– Ты поможешь Грогару, Брейв? Если мы останемся…
– Вы останетесь. Я помогу и тебе, и твоему сыну, юному лорду. Если у меня не будет наследника, Грогар займёт его место. Я отдам приказ внести в моё завещание эту поправку.
– Что?! Это слишком, даже для тебя, брат.
– Ничуть. И я не хочу это обсуждать, у меня есть предложение получше – мы отправимся на охоту. Ты ещё не разучилась держаться в седле?
– Если только немного. Но я быстро всё вспомню, ведь когда-то я легко обгоняла тебя, да и глаз у меня острее – ты отставал на трёх зайцев и одного оленя, помнишь?
– Сегодня у меня будет возможность сравнять счёт.
Охота прошла удивительно хорошо, они с Эрин вели беседу, словно не расставались на все эти годы. Брейву не удалось поравняться с сестрой, но теперь Эрин обгоняла его всего на одного оленя и двух зайцев. Она смеялась – в замке не хватало женского смеха, – по-детски кривлялась и великодушно согласилась дать ещё один шанс брату через цикл.
Но ни в следующий цикл, ни через два, ни даже через сезон им не удалось выбраться вновь. Сначала лорд отправлял многочисленные письма, сообщая о возвращении своей сестры, а также прошения Его Величеству и регенту – Грогар был ребёнком, рождённым в законном, пусть и с человеком незнатного происхождения, союзе, и был не менее лордом, чем любой из признанных бастардов, которым был дарован титул.
Вместе с тем Брейв закончил выбор невесты, и его советники, дядя и, конечно же, родители будущей жены настаивали, чтобы союз был скреплён как можно скорее.
Эрин казалась не очень счастливой, а может быть, уставшей. Она много времени тратила на воспитание и обучение Грогара, а свою собственную мечту сестра, к сожалению, вынужденно отодвинула на задний план.
Подготовка к свадьбе заняла всё свободное время и отнимала все силы. Лишь после традиционных церемоний Брейв почувствовал немного свободы. Лорда глодало чувство вины – он занимался только своими проблемами, и когда только он освободился, то окружил сестру заботой.
Спустя пять циклов молодая жена порадовала лорда-правителя вестью – вскоре Династия пополнится или дочерью Брейва, и тем самым может получить прекрасный союз в будущем, или долгожданным сыном. Гроссмейстер Мудрости, астролог и повивальные женщины в один голос утверждали, что по всем признакам следует ждать наследника.
В первую очередь этой новостью правитель Бладсворд поделился с самыми близкими – с семьёй.
Эрин
Дом.
Множественные воспоминания нахлынули на сестру лорда, когда она оказалась в родовом замке. В этом месте прошли её самые беззаботные, счастливые и сытые годы. Тогда казалось, что весь мир будет любить её так же, как семья. Однако теперь и от семьи остались лишь крохи.
Дядя Мортон встретил её с не меньшей радостью, горячо обнял, но держался куда лучше Брейва. Брат же не смог сдержать слёз радости и не выпускал Эрин из объятий, говорил о радости встречи и без конца интересовался, всего ли ей хватает. Не меньше он интересовался и её самочувствием.
Больше сезона род Бладсвордов готовился к свадьбе своего правителя, а сестра лорда волновалась. Да, брат обещал титул её сыну, он помогал ему становиться настоящим лордом, достойным Династии, но какова вероятность, что после того, как он обзаведётся собственным наследником, его интерес к Грогару не угаснет?
Новая жена Брейва не нравилась Эрин – слишком улыбчивая, а перенесённая в детстве после падения травма оставила след на лице, из-за чего казалось, что она всё время ухмыляется.
Эрин возненавидела и тонкий шрам на подбородке, оставшийся после того же падения, и пепельные волосы, и серые глаза. Всё в этой девушке, Лилор Лавсторм, раздражало. Брат выбрал себе отвратительную, слишком полную, чрезмерно вежливую и до безумия услужливую жену. В первые же дни эта вызывающая отвращение Лилор пыталась поговорить и с Эрин, и с её сыном, и со всеми командующими.
Перед началом свадебной церемонии Лавсторм распорядилась открыть ворота города и впустить в него всех желающих. Она же решила поделиться свадебным пиром и впервые за последнюю сотню лет, а то и больше, бедняки и простолюдины праздновали вместе с лордами и рыцарями. Такое поведение приветствовалось у Вайткроу, но остальные рода отказывались это принимать.
Хорошо хоть лорд Мортон Бладсворд смог убедить Брейва не сажать простой народ к лордам, а определить для него своё место – поодаль. Но Лилор извернулась – распорядилась поставить беднякам шатры, отправила к ним часть жонглёров и трюкачей, нескольких музыкантов, приказала сделать тканевые навесы, чтобы дождь не испортил праздника, а солнце не утомило верных подданных.
Брейв восхищался заботой о людях, с удовольствием выполнял эти глупые просьбы и, насколько Эрин могла судить, не мог нарадоваться своей супруге. Дядя Мортон поддерживал его, многие рыцари возжелали на турнире носить знак отличия от новой леди Бладсворд, но и в эту традицию Лилор запустила свои руки. Она заявила, что ранить и калечить людей в день свадьбы – плохая примета, а уж убивать, пусть и случайно, – подавно. С ней согласились почти все, и турнир перенесли на четыре дня.
Прошло всего пять циклов после испорченного Лилор мероприятия, и неприятности продолжили сыпаться на вернувшуюся сестру правителя. Новость о беременности жены Брейва расстроила и разозлила Эрин. Леди Бладсворд не находила себе места и думала лишь о пополнении. Все предрекали мальчика, брат выглядел счастливым, и чем больше рос живот новой леди-жены, тем мрачнее становилась его сестра.
Сначала она хотела сбросить с лестницы будущую мать, но это не давало гарантий, что и леди, и претендент на земли Династии скончаются.
Для того чтобы всё выглядело естественно, требовалось время и много редких трав. У лекарей брать их все разом было слишком рискованно. Часть всё же пришлось одолжить у них – Эрин брала по чуть-чуть у каждого, так, чтобы пропажу никто не обнаружил. Ей пришлось изобразить обморок от переутомления прямо в Башне Мудрости, рядом с длинным столом со склянками и порошками. Она смогла, притворившись, рухнуть на него, сбить на пол пожитки мастеров лечения и Гроссмейстера, прихватив себе несколько необходимых вещей и, самое главное, порошок вайтрейдж – его можно найти лишь на юге, здесь же он имелся лишь у тех, кто мог себе позволить приобрести его для зелий. Высушенные и перемолотые стебли удивительно красивых теплолюбивых цветов на юге росли как сорняк, а здесь, даже при соблюдении, казалось бы, всех условий, приживались лишь единицы, цветок упорно желал расти лишь у тех, кто потратил долгие годы на его разведение.
Снадобье, способное дать Эрин желаемое, было готово лишь ко второй трети срока. Из-за этого оно могло убить не только ребёнка, но и мать, что, разумеется, не остановило сестру лорда-правителя, даже наоборот – избавиться от них обоих было бы безопаснее.
Но молодая леди выжила. Лекари и Гроссмейстер не могли понять, почему случились столь преждевременные роды – ведь за здоровьем леди Бладсворд наблюдали каждый день, она чувствовала себя прекрасно, все повивальные девки в голос твердили, что этого просто не могло произойти. Братья Эрин по ремеслу подтвердили, что мёртвый ребёнок мог стать наследником их лорда-правителя – эта новость, в свою очередь, крайне огорчила Брейва. Ещё больше его расстроило то, что для исключения повторения подобного леди-жене следует отдохнуть три, а лучше четыре цикла.
