– Узнай, пожалуйста, можно ли куда пристроить на работу в Касимове несовершеннолетнего, который чует смерть.
– Ты с какого дацана рухнул? Тебе сейчас не об этом надо думать!
– Пропадет мальчишка. Не может быть, чтобы по каналам Ордена нельзя было ему работу подыскать. Так сказать, по специальности.
– Кость… ты там в порядке?..
– В полном. Сделай, пожалуйста, что я прошу.
– Хорошо. – Данзар явно ничего не понимал. – Сделаю. Можешь не сомневаться. У нас все по плану?
– Да. Спасибо тебе.
На входе в музей сидел охранник лет шестидесяти, увлеченно разгадывающий кроссворд. Он не сразу заметил гостя, так что пришлось даже покашлять. Да, с такой охраной Кучику не составит труда пробраться сюда, и это хорошо, это именно то, что они задумали.
– А он прямо настоящий? – Охранник разглядывал, как Костя собирает кармограф на специальной тумбе в центре зала.
– Прямо настоящий.
– И прямо работает?
Костя напрягся, но кивнул.
– А не боитесь, что его сопрут? – Тот недоверчиво постучал костяшкой согнутого пальца по стеклянному куполу, которым планировалось накрыть прибор. Это стекло даже взрывчаткой не удалось бы разбить.
– Так на то вы тут и сидите! Смотрите, чтобы не сперли!
Охранник недовольно пробурчал, что сейчас принесет замок, и ушел. Тем временем сборка была закончена. Готовый к работе кармограф красовался на постаменте, будто корона в зале Большого королевского дворца Сиама. Только обрамляли его не драгоценные камни, а модели кармографов разных веков и стран под такими же стеклянными куполами. Тут хранились и опытные образцы, большие и громоздкие. Все, правда, без сердечников, то есть бесполезные.
Костя видел старые модели лишь на фотографиях, так что сейчас прошелся по периметру большого зала, с интересом их разглядывая. Самый уникальный экспонат – это, конечно, реконструкция первого прибора. Его восстановили по сохранившимся описаниям, рисункам, и хотя оставались сомнения, так ли он выглядел, ученые сходились во мнении, что достоверность довольно высокая. Кармограф весил килограммов тридцать и являл собой почти монолитную конструкцию. Работал он от ручного привода: крутишь колесо сантиметров двадцати в диаметре – запись идет, останавливаешься – прерывается, и начинай все заново. Причем на старых приборах запись длилась не шестьдесят секунд, а около четверти часа. Должно быть, реинкарнаторы в те времена быстро наращивали бицепсы!
Но все же музей института Костя с Данзаром выбрали не за красивые экспонаты, а за множество ниш, задрапированных тяжелыми бордовыми портьерами из бархата, за которыми и хранились кармографы. Одни портьеры были раздвинуты, демонстрируя открытые для обозрения приборы, другие – задвинуты, скрывая от лишних глаз то, что посетителям музея видеть не полагалось. Костя тщательно расправил тяжелую ткань в трех нишах, придирчиво оглядывая, чтобы ни одной щелочки не оставалось. Ведь за ними прятаться ему, Ане и двум сотрудникам управления безопасности Ордена, и от того, не обнаружат ли их раньше времени, зависел успех операции.
Наконец охранник вернулся с «замком», как здесь называли запирающее магнитное устройство. Вдвоем они водрузили стеклянный купол на постамент, накрыв им собранный кармограф, после чего охранник прилепил «замок» к железной вставке и приложил свою карточку. Устройство пикнуло, сообщив, что сработало. Теперь купол могли открыть только те, кто имел допуск к музейным экспонатам: охрана или руководство НИИ.
– Ну, бывай. – Охранник проводил Костю до выхода, а сам нырнул в каморку, где уже что-то бормотал переносной телевизор и откуда доносился запах жареной курицы.
Костя немного постоял перед закрытыми дверями, а затем медленно пошел в сторону ближайшей автобусной остановки. Если за ним следят, то пусть убедятся, что из института он ушел. Дальше он действовал быстро. Машина с тонированными стеклами уже ждала в условленном месте, а в ней сидела Аня с комплектом одежды для него. Пока водитель подруливал к въезду на территорию НИИ с черного хода, Костя переодевался в любимые мягкие брюки, футболку и кофту – ночью в музее не жарко.
– Я еды взяла. Кто знает, сколько ждать придется.
– Ты что?! Хочешь нас выдать запахом или шуршанием пакетов?! – взвился Костя.
– Эй, кшатрий, тише. Я все продумала. Никакого запаха, никакого шуршания, все упаковано в пленку. Бутерброды с мягким сыром, и не переживай, от этого хлеба даже крошек не будет!
Костя хотел было ответить что-то резкое, но передумал. Только поругаться им сейчас не хватало! Успех операции зависел от того, как четко все пройдет, и ссоры в план не входили. Так что оставалось просто молчать и ждать. Пусть будут бутерброды.
В отличие от сапог мягкие новомодные мокасины не цокали по паркету; Костя и Аня ступали по пустым коридорам НИИ, будто индейцы по лесу, не издавая ни звука, но так быстро, как возможно. Кто знает, сколько у них времени? Возможно, Кучик уже сейчас пытается снять замок с купола и активировать кармограф. Они полагали, что он придет вечером или ночью – так меньше шансов наткнуться на людей. Раздобыть ключ-допуск к музейным экспонатам для него не проблема: он как сотрудник НИИ мог просто запросить его. Костя, правда, сомневался, что Виктор Андреевич решит обнаружить себя, скорее он выкрадет один из ключей из каморки охраны. Многие знали, что пенсионеры, подрабатывающие сторожами в институте, ночью вместо дежурства ложатся спать на продавленном диване или же в соседней комнате смотрят телевизор.
Костя и Аня торопились. Нужно было успеть спрятать Аню за портьерой раньше, чем в музее появятся сотрудники службы безопасности Ордена, поскольку об участии девушки в операции знали лишь Костя, Данзар и Амгалан.
Безопасники еще с утра окружили НИИ, контролируя все выходы, а двое будут в музее, тоже в нишах за портьерами. Хотя Костя знал о наружном наблюдении, заметить его ему не удалось. Может быть, безопасник – тот продавец мороженого? Или женщина с ребенком? Или же они наблюдали откуда-то издалека? Неподготовленный человек, даже зная о наблюдении Ордена, обнаружить его не мог, поэтому безопасники рассчитывали, что Кучик ничего не заподозрит. А Костя надеялся, что за тонированными стеклами автомобиля безопасники не увидят Аню, ибо по утвержденному плану никакой Ани сейчас быть не должно, Костя шел в засаду якобы один.
В музее оказалось так же пусто, как и десять минут назад. Кармограф красовался на своем месте под куполом, и Костя облегченно выдохнул. Им нужны были эти десять минут, риск казался минимальным, но кто знает, вдруг у Кучика хорошие информаторы? Был шанс, что Аня играет на стороне противника. Но, похоже, Орден анагаминов не менее, чем Орден реинкарнаторов, заинтересован в поимке Кучика.
Чтобы не выдавать себя голосом, Костя подхватил Аню под локоть и направил в нужную сторону. Они скользнули за бордовую портьеру, в нишу с прототипом первого кармографа, аккуратно расправили тяжелую ткань так, чтобы не осталось ни единой щелки, и лишь после этого Костя выдохнул второй раз. Успели. Действительно, две минуты спустя появились двое в черном. Тот, что повыше, состоял, кажется, из одних мышц, на его фоне второй казался тощим хлюпиком, но вступать в бой не хотелось ни с одним. И даже не потому, что у обоих было с собой оружие. О боевой подготовке безопасников Ордена ходили легенды, и Костя понимал, что шансов победить у него нет. Хотелось думать, что их нет и у Виктора Кучика.
