– Но мы узнаем хоть что-то!
– Сомневаюсь. Если лорд Верд Флейм быстро сломается под пытками и всё расскажет, то, скорее всего, его отец мог это предполагать, и мало чем с ним делился. Если же на деле он крепче, чем кажется, и всё его странное поведение – хорошая игра, то мы нанесём непоправимый вред его здоровью и психике и ничего не получим взамен.
– Тогда я не понимаю, зачем он нам нужен.
– Чтобы закончить войну.
Кузина выглядела, мягко говоря, удивлённой.
Сам же Раял – неприятно поражённым, что никто не пытается не то чтобы думать наперёд, но и предполагать различные варианты. Благо, почти все его родственники и львиная доля союзников-вассалов поддерживали желание правителя закончить войну как можно скорее.
– Уверен, ты догадываешься, каким образом. Мне хочется верить, что рано или поздно я смогу изменить сложившееся у лорда Верда мнение о нас. И объяснить, что я не желаю продолжать жертвовать своими людьми и убивать чужих ради непонятно чего. Если у меня получится, то я отправлю Верда в качестве первого шага к примирению и предложу урегулировать наши споры другим, более мирным, путём.
– Я хотела бы возразить тебе и сказать, что всё это глупость и ты только зря потеряешь ценного пленника, но ты меня не послушаешь.
– Не совсем верно. Я стараюсь прислушиваться к другим мнениям, но решаю, как поступить, сам.
– Мне кажется, тебе нравится вести беседы с этим лордом.
– Разумеется. Я впервые столь долго могу позволить себе поговорить с кем-то из их Династии, тем более с наследником. Я хочу понять его, и, быть может, это поможет мне понять и его отца. Прежде всего врага необходимо понимать – его цели и желания, манеры и привычки, принцип, по которому строится его поведение.
– Никогда не думала, что к беседам можно относиться как к эксперименту и изучению противника. А играть ты с ним ходишь для того же?
Шахматы нравились Раялу с самого детства, отец часто играл с ним и Хагсоном, но младший из братьев уставал от долго сидения на месте, он хорошо соображал, но его планы менялись каждый ход. Продумать такого противника невозможно, но это работало в обе стороны.
Верд вполне мог бы стать достойным противником, и не только в шахматах, но его характер и нежелание включать вовремя голову мешали ему. Он, похожий на Хагсона Глейгрима, кардинально отличался от Раяла и тем был интересен. К сожалению, с младшим братом отношения не заладились, и он последние годы отказывался от помощи правителя.
В общении с Флеймом Раял чувствовал себя всё тем же старшим братом и скорее машинально, чем по умыслу, хотел научить врага думать наперёд.
Чтобы не отбить желание чередой неудач, правитель Династии осознанно стал поступать, как его отец, Джур Глейгрим, в своё время – аккуратно и понемногу поддаваться. Это позволяло создать видимость успеха для Верда куда быстрее, чем он приблизился бы к победам сам.
– То, как он играет, какие ходы делает и что говорит в процессе, как он относится к поражениям и победам, всё это характеризует его.
Кузина нахмурилась, но не стала вновь повторяться.
Лорд хотел верить, что она не просто устала слышать одни и те же слова, но и попыталась их понять. Когда время молчания перешло границы дозволенного настолько, что в помещении стало некомфортно, Олира вновь подала голос:
– Что хотели Бладсворды?
– Лорд Мортон Бладсворд – верный подданный Его Величества и хочет поддержать нас в войне. Он считает Флеймов инициаторами войны, обвиняет их в похищении лорда Рорри Дримленса и уверен, что его помощь поможет нам закончить войну.
– Превосходно! У нас есть союзники. Бладсворды славятся своими воинами и очень помогут нам.
– Я думаю отказаться от помощи лорда Мортона.
– Но почему? У нас с Флеймами силы равны, эта война не похожа на все предыдущие – много циклов мы лишь нападаем и отбиваемся, чего-то ждём, и всё повторяется вновь. Если нам хватит сил, мы расправимся с Флеймами одним махом, и, как ты и хотел, всё закончится.
– Мне непонятна его выгода. Сомневаюсь, что Его Величество таким образом хотел нас поддержать – ему неинтересен конфликт двух давно враждующих Династий.
– Ты спросил лорда Мортона?
– Да, и не получил в ответ ничего определённого. Единственное, что разумно в его речах, – брак с Либби. Но она ничем не поможет лорду Мортону укрепить свои позиции, у нас с ней шестая степень родства, почти никакого приданого у неё нет.
– Но даже её отдавать старику, которого сам король отправил на заслуженный отдых, не хочется. Может, потому он и предложил тебе союз? Остальные отказали лорду Мортону, а он мечтает жениться на леди из Великой Династии.
– Может.
С соглашением на союз с Бладсвордами Раял решил повременить, и не зря. В процессе очередной игры с Вердом Флеймом вскрылась совершенно неожиданная информация – все их претензии друг к другу оказались кем-то хитро спланированы, и план этот был выполнен почти безупречно.
Тот, кто придумал стравить их, скорее всего, и похитил юного лорда Дримленса, и прекрасно понимал, что натянутые отношения помешают двум родам разобраться в первопричинах конфликта. Похититель лорда хитёр и либо испытывает ненависть к Флеймам или Глейгримам, а быть может, к обоим родам сразу, либо желал скрыть свои преступления, прикрываясь войной.
Слухи о Культе Первых, разносящиеся от земель Старскаев во все остальные уголки королевства, давали основание предполагать, что кроме лордов это мог подстроить и кто-то из верхушки почитателей древних правителей. После проявления дара Раял рассматривал все возможные варианты.
Лорд Верд Флейм, пусть и подведённый к этому умозаключению правителем Глейгримом, высказал пожелание написать отцу или переговорить с ним лично, чтобы убедить прекратить взаимные набеги и бессмысленные человеческие жертвы. Унижение леди Дарии хоть и нельзя простить полностью, но вполне можно оправдать нервным напряжением и ответом на подстроенное нападение на леди Гартон Глейгрим.
Раял, для подтверждения своей доброй воли и намерения заключить союз, предложил вновь женить Хагсона на любой леди Флейм, по выбору правителя Дарона, и в этот раз, поскольку доверие к Глейгримам подорвано, его младший брат покинет земли рода и останется у Флеймов.
В свою очередь, Верд Флейм предложил вернуть замки и земли, ранее принадлежавшие Глейгримам, в обмен на их родовые замки и земли, находящиеся сейчас под чужим влиянием. Обмен мог стать взаимовыгодным – Флеймы лишились бы большего количества крестьян и полей, но получили бы прекрасный старый замок у реки Спарк, притока Тиары, одной из самых больших водных артерий королевства.
Осталось только решить, каким образом убедить Дарона Флейма.
Олира утверждала, что отпускать ценного пленника – полнейшая глупость, приближённые к лорду и входящие в совет сиры поддерживали кузину, а советники придерживались мнения Раяла – доказать, что письмо отправлено с доброй воли наследника и без приставленного к горлу ножа правителю Флейму, в разгар войны будет сложно.
