— Придумай, — Бершадов пожал плечами. — Здесь я ни в чем помочь не смогу.
— А если я провалюсь? — Зина все больше и больше чувствовала ярость. — Ах, ну да, меня ведь не жалко. На опасном задании сначала подставляют агентов, которых не жалко потерять.
— Ты зря злишься, — Григорий был абсолютно спокоен, — я просто сказал тебе правду.
— Это твоя правда, — отрезала Крестовская. — У меня она своя.
— Мы на войне, — повторил Бершадов, и Зина вдруг поняла, что всю свою жизнь он будет носить панцирь, прятаться от нее и от всех. Но тут же ее обожгла ужасная мысль: а вдруг там, под панцирем, ничего нет?
— Когда начать? — спросила.
— Не спеши. Хорошо продумай и ориентируйся по обстановке, — Бершадов сделал очередной круг по комнате, потом подошел к ней. — Мне скоро уходить. Я так соскучился. Больше не будем о делах!
Неторопливо, но властно он положил ей руки на плечи, привлек к себе. Зина резко оторвала его руки от своих плеч, отбросила.
— Что это? — Глаза Бершадова превратились в узкие щели. — Что с тобой?
— Нет, — твердо сказала Крестовская и сама не поняла, откуда в ней эта твердость.
— Ты сошла с ума? — Григорий испытующе смотрел на нее. — Ты забыла, что я могу тебя уничтожить?
— А ты уже уничтожил, — спокойно ответила Зина. — Разве можно уничтожить меня во второй раз? Ведь плохие агенты с опасного задания не возвращаются.
— Как хочешь, — скривил губы Бершадов. Он развернулся и вышел из комнаты. Опустившись на диван, Крестовская закрыла лицо руками.
Она не плакала, просто думала. Бершадов сказал правду — Зина почти ничего не знала о подпольной работе, которая ведется в городе, она могла только подозревать, что та есть.
Зина принялась выстраивать всю информацию, которую она когда-либо слышала, в логическую картинку. Разумеется, она знала, что подпольщики находятся в катакомбах. Иногда об этом проговаривался Бершадов, давая ей редкие обрывки информации, иногда — Михалыч. Пару раз ей приходилось вступать в контакт с подпольщиками из других партизанских отрядов. На самом деле их не так было много в городе. И Зина знала, что большинство подпольных групп разобщены между собой.
Деятельность подпольных, так же, как и партизанских отрядов контролировалась из центра, из Москвы. И все они возглавлялись сотрудниками НКВД — такими, как Бершадов. По большому счету это были фанатики, способные бросить на алтарь свои жизни. Хорошо бы, если б только свои. Но зачастую — и всех остальных людей тоже. Ведь Григорий так и не понял, что растоптал их такое хрупкое, почти невесомое счастье…
Глава 7
«Румынское военное командование сообщает, что утром 13 ноября 1941 года двумя русскими террористами-коммунистами при закрытии входа в катакомбы были убиты два румынских солдата. Доводится до всех, что подобного рода террористические акты беспощадно будут караться румынскими военными.
В случае нападения на румынских офицеров, солдат и гражданских чиновников, а равно офицеров и солдат германцев будет расстреляно по 500 коммунистов за каждый террористический акт.
Все граждане города Одессы, которые знают о местонахождении террористов-коммунистов, скрывающихся в домах, погребах или катакомбах, обязаны немедленно сообщить в районные префектуры полиции».
В ноябре 1941 года это объявление румынской оккупационной военной администрации появилось во всех одесских газетах на нескольких языках. Так началась охота на подполье.
Румыны прекрасно понимали, что большая часть подпольных советских отрядов прячется в катакомбах, под землей. Но отсутствие карт катакомб, неумение ориентироваться на местности делало шансы на борьбу с подпольщиками и партизанами равными нулю.
Беспощадная подпольная война не на жизнь, а на смерть началась с того самого момента, когда румыны захватили Одессу. На самом деле в городе с 300-тысячным населением подпольщиков было очень мало. Но эта горстка храбрецов, боровшихся против огромного румынского гарнизона, оказывала просто отчаянное, порой героическое сопротивление.
Уже 18 ноября 1941 года одна из партизанских групп в районе железнодорожной станции Дачная провела серьезную операцию. Вот как это описывается в книге «Одесская область в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».
«…18 ноября 1941 года партизанская группа под командованием Ивана Ивановича Иванова в районе станции Дачная пустила под откос большой эшелон противника с живой силой. Из-под обломков разрушенного поезда оккупанты извлекли 250 трупов. В тот же день жандармы обнаружили вход в Нерубайские катакомбы и попытались проникнуть в подземелье. В завязавшейся перестрелке командир отряда Иванов погиб».
15 сентября 1941 года в политотделе Приморской армии было создано специальное отделение, которое за месяц успело подготовить 8 разведывательно-диверсионных групп и отрядов общей численностью 469 бойцов. В это же время Наркомат внутренних дел НКВД СССР направил из Москвы для подготовки к подрывной деятельности в Одессе специальную оперативную группу, оставившую в городе на нелегальном положении, помимо отдельных сотрудников, еще два небольших отряда чекистов.
Не оказался в стороне при организации подполья в Одессе и Одесский обком КП(б), актив которого, руководствуясь директивой Сталина от 3 июля 1941 года, начал «активную подготовку партизанского движения на занятых противником территориях».
Под руководством первого коммуниста Одесской области Колыбанова в городе создали 5 подпольных райкомов партии, для работы в которых было выделено 110 коммунистов. Также, согласно архивным документам, партийными функционерами было сформировано 6 партизанских отрядов, в которых общая численность подпольщиков составила 130 человек. Из них было 36 коммунистов, 35 комсомольцев и 59 беспартийных граждан.
Подготовка бойцов «невидимого фронта» проводилась в несколько этапов. Вначале будущие разведчики получали основы теоретических знаний диверсионной работы на пустующих дачах и пионерских лагерях Большого Фонтана. А для отработки практических навыков и закрепления их в боевых условиях этих людей затем обязательно засылали за линию фронта Одесского оборонительного района.
Не все проходили подобные экзамены.
К примеру, группа Цыбульского, в состав которой входили 15 человек, во время задания погибла полностью. А из группы Солдатенко, в которой было 46 диверсантов-разведчиков, живыми вернулись только четверо.
Историю одесского подполья можно условно поделить на два основных хронологических периода. Первый приходится на 1941-й — начало 1942 года.
Именно тогда в катакомбы уходили по приказу. Действия этих отрядов координировали представители разведки армии и сотрудники НКВД. В офицерском составе таких групп было также очень много сотрудников милиции, в частности, уголовного розыска. А общее руководство над всеми осуществляли партийные органы.
