– Козел, – охотно согласилась Сашка. – А как тебе идея проекта?
– Про останки любви? Шикардос! Уверена, что Главному понравится.
– А сама снимешься? Мне модели нужны.
– Сама? – засомневалась Алка. – Я думала, у тебя будут натюрморты.
– Нет, портреты, но с вещами. Погоди, сейчас я тебе карточку по Ворсапу кину. Лови, – и Сашка переслала Алле только что снятый автопортрет с Максовыми трусами.
– М-м-м… Позитивненько так. В этом что-то есть.
– Ну что, будешь сниматься?
– Ладно, если ты снялась, я тоже буду.
– А у тебя еще знакомые брошенки есть?
– Полным-полно. Я думаю, что всех когда-то кто-то бросал.
– Мне надо не когда-то, а недавно. Бабушки с забытыми любовниками цилиндрами будут несколько выбиваться из общего стиля. Давай до тридцати. Можешь подогнать мне человек шесть? Только еще так, чтобы оставленное барахло было разнообразным.
– Гуд. Трусы, носки, презервативы и тапочки вычеркиваем. Я завтра поговорю со своими подруженциями и доложусь тебе. Думаю, желающих сфоткаться у победителя «Best of Russia» будет много. Но это все фигня. Что ты будешь делать со своим шпионским козлом? Может, к ментам обратиться?
– Неужели ты серьезно думаешь, что они ради моих гражданских прав хотя бы зад от стула оторвут?
– Ну, не думаю. Но ты же не оставишь все, как есть? Надо же что-то делать! Надо этого типа как-то… наказать!
– Как? Нацарапать на его машине неприличное слово? – предположила Саша.
– Или запихнуть спички в замочную скважину! – откликнулась Алла.
– Или лучше послать ему какую-нибудь вонючую посылку: ну, там разлагающийся мышиный труп. Или собачью какашку…
– А что, собачья какашка – это шикардос! – мечтательно произнесла Алла. – Если ее упаковать в виде какого-нибудь романтического презентика… С ленточками и бантиками. Представляешь, как он его распаковывает, распаковывает, распаковывает и … уп-п-пс! Кстати, какашку можно и не собачью… Жаль, что я не доперла своему бывшему послать!
– Так еще не поздно… А что касается меня, я не знаю адреса этого придурка.
– Печалька! А что ты вообще про него знаешь?
– Имя, фамилию и мобильный телефон. Все.
– Можешь считать, что знаешь и все остальное! На рынке полно левых баз с сотовыми номерами. Я думаю, мы легко поимеем информацию про твоего психа. А хочешь, я ему позвоню и попрошу дать интервью.
– Какое еще интервью? Как у кого ты собираешься брать у него интервью?
– Какая на фиг разница? Как у героя победившей на конкурсе фотографии.
– Тогда он точно откажется. И связь со мной будет слишком очевидной. Не, это не пройдет.
– Тогда как у случайного героя нашего времени. Типа: компьютер рандомно выдает телефонные номера – вот он и попался. Могу напроситься к нему домой. Так мы адрес узнаем.
– А не боишься? Домой к незнакомому мужику… Я тебе говорила, что он кусается?
– Ты говорила, что кровь от него кипит. А я не прочь чуток покипеть, – в голосе Аллы зазвучали игривые нотки.
– Нет! – неожиданно для себя выпалила Сашка.
– Вау! Ты что, для себя его бережешь? Я в шоке!
– Хватит гнать ерунду. Я тебя не хочу подставлять!
– Тогда остановимся на первом варианте – просто купим информацию. Или я могу попробовать бесплатно достать. Есть у нас в редакции один айтишный деятель, который залип на меня…
– И что дальше? Пошлем какашку? Или засунем спички в замочную скважину?
– Что-то я не слышу в голосе большого энтузиазма.
– Да мстя какая-то детсадовская получается. Он нарушает мои права, а я ему по почте какашку посылаю. Несимметричный ответ.
– Несимметричный, – с готовностью согласила Алла. – Зато эффективный! А что ты можешь предложить из симметричного?
– Не знаю. Например, шпионить за ним.
– Ты офигела, подруга. Как ты себе это представляешь?
– Например, я могла бы снимать его скрытой камерой. Пока не поймаю его в какой-нибудь позорной ситуации. Хоть на унитазе со спущенными штанами. И с расстроенным желудком. А потом пригрожу выложить все это в сеть, если он не перестанет за мной шпионить. Если меня некому защитить, я буду защищать себя сама!
– Гуд! Представляю, как ты крадешься за ним в сортир! В чёрных очках, в каком-нибудь парике немыслимом…
– Почему обязательно в очках и в парике?
– Ну а как? Он же тебя в лицо знает. Надо как-то замаскироваться.
– Черт, об этом я не подумала, – спохватилась Сашка. – А у тебя есть какой-нибудь парик?
– Целых два. Рыжий с короткой стрижкой. Такой лохматый, веселенький. И черный – гладкий с длинными волосами. Готский. Прямо в стиле твоего черного ворона. К нему черная помада шикарно подходит. И черные очки. Тебе какой?
– Не знаю. Может быть оба, по очереди.
– И сколько ты собираешься за ним шпионить? Убьешь на это на это кучу времени!
– Свобода стоит дорого, – продекларировала Саша. Ей самой понравилось, как звучит фраза. – Придется потерпеть.
– Шикардос! А можно я тоже буду за ним следить?
– Тебе-то это зачем?
– Просто так, по приколу. Все равно пока мужика нет, у меня куча свободного времени. А тут такой шикарный квест!
– Но ты же не умеешь нормально фотографировать…
– Фигня вопрос! Ты же его фотки не на конкурс собираешься отправлять? А кнопочку нажать моего таланта вполне хватит. Ты дашь мне свой фотик…
– Так, дорогая, без обид, но свою камеру я тебе не дам. У меня нет лишних ста тысяч, чтобы в случае чего, покупать новую.
– Сто тысяч? Ох, и ни фига себе! Ладно, мне и мыльница сойдет. Ну что, подруга, мы – партнеры?
Глава 15
На следующий день невыспавшаяся смурная Сашка целый день фотографировала в Интеройле победителей конкурса «лучший сотрудник месяца». А вечером приступила к планированию своей новой, шпионской, карьеры.
Сашины представления о слежке состояли исключительно из расхожих киноштампов: человек в плаще с поднятым воротником, в надвинутой по самые брови шляпе крадется, прячась за киосками, и часто-часто фотографирует. Правда, с киосками в Москве была беда: при нынешнем мэре их снесли практически под ноль. Но ничего – фотографировать можно из машины. Благо, Сашин малыш-Матиз втискивался в любую свободную дырку у тротуара. А длиннофокусник достает метров со ста. С такой дистанции Гордин ее не заметит. А если даже заметит, то не узнает. В черных очках и в парике.
Парики вместе с черной клеенчатой курткой передала Алка, когда Саша пересеклась с ней по дороге с работы. И еще сунула бумажку с адресом Гордина:
