Вернув папку на место, я снова поехал в городской архив. Там мне принесли все бумаги, которые нашли об Элизе эо Фейтер. Поначалу девушка часто мелькала на страницах газет. Писали о ее поступлении в колледж, о блестящих успехах, о пробудившейся силе иль-тере. И вдруг публикации прекратились. Ни упоминания о смерти, ни хоть малейшего намека на ее дальнейшую судьбу. Могла ли Элиза быть матерью Деи? И выбрать скромное существование супруги почтового служащего, а не блестящее будущее иль-тере? Сомневаюсь.
Вернувшись в колледж, прошел в свой кабинет и взглянул на личное дело Деи. Вот только там ни слова не было сказано о родителях, даже имен не было. Загадка… Если Дея – наследница Фейтера, почему она воспитывалась у ди Хомфри? Если же нет, то как получилось, что ее отец сумел создать семью вопреки тому, что привязан к силе иль-тере? Именно об этом я думал, выходя из кабинета, когда лоб в лоб столкнулся с Максом.
Двенадцатый ай-тере взглянул на меня свысока.
– Смотри, куда прешь, – сказал он резко.
– Что ты забыл в колледже? – спросил я. До этого Хайди держала слово, и Макс не появлялся на горизонте.
– Приехал передать, что госпожа эо Лайт ждет тебя на ужин, – ответил он. – До тебя весь день не дозвониться.
Ага, так я и поверил. Конечно, Хайди могла послать Макса, чтобы меня позлить, но если бы хотела видеть, из-под земли достала бы и без Макса. Так что явился он за чем-то другим.
– В котором часу будет ужин? – спросил я.
– В восемь, поэтому не опаздывай.
И пошел прочь. Я направился за ним.
– Чего тебе? – обернулся Макс.
– Всего лишь иду в ту же сторону, – ответил я. – Шевели ногами, посторонним здесь не место.
– Это не твой колледж, Нэйт. Не забывайся, иначе я сообщу об этом госпоже эо Лайт.
– Да пожалуйста, сообщай. Ты, наверное, и в уборную не ходишь без ее разрешения.
– Вот мразь! – взвизгнул Макс и кинулся на меня, но я сделал шаг в сторону, и он полетел на пол.
– От мрази слышу, – ответил ему. – Выметайся. И чтобы ноги твоей здесь не было. Если я так срочно нужен Хайди, есть телефон. Мне бы передали. И есть еще десять ай-тере, чтобы мне не приходилось видеть твою мерзкую рожу.
До Макса доходило слабо. Он попытался было меня ударить, но я завернул руку ему за спину, и тот заскулил:
– Пусти!
Я разжал пальцы, и Макс бросился бежать.
– Ты за это еще заплатишь! – крикнул он, сворачивая на лестницу.
Конечно, заплачу. Как же иначе? Но сейчас мне не хотелось думать о нем, и к Хайди тоже ехать не хотелось. Только разве у меня был выбор? Еще один чудный вечер в компании иль-тере, который вряд ли закончится чем-то хорошим.
Ближе к восьми я собрался, сел в авто и направился к дому эо Лайт. Во всех окнах горел свет. Мы что-то празднуем? Если вечер официальный, почему не предупредили заранее? Я прошел в большую гостиную. Как ни странно, гостей не было. Здесь нашлись только ай-тере.
– А, Нэйт. – Дилан махнул рукой. – Ты не кажешь носа, приятель.
– Нет времени, – ответил я. И желания тоже нет.
– Выбирайся хоть иногда, иначе мы забудем, как ты выглядишь.
– Я подарю вам свой портрет, повесите в гостиной.
Дилан рассмеялся, другие ай-тере проводили меня взглядами: кто-то равнодушными, кто-то откровенно злыми. Я же прошел к кабинету Хайди и постучал.
– Войдите, – донесся ненавистный голос. Хайди сидела за столом и перебирала бумаги. Что-то не похоже, чтобы она собиралась устраивать ужин.
– Здравствуй, – сказал я.
– Нэйт? – Она удивленно уставилась на меня. – Не думала, что ты приедешь.
– Макс передал, что ты хотела меня видеть.
– Ах да, точно. – Хайди усмехнулась, поднялась и подошла ко мне. – Я соскучилась.
– У тебя есть одиннадцать ай-тере.
– А я соскучилась по двенадцатому.
Она коснулась губами губ, попыталась углубить поцелуй.
– Нэйти, целоваться с тобой – то же самое, что целоваться со статуей, – сказала обиженно.
– Хайди, ты для этого меня позвала?
– Да, для этого, – ответила она зло. – То, что ты забаррикадировался в колледже, еще не означает, что я перестала быть твоей иль-тере.
– Мы видимся почти каждый день.
– Я хочу не просто видеться, Нэйтон.
Я молчал. Можно подумать, ей интересен мой взгляд на этот вопрос. А Хайди уже расстегивала мою рубашку. Прикосновения были неприятны. С другой стороны, энергетический баланс надо было пополнить, а Хайди все равно не угомонится. Перетерпеть и забыть. Как всегда.
– Ты невыносим. – Странно, но Хайди остановилась. – Настолько ненавидишь меня, да? Только не надейся, я тебя не отпущу. Ты мой, Нэйтон. Навсегда, до самой смерти. И если рассчитываешь, что она наступит быстро, то сильно ошибаешься. А теперь не дергайся, я поработаю с твоей силой.
Мм? Хайди встала не с той ноги? Как бы там ни было, но пять минут спустя она выставила меня за двери кабинета, и я присоединился к компании в гостиной. Ужинали мы здесь же. К ай-тере присоединился Макс. Вот кто не скрывал ненависти. Казалось, еще немного, и начнет брызгать ядом.
– Нэйт, на пару слов, – сказал Дилан, пользуясь тем, что Хайди задерживается.
Мы вышли на балкон. Первый ай-тере достал сигарету, чиркнул зажигалкой и закурил.
– Будь осторожен, приятель, – сказал он. – Я уже думал сам наведаться в колледж и предупредить, но не хотел бы, чтобы меня там видели. Макс мутит воду. Он сегодня вернулся подозрительно довольным. И я слышал, как он говорил Хайди о тебе. Она была очень зла.
– Я не делаю ничего, что бы могло дать Максу козырь, – ответил ему.
– В любом случае проверяй каждый свой шаг. Эта тварь не угомонится, ты ему мешаешь. Макс думает, если тебя не будет, Хайди распахнет объятия только для него одного, так что будь внимателен.
– Спасибо, Дилан.
– Не стоит. Из всех ай-тере ты единственный, кого можно терпеть.
Он затушил бычок и швырнул с балкона вниз, и мы вернулись в гостиную. Как раз вовремя, потому что появилась Хайди. Вместо того чтобы сесть рядом со своим любимчиком Максом, она опустилась на диван со мной.
– Нэйти, солнце, я голодна. Покормишь меня? – заявила она умильно.
Наверное, меня перекосило, потому что Макс хмыкнул, а Хайди взглянула недовольно, но я уже взял себя в руки, забрал с подноса тарелку с фруктами, наколол на вилку яблоко и поднес ко рту Хайди.
– Хороший мальчик.
Она потрепала меня по голове, как пса. Парни рассмеялись, я почувствовал, как от гнева краснеют щеки.
– Еще.
