«Началось!» – в экстазе воскликнула миссис Хармон.
Дора Баннер жалобно захныкала:
– Ой, мне это совсем не нравится!
С разных сторон доносились и другие голоса:
– Какой кошмар! Какой ужас!
– Страшно, аж жуть!..
– У меня мурашки по коже бегают!..
– Арчи, ау!.. Что теперь надо делать?…
– О господи, я, кажется, отдавил вам ногу. Простите,
пожалуйста!
Потом с грохотом распахнулась дверь. Яркий свет фонаря
забегал по комнате, и хриплый мужской голос скомандовал:
– Руки вверх! А ну руки вверх, кому говорят!
Все сразу почувствовали себя как в кино и восхищенно подняли
руки.
– Вот это да! – выдохнула какая-то дамочка. –
С ума сойти можно…
И вдруг пистолет заговорил. Он выстрелил дважды. Свист пуль
вдребезги разбил всеобщее благодушие. Игра перестала быть игрой. Кто-то
взвизгнул… Человек в дверях обернулся, казалось, заколебался, но грянул третий
выстрел, и он упал. Фонарь выпал из его руки и потух. Все опять погрузилось во
мрак, а дверь в гостиную медленно, со слабым, негодующим стоном закрылась и
защелкнулась.
…В комнате началось вавилонское столпотворение. Все кричали
наперебой:
– Свет, включите свет!.. Неужели нельзя найти
выключатель?… У кого есть зажигалка?… Ой, не нравится мне это, совсем не
нравится!.. Но ведь стрельба была настоящая!.. У него был настоящий пистолет!..
Это грабитель?… Арчи, Арчи, я хочу домой!.. Ради бога, достаньте зажигалку!..
Затем почти одновременно щелкнули две зажигалки и вспыхнуло
два маленьких ровных пламени. Все, щурясь, испуганно смотрели друг на друга.
Прислонившись к стене, у прохода под аркой стояла мисс Блэклок. Она закрывала
лицо руками, и что-то темное струилось у нее между ее пальцами; ничего больше
разглядеть при таком слабом освещении было невозможно.
Полковник Истербрук прочистил горло и даже встал ради такого
случая.
– Попробуйте нажать на выключатель, Светтенхэм, –
приказал он.
Застывший возле двери Эдмунд послушно щелкнул выключателем.
– Или на станции авария, или пробки перегорели, –
важно изрек полковник. – Эй, а там что за базар?
За дверью вопил-разрывался женский голос. Вопль становился
все истошней, и наконец в дверь забарабанили. Тихо всхлипывавшая Дора Баннер
воскликнула:
– Это Мици! Ее убивают!..
– Как же! Дождешься такого счастья! – пробормотал
Патрик, а мисс Блэклок сказала:
– Надо достать свечи. Патрик, будь добр…
Но полковник уже открыл дверь. Освещая себе путь
зажигалками, они с Эдмундом вышли в холл и чуть не споткнулись о лежавшего на
полу человека.
– Похоже, готов, – сказал полковник. – Ну и
где ваша горлодерка?
– В столовой, – ответил Эдмунд.
Дверь столовой выходила в холл. Слышно было, как кто-то
бьется о стены, воет и визжит.
– Ее заперли, – сказал, наклоняясь в поисках замочной
скважины, Эдмунд.
Едва он повернул ключ, Мици выпрыгнула из комнаты, как тигр
из клетки. В столовой свет был. Мици являла собой картину неописуемого ужаса и
продолжала визжать. Однако во всей этой ситуации было нечто комическое, потому
что в момент нападения она чистила столовое серебро и до сих пор сжимала в
одной руке шкурку, а в другой – длинный нож для разделки рыбы.
– Успокойся, Мици, – сказала мисс Блэклок.
– Да-да, перестань кричать! – поддержал ее Эдмунд,
но, поняв, что Мици явно не собирается замолкать, подался вперед и влепил ей
звонкую пощечину. Мици судорожно глотнула воздух, икнула и умолкла.
– Достаньте свечи, – распорядилась мисс
Блэклок. – Они на кухне в шкафу. Патрик, ты знаешь, где у нас пробки?
– В коридоре за посудомоечной? Сейчас посмотрю.
Мисс Блэклок вступила в полосу света, падавшего из столовой,
и Дора Баннер чуть не захлебнулась рыданиями. Мици же опять издала
душераздирающий вопль.
– Кровь! Кровь! – истошно заголосила она. –
Вас стреляли, мисс Блэклок… Вы умирать от теряния крови!
– Не болтай глупостей! – оборвала ее мисс
Блэклок. – Я вовсе не ранена. Только ухо слегка поцарапано.
– Но, тетя Летти, – сказала Джулия, – это
действительно кровь.
И правда, белая блузка мисс Блэклок, ее жемчужное ожерелье и
руки – все было запачкано кровью.
– Уши всегда сильно кровоточат, – сказала мисс
Блэклок. – Помнится, как-то в детстве я потеряла сознание в
парикмахерской. Мастер чуть-чуть порезал мне ухо, а крови натекло целое ведро.
Однако надо бы зажечь свет…
– У меня есть свеч, – подала голос Мици.
Джулия пошла вместе с ней, и они принесли на блюдцах
несколько свечей.
– Так-так, посмотрим-ка на нашего злодея, – сказал
полковник. – Опустите свечу пониже, Светтенхэм. Еще ниже, еще…
– Давайте я зайду с другой стороны, – предложила
Филиппа.
Она решительно взяла пару блюдец. Полковник Истербрук
опустился на колени.
Человек, лежавший на полу, был одет в мешковатый черный плащ
с капюшоном. На лице была черная маска, на руках – черные нитяные перчатки.
Капюшон сполз, из-под него выбивались всклокоченные светлые волосы. Полковник
Истербрук перевернул незнакомца на спину, пощупал пульс, послушал, бьется ли
сердце, и, вскрикнув от отвращения, отдернул руки. Они были липкими и красными.
– Застрелился, – сказал полковник. – Может,
это самоубийство, а может, он упал, запутавшись в плаще, и в момент падения
пистолет разрядился. Очень плохо видно…
И тут как по мановению волшебной палочки зажегся свет.
Со странным чувством, будто все происходит понарошку, жители
Чиппинг-Клеорна, столпившиеся в холле «Литтл-Пэддокса», вдруг осознали, что на
их глазах трагически погиб человек. Рука полковника Истербрука покраснела от
крови. Кровь все еще текла по шее мисс Блэклок, капая на блузку и юбку, а на
полу лежал нелепо растянувшийся незваный гость.
– Похоже, всего одна пробка перегорела… – Вошедший
в комнату Патрик осекся.
Полковник потянулся к узкой черной маске, прикрывавшей лицо
трупа:
– Давайте-ка взглянем, что это за тип. Хотя мы вряд ли
его знаем.
Он сорвал маску. Все вытянули шеи. Мици икнула, судорожно
хватая ртом воздух. Остальные стояли неподвижно, как истуканы.
