Я прыгнул в машину и отправился в погоню. Что я буду делать, когда догоню его? Наверное, просто скажу ему, что он разбил нам сердце. И предупрежу, что звонил в полицию. И что лучше бы ему остановиться, обратиться за помощью, позвонить Рэнди.
Я ехал по извилистым улицам, проложенным по склону холма. Десять лет назад здесь бушевал стихийный пожар. Сгорело сорок пять домов, пожар охватил более двенадцати тысяч акров. Выросшие после пожара дубки, сосенки и дугласовы пихты достигли размеров маленьких рождественских елочек. Я объездил все улицы, вьющиеся через каньоны и по склону хребта, но так и не нашел его.
Выруливая на подъездную дорожку у нашего дома, я заметил, что нет второй нашей машины. Я вбежал в дом. Джаспер и Дэйзи рассказали, что Карен увидела, как «мазда» Ника спускается с холма (каким-то образом мы с ним разминулись), и быстро села в машину. Она преследовала его древнюю машину в нашей древней машине, побитом, ржавом универсале «вольво», который едва мог разогнаться до сорока миль в час.
Я попробовал позвонить на мобильник Карен, но он зазвонил в спальне, в нескольких футах от меня. Дети были встревожены, но я постарался их успокоить. Они уже знали, что Ник сорвался. Но что они могли подумать, видя, как их мать прыгает в машину, оставляет их дома одних и срывается в погоню за старшим братом?
Ее не было почти целый час. Я с ума сходил от беспокойства, но ради детей притворялся, что все нормально, и успокаивал их. Мы ждали в гостиной. Услышав шум подъезжающей машины, выбежали из дома. Карен вышла из машины и уставшим голосом сказала, что следовала за Ником по шоссе № 1 и дальше по горной дороге Стинсон-Бич-роуд. В конце концов до нее дошла вся нелепость ее затеи: что бы она сделала, если бы догнала его? И она прекратила погоню.
– А все-таки что бы ты сделала, если бы догнала его? – спросил Джаспер.
– Не знаю, – ответила она.
Она выглядела измученной. Было видно, что она плакала.
Позднее, когда мы остались одни, она призналась мне:
– Я хотела сказать ему, что ему нужна помощь. Но главная причина, почему я погналась за ним, в том, что я хотела отогнать его подальше от дома, подальше от Джаспера и Дэйзи.
Мы, конечно, не нуждались в лишнем напоминании, но этот утренний абсурд в очередной раз показал нам, насколько мы перестали контролировать собственную жизнь. Глупо было преследовать его, но мы поддались тому духу иррациональности, который сопровождает наркозависимость и отравляет все, что окружает наркомана.
Три дня спустя, в воскресенье утром, зазвонил телефон, но в трубке молчали. Потом это повторилось. Номер, высветившийся на автоопределителе, был мне незнаком. Воспользовавшись функцией обратного поиска на сайте anywho.com, я узнал имя, на которое зарегистрирован телефон. Оказалось, что это родители девочки, с которой Ник учился в старших классах школы. Я позвонил, но наткнулся на автоответчик и оставил свое сообщение: «Я пытаюсь связаться со своим сыном. Его зовут Ник Шефф. Он звонил с этого номера».
На мой звонок ответила мачеха девушки. Я был в шоке от того, что услышал:
– Вы отец Ника? Приятно поговорить с вами. Какой замечательный у вас сын! Как хорошо, что он рядом. Мы так беспокоились за Эйприл! А он так положительно на нее влияет!
– Положительно влияет?..
Я вздохнул и рассказал ей о рецидиве и исчезновении Ника. Она страшно удивилась и объяснила, что ее падчерицу неоднократно помещали в наркологическую клинику из-за наркозависимости, а Ник помогал и поддерживал ее в процессе восстановления.
А днем позвонил Ник. Он рассказал мне все: он сорвался, снова употребляет метамфетамин и героин. Я давно отрепетировал свой ответ. С дрожью в голосе я сказал ему, что я ничего не могу сделать. Пусть решает сам. Сказал, что его разыскивает полиция, что его мать заявила о его исчезновении в полицию Санта-Моники и что окружные шерифы патрулируют наш дом и дом наших друзей, куда он незаконно проник. Я спросил:
– Ты хочешь попасть в тюрьму? Похоже, именно там ты и кончишь.
– Господи, – сказал Ник. – Пожалуйста, помоги. Что мне делать?
– Все, что я могу сказать тебе, ты отлично знаешь. Что тебе говорили, когда ты был в программе? Позвони своему наставнику. Позвони Рэнди. Не знаю, что еще тебе сказать.
Он заплакал. Я молчал. Не так я хотел ему ответить. Мне хотелось поехать в город и забрать его. Но я повторил:
– Позвони Рэнди.
Я сказал, что люблю его и надеюсь, что он все-таки наладит свою жизнь. Может, в моем голосе и звучали решимость и покорность судьбе, но на самом деле я не чувствовал ни того ни другого.
Я дал отбой. В желудке стоял ком, в висках стучало. Мне хотелось позвонить ему, сказать, что я еду. Но я сдержался.
Где-то через полчаса позвонил Рэнди. Он сказал, что Ник ему звонил и что он уговаривал его вернуться в Лос-Анджелес.
– Я сказал ему, что скучаю без него, – сказал Рэнди. – И это действительно так. Я сказал ему взять ноги в руки и бегом сюда – я жду его. Кажется, он готов вернуться.
Я выдохнул с облегчением. Когда я начал благодарить Рэнди, тот сказал:
– Не нужно меня благодарить. Только так я и остался в живых.
И добавил:
– И я на самом деле скучаю по этому олуху.
Я поговорил с Вики. Мы оба испытали облегчение, услышав, что Ник согласился вернуться в Лос-Анджелес, к Рэнди и к лечению. Однако мы оба настолько были травмированы его выходками, что уже не верили, будто все может наладиться. Все казалось таким шатким, неопределенным.
Вики позвонила вечером. У Ника оставалось достаточно денег на такси в аэропорт и билет на самолет, он вернулся в Лос-Анджелес. Она встретила его в аэропорту и довезла до его дома. Там его встретил сосед по квартире и приветственно похлопал по спине.
Ник сразу же пошел в свою комнату и заснул. Когда я позвонил, Тед ответил мне, что Ник спит как убитый.
– Детоксикация – это не шутки, но он должен через это пройти, – сказал он. – Вы ничего не можете сделать. Только молиться.
Ник позвонил утром. Говорил хриплым голосом. На мой вопрос, как он себя чувствует, угрюмо ответил:
– А ты как думаешь?
Он рассказал о своем отъезде из Сан-Франциско.
– Я сделал так, как сказал мне Рэнди. Я молился. Я просто все время повторял: «Помоги мне». Когда я собирался, меня увидела Эйприл и просто обезумела. Обхватила меня за ноги, плакала и кричала, что я не могу уехать. Но если бы я остался, мы бы оба умерли. Я так и сказал ей, но это не помогло.
Он заплакал.
– Я так облажался.
В течение следующего дня я старался поддерживать оптимистическое настроение, но на самом деле чувствовал себя растерянным и взвинченным. В присутствии Джаспера и Дэйзи я старался вести себя так, как будто все в порядке, но при Карен не выдерживал и терял самообладание.
