И когда слышу о метамфетамине.
Именно поэтому мне стало так тошно, когда Ник сказал, что он его попробовал.
Новость вынудила меня предпринять собственное расследование. Когда мне стало известно, что Ник подсел на метамфетамин, я постарался узнать все, что можно, об этом наркотике. Я не просто пытался понять, что это за вещество. Знание противника дает силу. Однако чем больше я узнавал, тем больше расстраивался. По всему выходило, что метамфетамин – наиболее вредоносный из всех одурманивающих средств.
Немецкий химик, который впервые синтезировал амфетамин, предшествовавший метамфетамину, писал в 1887 году: «Я открыл чудесное лекарство. Оно обостряет воображение и вызывает прилив сил».
Амфетамин стимулирует ту часть нервной системы, которая отвечает за непроизвольные действия – работу сердца и желез, дыхание, пищеварительные процессы и рефлекторные действия. Один из его эффектов – расширение бронхов, что привело в 1932 году к его применению в медицинских целях – в качестве назального спрея для лечения астмы. Позднее исследования показали, что это лекарство помогает в лечении нарколепсии, действует как успокоительное при гиперактивности у детей и подавляет аппетит. Кроме того, оно позволяло бодрствовать в течение длительного времени.
Произведя одно простое изменение в молекулярной структуре амфетамина, один японский фармаколог в 1919 году впервые синтезировал метамфетамин. Он обладал более мощным действием, чем амфетамин, и был проще в производстве. К тому же кристаллический порошок растворялся в воде, что давало возможность использовать его для инъекций. В 1930-х годах был произведен метедрин, первая выпускаемая серийно и доступная для приобретения версия метамфетамина. В форме ингалятора его выпустили на рынок в качестве бронхорасширяющего средства, в форме таблеток – как средство для подавления аппетита и в качестве стимулятора. Реклама обещала: «Больше вам не грозят тоска и хандра».
Метамфетамин широко использовали военные в Японии, Германии и США во время Второй мировой войны для повышения выносливости и эффективности войск. Начиная с 1941 года в продажу поступили безрецептурные препараты филопон и седрин, представляющие собой относительно мягкую по составу формулу метамфетамина. Вот типичный рекламный слоган: «Борись с сонливостью и повышай выносливость». К 1948 году в Японии эти препараты принимали пять процентов молодых людей от шестнадцати до двадцати пяти лет. А потом врачи забили тревогу. Около пятидесяти пяти тысяч людей демонстрировали симптомы состояния, которое медики поначалу обозначили термином «психоз, вызванный метамфетамином». Они несли вздор, устраивали сцены. У них были галлюцинации. Некоторые проявляли агрессию. Матери не обращали внимания на младенцев или даже в ряде случаев жестоко с ними обращались.
В 1951 году Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США отнесло метамфетамин к категории контролируемых препаратов. Для его приобретения требовался рецепт от врача. Согласно докладу, опубликованному в том же году в журнале Pharmacology and Therapeutics, метамфетамин признавали эффективным средством для лечения «нарколепсии, постэнцефалитического паркинсонизма, алкоголизма, некоторых депрессивных состояний и ожирения».
В начале 1960-х годов появились нелегальные «быстрые наркотики» – «спиды». В них входили и первый крэнк – производное метамфетамина, представляющее собой порошок светло-желтого цвета, который вдыхают через нос, и кристаллический метамфетамин – более чистая его форма и первая, предназначенная для инъекций (хотя она пригодна и для вдыхания). Первые нелегальные лаборатории по производству метамфетамина возникли в Сан-Франциско в 1962 году. Следом этот «быстрый наркотик» наводнил район Хайт-Эшбери, став предвестником первой национальной эпидемии, разразившейся в конце 1960-х годов. Мое расследование привело меня в кабинет доктора Дэвида Смита в Сан-Франциско. Доктор Смит, основавший в Хайт-Эшбери бесплатную клинику, так описывал появление наркотика в районе Хайт: «До мета мы наблюдали тяжелые случаи психоделических путешествий, вызванных ЛСД. Но даже они были достаточно мягкими, в то время как мет разрушал все вокруг, из-за него дети попадали в отделения неотложной помощи, а некоторые – в морг. Мет стал концом “лета любви”».
Прежде чем основать клинику, Смит окончил Медицинскую школу Калифорнийского университета недалеко от этого района. С того времени, как в отделение неотложной помощи больницы стали доставлять пациентов с передозировкой этого наркотика, он приступил к первому клиническому исследованию последствий его употребления. Он вводил маленькие дозы наркотика крысам, и все они погибали от выраженного судорожного припадка. Но выявилась еще одна важная деталь: крысы, помещенные в одну клетку, погибали даже от меньших доз метамфетамина, эффект достигался быстрее. Но причина смерти была другой. Крысы воспринимали нормальное поведение – груминг (чистку шерсти, умывание морды, почесывание) – как нападение и, как вспоминал Смит, буквально «рвали друг друга на части».
В 1967 году Смит спустился с холма Парнассус-Хайтс и начал работать в местном сообществе. Впоследствии он стал президентом Американского общества медицины зависимости, а в настоящее время занимает должность исполнительного директора по медицинским вопросам в реабилитационном центре в Санта-Монике.
По его словам, когда он появился в районе Хайт, он обнаружил «большую клетку с крысами»: люди всю ночь кололись и нюхали спид, это были параноики, совершенно невменяемые, агрессивные и опасные. Смит придумал слоган-предупреждение «Скорость убивает» в 1968 году, в то время, когда в баре «Хрустальный дворец» происходили метамфетаминовые вечеринки, на которых группа наркоманов передавала шприц друг другу по кругу. «Бывало, меня вызывали в семь утра, когда у парня, на которого наркотик действовал быстрее всего, уже был настоящий психоз», – вспоминал Смит. Совместное использование одного шприца привело к эпидемии гепатита С. «Когда я предупреждал наркоманов об опасности заражения гепатитом, они говорили: “Не волнуйтесь. Именно поэтому последним колется желтый чувак”».
После пика популярности употребление метамфетамина в Америке то снижалось, то росло, то снова снижалось. Сейчас многие эксперты говорят, что он стал более сильнодействующим и вездесущим, чем когда-либо прежде. Если несколько лет назад его ареал ограничивался в основном крупными городами на Западе, то теперь он расползается по всей стране, наводняя районы Среднего Запада, Юга и Восточного побережья. Употребление метамфетамина переросло в эпидемию во многих штатах, но только недавно в Вашингтоне признали весь масштаб проблемы. Отчасти причина кроется в том, что должно было пройти время, пока нынешняя волна наркозависимых не накрыла больницы, реабилитационные учреждения и тюрьмы страны. Бывший руководитель Управления по борьбе с наркотиками Аса Хатчинсон назвал метамфетамин «наркопроблемой номер один в Америке». Эта проблема стала тяжелым бременем для правоохранительных органов, политических кругов и системы здравоохранения.
В начале 2006 года администрация президента Джорджа Буша навлекла на себя гнев общественности: чиновники Управления по национальной политике контроля за распространением наркотиков
[18] решили преуменьшить серьезность результатов опроса, проведенного Национальной ассоциацией графств, в ходе которого пятьсот представителей местных правоохранительных органов назвали метамфетамин проблемой номер один. Кокаин занял второе место с большим отставанием, марихуана – третье. Позднее, в том же 2006 году, Национальный центр разведывательной информации о торговле наркотиками опубликовал результаты опроса с использованием более крупной случайной выборки 3400 агентств по контролю за соблюдением законов о наркотиках, проведенного во всей стране. В первый раз за все время проведения этого опроса большинство (40 %) респондентов посчитали метамфетамин наиболее серьезной проблемой.
