– Я так тебя люблю. Я в порядке. Мы правда облажались, но теперь у нас будет все хорошо. Я просто немножко расслабился, чтобы прийти в себя после метамфетамина, и кокаина, и героина, и…
Вики тоже сказала ему «нет».
Пятница. Никаких вестей. Суббота. Никаких вестей. Воскресенье. Никаких вестей. Никаких вестей до понедельника, когда по электронной почте пришло письмо.
«Привет, пап, мы в пустыне. З. делает рекламный ролик здесь, в Джошуа-Три… мой телефон не принимает сигнал, и я одолжил компьютер у одного парня… прости… это произошло реально неожиданно… в любом случае я позвоню, когда найду телефон, который работает… здесь жарко и скучно… З. занимается одеждой, а я пишу в тени… не беспокойся… может быть, у меня будут радостные новости… люблю… Ник».
Парк «Джошуа-Три».
Передышка. Оазис. Может быть, Ник остановится сам?.. Может быть, все наладится?..
Никаких вестей в течение двух следующих дней. Но Ник же в пустыне, пишет в тени деревьев. Хотя и в пустыне есть наркотики.
Вечером мы с Карен по очереди читали детям. Мы уже приближались к концу книги о Гарри Поттере. Профессор Дамблдор умер. Многие дети наших знакомых часами плакали, когда читали эту часть: Альбус Дамблдор, защитник Гарри, с которым эти дети выросли, умер. Зло побеждало, и я чувствовал, что бесконечная борьба с ним отняла у меня массу сил.
В четверг у Джаспера после школы должен был состояться футбольный матч. У Дэйзи – занятия по плаванию. Карен и я разделили между собой обязанности по доставке детей на тренировки.
Я нашел тихий уголок в клубной комнате около бассейна и занялся своей работой. Через щели жалюзи на окне заметил, как темная фигура изогнулась и вошла в воду. Над поверхностью мелькнули две ноги: это Дэйзи отрабатывала технику плавания. Тренер, спокойный, не теряющий самообладания, загорелый и гибкий, бывший лучший пловец Америки, который тренировал всех наших детей, присел на корточки в конце дорожки, подбадривая Дэйзи и других детей. Я потерял ее среди множества тел в голубых купальниках и увидел, только когда она повернула и поплыла по дорожке в обратном направлении вольным стилем, работая сильными руками. Я вспомнил, как плавал в бассейне ее старший брат Ник, как разрезал воду своим «дельфиньим» телом.
– Эй, мистер, давай удерем!
Ко мне подошла Дэйзи, завернутая в пляжное полотенце, с нее капала вода после душа.
Снова никаких новостей.
Я частично избавился от панических настроений, которые постоянно сопровождали меня в подобных ситуациях в прошлом. Конечно, я беспокоился, но не сходил с ума от тревоги. Я чувствовал себя лучше. Я начинал «отпускать» себя. Я перешел в стадию смиренного отрицания.
Должно быть, так чувствует себя солдат в окопе во время бомбардировки. Я выключил все лишние эмоции – тревогу, страх – и сосредоточил каждый из нейронов моего обновленного мозга на настоящем моменте, чтобы просто остаться в живых.
Я вел молчаливую войну с опасным и вездесущим врагом, со злом.
Зло? Я верил в него не больше, чем в Бога. Но в то же время я знал одну вещь: только сам дьявол мог придумать болезнь, которая сопровождается таким симптомом, как самообман, когда ее жертвы отрицают, что они поражены этой болезнью, не хотят лечиться и всячески поносят тех, кто находится по другую сторону и видит, что происходит.
После ужина Джаспер попросил меня проверить, как он выучил математику и новые слова. Потом мы вместе читали журнал Mad.
Лежа в постели, я взял роман из грозящей обвалиться стопки на прикроватном столике. Мне казалось, я никогда не осилю все эти книги. К вечеру я так уставал, что мне удавалось прочитать страницу, от силы две, и я засыпал. Карен тоже легла.
Страница. Две страницы. Я заснул.
Зазвонил телефон. Я не реагировал. Пребывая в полубессознательном состоянии, я решил, что это мастер, которого мы вызывали для оценки стоимости некоторых ремонтных работ. Я думал, что это может подождать до утра.
Телефон снова зазвонил. Я прочитаю сообщение утром.
Нет, сказала Карен, лучше проверить, кто это.
Первый звонок был от крестного отца Ника. Ник только что звонил ему и оставил сообщение.
– Он в Окленде.
Голос моего друга звучал встревоженно.
– Он говорит, что у него неприятности и ему нужна помощь. Я не знаю, что делать.
Сердце у меня заколотилось.
Следующее сообщение от Вики. Ник позвонил и ей и тоже оставил похожее сообщение: «Я наврал о “Джошуа-Три”. Я не хотел, чтобы вы беспокоились, что я в Окленде. Я не употребляю. У нас неприятности. Нам нужны билеты, чтобы вернуться в Лос-Анджелес». Он рассказал путаную историю о том, как они туда попали. В итоге они с З. оказались в доме кокаинового наркомана в Окленде, который впал в безумие, и им нужно было оттуда быстрее выбраться.
Ник в Окленде.
Брут неохотно последовал за мной на второй этаж, шаркая по полу усталыми лапами. Я налил воду в чайник и поставил его на зажженную конфорку.
Перезвонил Вики. Она была в сомнениях, не знала, что делать: платить или не платить за авиабилет. Я понимал ее колебания, но сказал «нет». Что касается меня, то я, может быть, подумал бы о помощи только при условии, что он вернется в наркологическую клинику.
И я дал отбой.
Потом я позвонил своему другу. Голос у него был уже более спокойный, чем на автоответчике. Он сказал: «Слушай», – и включил свой автоответчик с сообщением Ника. Речь его звучала невнятно: «Мне нужна помощь. Я не могу позвонить отцу. Не знаю, что делать, пожалуйста, ответь мне». Он оставил телефон мобильника З.
– Грустно и горько это слышать, – сказал мой друг. – Одна часть моей души рвется в Окленд, чтобы забрать его, а другая часть готова свернуть ему шею.
Снова Ник здесь и сидит на наркотиках. Почему-то я был непривычно спокоен. Я думал: «Если он здесь, что он может сделать дальше? Прийти к нам в дом? Что я сделаю в этом случае? Может быть, он отправится к родителям Карен, как тогда, когда Нэнси обнаружила его в спальне в цокольном этаже? Или он снова вломится к нам в дом?»
Карен вышла из спальни и спросила:
– Как ты думаешь, может он пойти к Нэнси и Дону?
Ее беспокоили те же мысли. Может, и не пойдет, но кто знает? Может быть, стоит им позвонить и предупредить? Конечно, это растревожит их. Но если мы не предупредим, а Ник явится, будет еще хуже. Мы позвонили.
Куда еще он мог бы пойти?
На следующий день Ник оставил еще одно сообщение своему крестному и одно – матери. На этот раз он сообщал, что девушка наркомана, у которого они живут, дала им деньги, чтобы улететь домой.
Я сидел в библиотеке Корте-Мадера, обложившись нужными мне книгами. Усиленно и сосредоточенно старался работать на своем ноутбуке, пытаясь удержать (в который раз) то, что стремительно выходило из-под контроля.
