– Солнце, любимый, но подумай сам – ведь это знак свыше, что нужно встать, улыбнуться и жить дальше! Боженька послал нам этого ребеночка – ведь сам знаешь, мы совсем его не планировали. Это просто чудо какое-то!
Он замолчал, замер, прислушиваясь к ее словам.
«Кажется, все правильно сказала, ничего не перепутала», – подумала Лера и продолжала:
– Я сейчас тебе скажу, может, глупость, а может, и нет… Но вдруг это душа кого-то из твоих родных? Вдруг кто-то из них захотел быть рядом с тобой и перевоплотился?
И он так нежно взял ее за руку, что она поняла – получилось! Она отлично сыграла свою роль, можно выдвигаться на «Оскара».
Много потом было хорошего, но и проблем немало. Расписались, когда она уже на пороге в роддом была. Свадьбы, разумеется, никакой, хотя Лерке так хотелось для себя праздник устроить, так хотелось! Кто знает – а вдруг это первый и последний раз в жизни? Сколько она, как любая девушка, мечтала об этом дне, о белом платье, длинной фате, розовых лимузинах с кольцами, льющемся рекой дорогом шампанском и о шикарном банкете в загородном клубе или на теплоходе, со множеством гостей! Из всего этого получилось только платье – и то такое, которое хоть немного скрыло ее огромный живот. Вместо роскошного банкета часок посидели вдвоем в ее любимом кабаке в Камергерском. Гостей никаких, даже без свидетелей решили обойтись. В общем, все не так, все плохо. Она даже всплакнула по этому случаю, а Светка опять утешала:
– Не переживай. Сделай один раз по его – потом всю жизнь будет по-твоему. Этот день переживешь, а все остальные будут как в праздник!
Вскоре после свадьбы Лера поняла, что весь охотничий азарт у нее прошел. Андрей больше не вызывал у нее ни нежных чувств, ни желания, а между тем спать с ним приходилось каждый день. А потом еще хуже стало – он запил! Хотя врач ему это строго-настрого запретил – с его-то сердцем да после инфаркта! И ведь когда подружился с бутылкой – когда она уже на последних сроках была. И так невесело, с пузом никуда не выйти, нормально не потусить, а тут еще и его морда противная, пьяная. Тьфу, так бы и плюнула! Лерка тогда даже уйти от него хотела, надеялась при разводе кое-что себе отсудить, да Светка отсоветовала. Говорит, не рыпайся, кишка у тебя тонка с ним судиться. Только останешься одна, без копейки и с ребенком на руках.
А как она рожала! Сколько часов промучилась – вспоминать страшно! Вроде и клиника была супер-пупер, врачи хорошие, обезболивающее и все дела – а все равно тяжело ей эти роды дались. После одного этого Андрей не имеет права ни в чем ее упрекать. Он-то в это время виски с коньяком хлестал да в офисе у себя прохлаждался.
После рождения Бори муж стал пить пореже. Сыну обрадовался, примчался к ней с цветами и подарками в роддом, даже прощения попросил – такой вот, сякой, совсем все запустил, о вас с малышом не думаю, больше ни капли в рот, обещаю! Но хватило его на полгода от силы, потом опять начал к бутылке присасываться. Ну, хоть после работы и не каждый день – и на том спасибо.
Впрочем, все это не так уж важно, можно пережить. Зато теперь она полноправная хозяйка рублевского коттеджа с прислугой. Поди фигово? Вон Танька уже вся обзавидовалась, разыскала ее как-то, по телефону затрезвонила, в подружки напрашивается. Впрочем, Лерка ее до конца и не отшивала – а зачем, надо же перед кем-то своими обновами да драгоценностями хвастать. Той такая жизнь и не снилась! Но и близко к себе ее не подпускала – с такой дурехой стыдно на свет выйти, нет уж, пусть знает свое место. Лерке оно тоже не просто так досталось! Вон как на нее Дарья до сих пор косо смотрит, а мало их таких, неодобряющих, вокруг шляется? Когда порог этого дома переступила, так даже прислуга вся зафыркала, зашепталась. А как же иначе – не успела одна женушка в другой мир отойти, а Андрей уже другую завел, да еще и пузо у нее явно не месячной давности. Это-то все понятно, только обидно как! Ведь не о том она в свои двадцать четыре мечтала, чтоб на нее как на врага все смотрели. Ладно, Света говорит, это пройдет, забудется. Главное – держать хвост пистолетом! Владимир, водитель, тот уже покладистее стал: он-то видел, как она Астахова выхаживала после инфаркта. И по больницам с ним таскалась, и врачей нанимала, чтобы день и ночь около него дежурили. Только Дарья непробиваемая, строит из себя управляющую… Ну, еще попляшет! Олька – та ничего, место свое знает. И Борьку обожает. О, как же они ее с этим Боречкой достали – просто сил нет! Ну, зато в материальном плане сейчас все просто классно. Сколько на ее золотых карточках лежит бабок, Лерка даже и не знала – а к чему считать, главное, что ей и подруге хватает.
Светку-то она уже давно раскусила! Да, конечно, она же не наивная дурочка, чтобы верить: все, что сделала для нее Светлана, – это просто так, от доброты душевной. Ну не бывает такого! Всегда человеку что-то да нужно, тем более подруга ее не глупая, свою выгоду везде найдет. Сейчас, когда у нее, у Леры, все хорошо стало, Светик за ее счет и наживается, точнее, тратит вместе с ней деньги напропалую, одевается частенько «в кредит», да и взаймы не стесняется взять. Кто-то, может быть, и пожадничал бы, да и раскритиковал – вот, типа, нашлась пиявка! Но не она, не Лера, – уж она-то помнит, сколько подруга ей сделала хорошего, ей для нее ничего не жалко – хоть половину своих карт отдаст, хоть половину гардероба. Ведь ничего бы не было без нее, ведь она – да, конечно, без стыда можно признать – частенько руководила ею. Но как? Все только на пользу! О такой советчице мечтать надо! Света – она как мама, как сестра, как наставница! Не то что Леркина настоящая мамашка, мышь серая, слова никогда умного не сказала. Лерка ей даже звонить и про свадьбу свою говорить не стала – Катюхе звякнула, огорошила, да и забыла. Пусть живут как знают, терпят своих муженьков-тиранов. Здесь-то им точно делать нечего – еще не хватало ее позорить. И так Андреево окружение шепчется у нее за спиной, но это они еще не знают, из какой семьи она вышла. И не узнают, нет у нее прошлого, забыто!
Частенько Лера так размышляла, где бы ни была – в своей комнате, у стилиста или за рулем авто. Так становилось легче – словно вновь и вновь всплывали на поверхность все лучшие стороны ее многогранной жизни, а все плохое, отрицательное, как Светка говорит, хоть на миг да забывалось. Жаль, что этот миг такой короткий – момент ее душевного равновесия! Однажды ее все это так допекло, что, изрядно подпив в ночном клубе, разревелась она у Светки на плече.
– Ты не представляешь, – всхлипывая и сморкаясь в бумажную салфетку, говорила она, – он приходит, ложится рядом в кровать, а у меня озноб от отвращения! Я его ненавижу! Как ты вообще мне могла говорить, что я буду счастлива? От чего? От этого платья за пять тысяч баксов? Да хочешь, я прямо сейчас, тут его сниму, да я в одних трусах останусь – ничего не изменится!
– Тсс! Тсс! Тише, люди смотрят! Лерка, ну-ка успокойся, пойдем-ка на улицу просвежимся! Ты, подруга, сегодня перебрала с коктейлями!
– Да пошли они все! Смотрят они! Да мне на них по барабану! – буйствовала Лера, продвигаясь качающейся походкой к выходу.
На улице, закурив сигарету, Светлана отчитала ее ледяным тоном:
