После этого они виделись ещё больше десятка раз, а три года назад, когда Вихт наконец, не в силах забыть хвастовство других лордов его возраста, что уже как минимум единожды выступали на ристалище, изъявил желание также принять участие в турнире, он отправил послание Фейг, где рассказал о принятом решении, и она убедила своё семейство оправиться посмотреть на лорда Вайткроу и поддержать его. На турнире Вихт справился не так хорошо, как хотел, – всего в четвёртом состязании незаконнорождённый сын Ветви Голдрэт, желающий прославиться как рыцарь, выбил его из седла.
О, в свои семнадцать лет он смотрел на то поражение куда спокойнее, но тогда ему казалось, что большего позора испытать невозможно. Вихт помнил, как у него выступили слёзы обиды, он не хотел вставать и ударил землю тяжёлой перчаткой. Вокруг кричали люди, поднялся шум, который был странен для привычного исхода – кто-то кого-то побеждает, зрители или разочаровано кричат, или улюлюкают от радости в честь победителя, но гам быстро утихал.
Лорд знал, что всё обошлось хорошо, никто из участников, по крайней мере на момент падения Вихта, ранен не был. Но что же тогда за гвалт?
Вайткроу начал подниматься и увидел через узкую щель в шлеме, как через ристалище, от скамей, где сидели Форесты, к нему бежит юная леди Фейг. А вслед за его будущей женой бежали её стражники, служанки и уже стареющая придворная леди Малой Ветви, исполняющая роль няньки.
Да, тогда его поражение оказалось наименьшей из проблем – их ругали оба лорда, громко, с чувством, а Райан Форест от переизбытка эмоций даже хотел было шлёпнуть свою дочь. Вихт вмешался и не позволил обижать невесту, и будущую супружескую пару лишь развезли по домам, где воспитание продолжилось.
Немногим менее года назад, когда Гийер Вайткроу, отец Вихта, получивший травму на охоте, умер от нагноения раны, а управление землями Династии перешло молодому наследнику, Вихт предложил Фейг, поскольку ей и так рано или поздно придётся переселиться в новый дом, отправиться жить к нему. Форесты, у которых было желание завести ещё детей, но была беда со здоровьем – Гийер Вайткроу когда-то рассказывал сыну об этом и советовал Династии Форестов хороших лекарей, – выразили своё одобрение и с удовольствием отправили дочь в ещё более тёплые и не менее урожайные владения.
Родители Фейг не боялись, что дочери придётся скучать, и были правы. Вайткроу отличались от других Династий и Ветвей, даже их девиз «Своим путём» и герб, изображающий взлетающую бело-серую хищную птицу с поднятыми вверх крыльями на зелёном фоне, говорили о том, что они не любят вести себя как другие. Но вовсе не потому, что им нравилось лишнее внимание, нет, Вайткроу имели своё мнение, свой порядок, свои предпочтения в образе жизни.
Они всегда любили искусство во всех его проявлениях. Многочисленные художники и скульпторы, певцы и шуты, жонглеры и фокусники – досугу этой Династии завидовал даже Его Величество. И юной леди Форест понравился новый дом.
Вихт гордился своим родом. Не было ещё ни одного грандиозного торжества за последние две сотни лет, что устраивал его род и куда бы ни приехали представители хотя бы шести Великих Династий из оставшихся восьми, а на выступления музыкантов и ловкачей, даже когда лорды были заняты, всегда являлись их дети, сёстры и жёны.
Сами лорды и леди Вайткроу также нередко были одарены и прекрасно справлялись с музыкальными инструментами, собственными голосами, красками и кистями, или могли слепить из глины, или вырезать из дерева нечто удивительное.
К нежелающим воевать ради крови и захвата больших территорий Вайткроу Династия Форестов без страха отпустила свою дочь. Разумеется, все прекрасно знали, что пусть род Вихта и не прославился на турнирах, но все поколения любителей искусства умели постоять за себя и не терпели поражения в войнах, где им, по воле судьбы, всё же приходилось участвовать.
– Вам прислал письмо кто-то, от кого вы не ожидали получить весть?
– О да! – Юноша погладил руку невесты большим пальцем и отпустил ладошку. – Нас почтут своим вниманием мои не очень дальние родственники… Фейг, милая, поешьте пожалуйста, вы так ни к чему и не притронулись! Ваш отец решит, что я морю вас голодом, и лишит меня вашего общества! – Леди Форест не была полной, но и не отличалась худобой, являя собой полную противоположность родителям.
Райан Форест был человеком крайне крупным, высоким, массивным и волосатым – Вихт в детстве поражался, как у человека волосы могут расти столь сильно, что его руки в шутку между собой называли покрытыми звериной шкурой. В жёны он себе избрал – разумеется, не без помощи родителей – крепкую, высокую и почти такую же широкоплечую леди из Династии Бладсвордов. Как и свойственно для её рода, леди Кейдс умела обращаться с оружием, славилась выносливостью и казалась очень сильной женщиной. Пара Форестов смотрелась гармонично, была всегда запоминающейся и довела народ своим внешним видом до того, что люди начали вспоминать легенды, связанные с Династией.
У лорда Вайткроу были прекрасные учителя, а у его отца очень знающие помощники, и, когда маленький лорд хотел послушать интересные истории и старые предания про Первых, от которых, как считалось, пошли все Династии, ему не отказывали. Про Форестов ему было интересно более всего, ведь он надеялся таким образом узнать про будущую жену. Конечно, теперь он понимал, эти глупости не имеют никакого отношения к Фейг, но тогда…
Ему рассказывали, что первый из Форестов был высоким, могучим, словно массивный ствол дерева. Его тело покрывала короткая шерсть, а на лице проглядывались звериные черты, а все животные, и рыбы, и птицы, и даже маленькие насекомые слушались его и были его глазами и ушами. Высший, что создал Династию Форестов, отличался обонянием волка, его глаза были лучше, чем у хищных птиц, а уши улавливали даже передвижение песчинки.
Но Первый из Форестов был одинок, он бегал по лесам, лишь верные звери служили ему, и, когда он видел, как они собираются в пары и дают жизнь потомству, он грустил. В мире не было другого такого, и он взмолился Богам. Те или не услышали молитв, или не захотели их услышать, и тогда у могучего дуба Первый один мощным рывком разорвал себя на две половины. И Боги сжалились.
Из одной половины Фореста возродился он сам, а из другой – женщина ему под стать. В благодарность и в память об этом событии первый из Династии рядом с дубом, под которым он разорвал себя, посадил ещё один. К тому моменту, как тот вырос, у пары родилось дитя, и это событие было отмечено посадкой третьего дуба.
Сила основателя Форестов уменьшалась, когда он был один, ведь сначала она поделилась надвое, а после на три части. Но стоило семейству воссоединиться, как они обретали ещё большее могущество, чем ранее. Боги пожалели зверолюда и предложили вернуть ему былые способности, но, благодарный за окончившееся одиночество, тот отказался и сказал: «Наша сила – семья».
Эти слова стали девизом Династии. На их гербе, на сиреневом поле, раскинулись три дуба, что переплетались меж собой корнями. А в дань памяти в день рождения каждого ребёнка до сих пор сажают дуб.
