Душевнобольных, за которыми смотрел Разд, распределили между оставшимися и вновь прибывшими – и Тобу достались двое.
Одним оказался пожилой мужчина, с трудом передвигающийся, почти слепой, беззубый и утверждавший, что Боги говорят с ним и указывают, что делать. Этим же он оправдался, когда поджёг свой дом с детьми и женой и другие дома в деревне.
Насколько понял юноша, причиной такому странному поведению послужило близкое общение с солдатами – они избили мужчин, взяли их жён и дочерей и жестоко убили маленьких детей у них на глазах. Плата за жалобу Его Величеству на разграбление амбаров и хлева всегда была жестокой.
Тоб и на своей шкуре ощутил это и испытывал к пожилому крестьянину жалость – лишиться всех маленьких внуков и внучек лишь за то, что хотел оставить себе еду на зиму, оказалось слишком для этого человека. Чтобы подобное более не коснулось семьи старика, он предпочёл попытаться свести счёты с жизнью и забрать близких с собой. Почему его отправили на Остров, юноша не знал – куда честнее было бы дать мужчине умереть.
Второй человек, за которым стал присматривать Тоб, более буйный и разговорчивый, называл себя сиром Зэураном Независимым, утверждал, что он – рыцарь Его Величества, и клялся, что должен спасти королевский род.
– Я не умалишённый, мальчик, хоть от ваших методов лечения и правда вскоре потеряю рассудок, – так, с небольшими вариациями, начиналась почти каждая их встреча.
– Понимаю, сир.
Тяжёлые тазы для умывания с почти остывшей водой утомили Тоба – их грели на первом этаже, и пока Тоб с передышками нёс свой груз наверх по неудобным лестницам, вода успевала остыть.
Три часа каждое утро он тратил на то, чтобы помочь ополоснуться своим подопечным, – в среднем каждого из них он отмывал раз в семь-восемь дней, и лишь Даффа, которая, как он успел выяснить, если это не очередные глупости и фантазии, сестра погибшего короля Гийера Старская имела возможность сполоснуться холодной водой в два, а то и в три раза чаще.
– Отойди, я и сам справлюсь.
Тот, кто именовал себя рыцарем, навис над тазом. Юноша давно привык не разглядывать больных – многие реагировали на это очень бурно, – вместо этого он рассматривал небольшую комнатку и оценивал, сколько ещё воды ему придётся поднять по этим ступеням.
Тот, что звал себя сиром, благосклонно относился к наведению порядка, в отличие от большинства других, он обращал внимание на мир. Зэурану не нравилось, если полы были грязными, не нравились грязные окна, и стоило минуть трём дням с момента уборки, он требовал, чтобы Тоб вновь всё отмыл.
Зато, в отличие от Даффы, Зэуран хотя бы не пачкал стены.
– Ты знаешь, кто я?
– Рыцарь, сир?
– Не просто рыцарь! Я рыцарь из Серого Ордена, я верой и правдой служил Его Величеству и его семье, оберегал их. Я первым понял, что с королём творится неладное, и первым понял, что причина тому – яд. Гийера Старская травили, и лекари не смогли вычислить этого, а я смог – так я думал раньше. Но за эти годы или сезоны, уж и не знаю, сколько времени я здесь нахожусь, я понял – лекари всё знали, они и виновны в его гибели. И они же и упекли меня сюда. Ты знаешь, кем был Гийер Старскай?
– Королём.
– Королём… Он был лучшим из королей, когда-либо живших!
За последние дни в жизни крестьянина стало слишком много рыцарей и королей.
Даффа, не прекращая, вопила о своём брате и однажды даже попыталась вылезти в окно. После этого её приковали за ногу к тяжёлой кровати, и она бродила по своей комнате, громыхая цепью.
Сир Зэуран не прекращал твердить о рыцарях и короле. Тоб понял, что все знания у него вытесняют именно эти разговоры.
– Мальчик, я должен выбраться отсюда. Мне нужно попасть к Его Величеству Гийеру.
– Он мёртв, сир.
– Мёртв? Они всё же добились своего! А его сын?
– Жив, сир. Боятся все, ненадолго. Ежели болезнь какая аль с коня грохнется, закончится он.
– Неужели все новости и опасения распространяются по всем уголкам? Ты ведь не из городских? Чем ты раньше занимался?
– Землю пахал, с семьёй. Садил да выкапывал и кур растил. И свиней. Для милордов разных и лекарей.
– И откуда рядовой крестьянин знает всё?
– Даффа сказала мне. А сама подслушала где-то.
– Кто такая Даффа?
– Миледи.
– Я знал только одну леди Даффу – Даффу Старскай, сестру Его Величества.
– Дык она это ж и есть. Если не брешет.
– Боюсь, ты ошибаешься. Леди Даффа пропала очень давно, говорили, правда, что брат отправил её лечиться, но мало кто верил в это. Скорее всего, умереть предпочла после кошмара того.
– Дык она ж сама и сказала. Чегой врать-то ей? И про ееную историю я слыхивал – взяли силой её плохие люди. А потом дитя родилось, а король в воду его бросил. Плохой король – детей убивать не велят Боги, грех это.
– Откуда ты всё это узнал?
Тоб вскрикнул, когда Зэуран схватил его за плечи и встряхнул. Силы у рыцаря оказалось с избытком – такому бы в поле, цены бы ему не было. Пропахал бы всё одним махом, перекопал бы за день, всё засеял бы – все девки на деревне такого б мужа хотели, табуном бы бегали. А он всё рыцарем зовётся да вопросы задаёт.
– Дык говорю ж – Даффа рассказала. Я смотрю за нею, воду таскаю, мою там всё. Ой-ой, больно! Дык правду ж говорю – не болтайте меня!
Рыцарь отпустил юношу и замолчал.
Тоб обрадовался, что теперь может продолжить свои дела, подхватил таз и ушёл. Впрочем, ненадолго – поменяв одну ёмкость с остатками воды на другую, полную, и прихватив тряпки, слуга вновь вернулся к сиру. Он должен успеть помыть полы, а после идти к следующему человеку в очереди – старику из деревни, благо тот совсем не мешал, а иногда не доедал свой завтрак или ужин, и Тобу перепадал лишний кусок.
– Чего ты хочешь получить от жизни, мальчик?
– Я помыть должен и…
– Нет, не сейчас. Что ты хочешь? Жену красивую, детей и дом? Отправиться в путешествие на корабле? Стать прославленным воином? Богатства? Для чего ты здесь?
– Семья у меня большая – родители, сёстры, все замужем, детишек много, а мальчиков нет. И жить все хотят, помогаю им.
– А сколько тебе золота для счастья надо?
– Хватало чтоб на всё. Чтоб есть было что, чтоб одежду и одеяла можно б было шить, чтоб лошадь новую купить. Нет, две! А может, три! И дом подлатать, и хлев второй сколотить.
– И сколько золотых для этого тебе требуется?
– Много! Сейчас мне по два золотых дают. Четыре раза за год!
Тоб гордился своим заработком – он почти мог обеспечить семью. Его самого полностью обеспечивала Цитадель, он ел лучше, чем дома, его одежда и обувь теперь не состояла из рванья, ему не приходилось работать от рассвета до заката – треть времени он проводил, обучаясь лекарскому делу, его учили читать и считать, он осваивал письмо и два часа каждый день мог заниматься чем пожелает – после утренней работы и перед учёбой.
