разъяренная тигрица:
– А почему нет? Почему мне нельзя платить, если я
великодушно молчать? Особенно если когда-то будут деньги… много, много деньги!
О! Я кое-что слышать и знать, что есть вокруг. Я знаю эти Пипэмеры… тайное
общество, агент который, – Мици картинно указала на Джулию, –
являться она. Да, я хотела ждать и просить деньги… Но сейчас боюсь. Лучше быть
в безопасность. Потому что, может, скоро кто-то убьет и меня. Поэтому я скажу,
что знать.
– Прекрасно! – скептически отозвался
инспектор. – И что же ты знаешь?
– Сейчас сказать, – торжественно продолжала
Мици. – Тот вечер я не сидеть в чулан и не очищать серебро. Я в столовой,
когда услышать, как ружье стрелять. Смотрю дырка для замок. Холл черный, но
ружье опять паф, и фонарь упадать. Упадать и все светить. И я вижу ее. Я вижу
ее рядом с налетчик. Она держать ружье. Я вижу мисс Блэклок!
– Меня? – Мисс Блэклок даже привстала от
удивления. – Ты с ума сошла!
– Вздор! – вскричал Эдмунд. – Мици не могла
увидеть мисс Блэклок…
– Ах вот как, мистер Светтенхэм? – язвительно
прервал его Краддок. – Почему же? Уж не потому ли, что не мисс Блэклок, а
вы стояли там с пистолетом?
– Я? Конечно, нет… Что за чертовщина?!
– Вы украли пистолет полковника Истербрука. Вы затеяли
всю эту интригу с Руди Шерцем. Преподнесли ему это как шутку. Вы отправились
вслед за Патриком Симмонсом в дальнюю комнату, а когда свет погас, тихонько
выскользнули через тщательно смазанную дверь. Вы стреляли в мисс Блэклок, а потом
убили Руди Шерца. И через пару минут вы уже снова очутились в гостиной, щелкая
зажигалкой.
Эдмунд на мгновение, похоже, утратил дар речи. Потом стал
брызгать слюной:
– Ваша идея чудовищна! Почему я? Зачем, черт побери,
мне это понадобилось?
– А завещание? Если мисс Блэклок умрет раньше миссис
Гедлер, наследство получают двое. Небезызвестная парочка: Пип и Эмма. Джулия
Симмонс оказалась Эммой…
– И вы решили, что я – Пип? – рассмеялся
Эдмунд. – Фантастика! Просто фантастика! Единственное, что у нас может быть
общего с Пипом, так это возраст. И я докажу вам, осел вы этакий, что я – Эдмунд
Светтенхэм. У меня есть свидетельство о рождении, школьный аттестат,
университетский диплом, все необходимые документы!
– Он не Пип, – раздался голос из темного угла.
Побледневшая Филиппа Хаймес вышла на свет. – Пип – это я, инспектор.
– Вы?!
