Вот тут-то и появились глисты. Большой ком извивающихся червей возник из ниоткуда и шлёпнулся на пол у ног Уховёртки. Уховёртка подобрала ноги повыше и уставилась на глистов. Их было штук сто, не меньше. Величиной они были с дождевых червей и, как и обещала Белла Яга, сине-фиолетовые и исключительно вертлявые. Вертлявость, как заметила Уховёртка, объяснялась тем, что глистам было неприятно на голом полу. Некоторые пытались ввинтиться в щели между половицами, чтобы спрятаться от дневного света.
– Наши чары действуют, – сказала Уховёртка бугорку, который был Томасом. – Глисты на полу и не могут сделать нам ничего плохого.
Бугорок не желал ни отвечать, ни шевелиться.
– Вот трусишка! – рассердилась Уховёртка. – Хуже Костадо.
Но поскольку Томас по-прежнему отказывался разговаривать и вылезать, Уховёртка села и стала думать про глистов. Сами по себе они её не тревожили – в смысле то, что они были глисты. Но что-то её беспокоило. Через некоторое время она сообразила, что именно. Этим глистам полагалось быть внутри её. Если Белла Яга обнаружит, что они не там, а на полу, она поймёт, что Уховёртка с Томасом заколдовали себя от них. И тогда она мигом разрушит их чары.
Уховёртка задумалась, как бы спрятать глистов. Единственное укромное местечко в комнате было под одеялом, а поскольку Томас так боялся глистов, прятать их туда было бы жестоко. Однако… Её взгляд остановился на отвёртке, которая по-прежнему торчала из стены. Дырочка, которую пробуравила Уховёртка, была как раз нужного для глиста размера. Белла Яга, похоже, никогда не заглядывает в ванную, поэтому глисты заберутся там под коврик и будут прятаться до тех пор, пока Белла Яга не решит отпустить Уховёртку. И тогда Уховёртка сможет собрать их в ведро и вынести в сад с сорняками, где им будет гораздо уютнее.
Уховёртка встала и выдернула отвёртку из стены. Потом взяла ближайшего синего вертлявого глиста и уговорила его заглянуть в дырочку. Тот в полном восторге полез туда. Очень уж неприятно ему было на полу. Как только он пролез, Уховёртка взяла следующего, потом ещё одного. Она совала в дырочку одного глиста за другим с таким чувством, будто делает доброе дело. Так всем будет гораздо лучше, а Белле Яге об этом знать не обязательно.
Она заталкивала в дырочку последнего глиста, когда Томас выбрался из-под одеяла.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Отправляю глистов в ванную, чтобы они там спрятались, – ответила Уховёртка.
– Не надо! – взвыл Томас и юркнул обратно под одеяло, словно крыса в канализацию.
– Ну ты даёшь, Костадо… то есть Томас! – сказала Уховёртка, отпуская хвост последнего глиста. – Вообще-то, это самый лучший…
Стена раскалилась докрасна.
Уховёртка очутилась в противоположном конце комнаты даже быстрее, чем Томас спрятался под одеяло. Из-за раскалённой докрасна стены послышалось рычание, которое довольно быстро переросло сначала в вой, а потом в рёв. Уховёртка заткнула уши. В тот же миг большой кусок стены исчез, и в пролом ворвался Мандрагор. Он был выше прежнего и весь охвачен чёрным пламенем. Глаза у него превратились в алые огненные провалы. Из рогов на голове валили клубы чёрного дыма.
Уховёртка вдруг поняла, что съёжилась под кроватью, но не помнит, как туда попала.
– Глисты! – прогремел Мандрагор. – Я НАШЛЮ НА НЕЁ ГЛИСТОВ!!!
Уховёртка видела из-под кровати его огромные ножищи, на которых, похоже, теперь отросли ещё и когти, оставившие в полу дымящиеся дыры, когда Мандрагор прошагал через комнату и вышел сквозь стену возле двери. В воздухе за его спиной что-то металось и ревело. Уховёртка выглянула из своего убежища и увидела чешуйчатые лапы, крысиные хвосты, скользкие копыта, шипастые крылья и ещё много чего похуже – всё это принадлежало сонму демонов, которые следовали за Мандрагором. Уховёртке было совсем неинтересно разглядывать демонов целиком. Честно говоря, при виде некоторых из них она быстро закрыла лицо руками.
Послышался жуткий грохот: Мандрагор прошёл сквозь стену мастерской. А затем загремел гром, как во время грозы. Уховёртка услышала визг Беллы Яги:
– Это не я! Это не я!
Потом до неё донеслось, как Белла Яга яростно выкрикивает заклинания. Раздался грохот, и после этого Белла Яга просто визжала. Уховёртка видела вспышки зелёного и чёрного света.
Потом настала тишина. Нехорошая это была тишина. Уховёртка осталась сидеть, где сидела. Не стала ни шевелиться, ни отнимать руки от лица, даже когда услышала, как открывается дверь в комнату.
– Вылезай! – велел Мандрагор.
Уховёртка выползла из-под кровати – очень медленно. К её удивлению, на полу не было никаких выжженных следов, а в стене – никаких проломов. Мандрагор стоял на пороге и был бы похож на обычного человека в плохом настроении, если бы не красные искры вместо зрачков.
– Она наслала на тебя глистов, – сказал он.
– Да, – ответила Уховёртка. – А я отправила их в ванную, чтобы они могли там спрятаться. Это была ошибка.
– Волшебные глисты попадают в волшебные места, – пояснил Мандрагор. – Они попали в моё логово. Больше она не будет так обходиться с тобой. Больше ты не будешь так поступать. Я велел ей сделать из тебя настоящую помощницу и обучить всему как положено. Я не люблю, когда меня беспокоят.
– Спасибо! – обрадовалась Уховёртка. – А не могли бы вы велеть ей завтра отправить меня в школу? Начинается учебный год, и мне надо повидаться с моим другом Костадо.
– Возможно, – ответил Мандрагор.
Он подошёл к той стене, где Уховёртка проделала дырку.
– Если меня не будет целый день, в доме станет гораздо спокойнее, – торопливо добавила Уховёртка.
– Я подумаю об этом, – сказал Мандрагор.
Он прошёл сквозь стену и исчез.
– Вот такие дела, – сказала Уховёртка, повернулась и вытащила Томаса из-под одеяла. Он был мягкий и тяжёлый, и держать его на руках было одно удовольствие.
Уховёртка уткнулась лицом в его шёрстку, и он замурлыкал. Уховёртка улыбнулась. И поразмыслила обо всём, что только что произошло.
– Знаешь, – шепнула она Томасу, – если я всё хорошенько продумаю, мы, наверное, сумеем сделать так, чтобы они нас слушались.
