Её не покидало чувство безысходности и желание завершить весь этот кошмар, она хотела умереть.
Леди увидела, как грязные пальцы с поломанными ногтями зашарили по полу, чувствовала холод камня, словно это были её собственные руки, увидела синяки и стёртую кожу, такие следы оставляют кандалы на жертвах палачей, но к Шау медленно приходило осознание, что она не может пошевелить ничем сама. Она смотрит лишь туда, куда её направят, тело неподвластно ей, и она не способна произнести ни звука.
Сердце матери подсказало ей, кому принадлежит тело, в котором она каким-то образом оказалась, – это был Велес.
Шау хотелось закричать, позвать его, заплакать, но рот не слушался, а слёзы из глаз так и не выступили.
Где-то скрипнула дверь, картинка дёрнулась, и она ощутила, как ударилась спиной о камень – Велес отшатнулся от звука и вжался в стену. Страх усиливался, тело задрожало, и Шау услышала голоса:
– Он хотел узнать, как твои успехи с мальчишкой и жив ли он.
Этот голос вызвал целую гамму чувств. Леди Лоудбелл ощутила нечто похожее на обиду и сомнения, правда, когда заговорил второй, страх затмил всё остальное.
– Мне есть над чем ещё поработать, если вы не возражаете. Он жив, лекари помогают ему, когда потребуется.
– Как он ведёт себя?
– Мальчишка напуган, он не перестаёт умолять убить его, но пока он больше похож на загнанного зверька, чем на душевнобольного.
– То ли ты слишком занят самоудовлетворением, Кемрин, то ли не так хорош в своём деле.
– Самоудовлетворением? Обвинять меня в непрофессионализме вы можете, сир Саттон, я лишь стремлюсь к совершенству, но считать, что я получаю от процесса какое-то удовольствие, – это слишком.
– Неужели, терзая мальчика, ты испытываешь отвращение?
– Ничуть. Но и радости мне это не приносит. Я всего лишь провожу свои эксперименты – я хочу понять пределы сил человеческого тела. Да, я вырвал ему несколько зубов, всего ничего, но лишь для того, чтобы понять, сколько потребуется, чтобы он перестал кричать и потерял сознание.
Из глаз полились слёзы.
Леди Лоудбелл чувствовала, как они потекли по щекам, как защипало глаза. Велес даже не попытался вытереть их.
– И когда он пришёл в себя, ты не повторяешь это снова и снова? Признайся, Кемрин.
– Зачем мне повторять? Я отметил в своих записях, описал результат и перехожу к следующему.
– Тогда зачем тебе это?
– Я делаю всё во имя науки. До сих пор многие лекари верят, что душевнобольные – это проклятые люди. Я же не верю, что Боги обрекают их на страдания, да и в существование Богов тоже, равно как и ты. Но я считаю, что пережитый страх, душевные терзания, боль и другие подобные вещи могут лишить человека разума, плохо лишь то, что требуется много времени. Вы пришли забрать его, сир?
– Нет, только убедиться, что он жив. Он пригодится только для ритуала, поэтому пока ты можешь делать всё, что захочешь. Но учти, Кемрин, если мальчик умрёт, Он будет в ярости.
– Я сделаю всё, чтобы этого не случилось. А вот и он, смотрите, сир, сколько пожелаете.
Велес поднял голову, и Шау увидела двух мужчин.
Один из них, при взгляде на которого сын расплакался пуще прежнего и начал невнятно спрашивать, за что с ним так поступили, показался знакомым. Он был хорошо сложён, в нём, как в погибшем муже, чувствовалась выправка и сила человека, выбравшего путь воина. Его красивые одежды позволяли причислить его к рыцарству и, скорее всего, к Серому Братству.
Шау только теперь поняла, что обращение к сиру Саттону ей не послышалось – перед ней стоял бывший учитель Велеса, его наставник, тот, кто написал ей удивительно душевное письмо со словами сочувствия.
Второй же, вызывающий ужас у наследника Лоудбеллов, был невысоким, худощавым, с торчащей и неаккуратной бородкой, темноволосый и совершенно некрасивый, с кривым, словно завалившимся набок, носом.
– Эй, друзья, я думаю, он уже достаточно отдохнул. Доставайте его и ведите.
– Мерзкий запах! Ты бы сказал, чтобы его новые покои вычистили и помыли, он ведь всё же лорд.
На смешки мужчин Велес не обратил внимания, он взвизгнул, когда решётку открыли поспешившие на помощь хозяевам слуги.
– Прошу вас, нет! Сир… Сир, помогите! Убейте меня!
Горло заболело от речи, язык с трудом ворочался в пересохшем рту. Хриплый, сорванный голос принадлежал Велесу. Среди мучителей она успела заметить двух очень похожих женщин, они не уступали в уродстве Кемрину и имели с ним много общего, и такого же некрасивого юношу, не старше Велеса.
Руки слуг крепко схватили мальчика и потянули, сын закричал, и сердце Шау чуть не остановилось. Она зажмурилась.
– Миледи! Миледи, вы слышите меня? Миледи?
Шау открыла глаза.
Над ней склонились стражники, что стояли у дверей Большого зала – один из них теребил её за плечо, а второй размахивал серебряным блюдом. Фрукты и ягоды были рассыпаны по полу вокруг неё – леди наконец смогла повернуть голову и ощущать своё настоящее тело.
– Миледи, вы слышите меня?
Шау кивнула. Ей помогли подняться с пола.
– Вы вдруг упали! Дюб сказал, что вам стало дурно от жары. Вы долго лежали с открытыми глазами, не слышали и не видели нас, а потом вдруг как закричали… Миледи, вас надо отвести к лекарям! Вы можете идти?
– Нет, лекари подождут. Мне нужен Йарен, сейчас же! Велес жив!
Приложение
Ферстленд и Новые земли
Ферстленд – материк, окружённый со всех сторон морем и островами. Некоторые из них достаточно велики, чтобы вместить города и замки. Примером может служить Остров Фейт, где на описываемый момент находится пристанище для душевнобольных.
В Ферстленде царит феодально-вассальный строй общества – во главе стоит король, единый правитель для всех, которому подчиняются все жители. Население, кроме единичных случаев, объединено верой в одних Богов, что практически исключает религиозные войны. Вся территория Ферстленда, включая островки вокруг, поделена между родами, подавляющая её часть изучена. Лишь отдалённые точки, некоторая часть земель у подножия горных массивов и на крайнем севере до сих пор не освоена, так как непригодна для жизни.
Ферстленд признал большинство изобретателей и учёных. Король при поддержке лордов отдал небольшую часть земель, замки и города в пользование мудрецам, назвав этот оплот Цитаделью Мудрости. Благодаря полному обеспечению всем необходимым за счёт казны на материке появилось больше лекарей и образованных людей, что привело к снижению смертности.
Новые Земли – отдельно расположенный материк, ближайший к Ферстленду, путь до которого занимает около десяти дней. Освоение этих земель началось за полвека до событий в книге. На данный момент изучена лишь малая часть, преимущественно вдоль берегов и с небольшим углублением в материк, не больше чем на семь-восемь дней пешего пути.
