Вскоре после наступления темноты последних раненых британцев перевезли из Остербека в казармы в Апелдорне. Согласно плану операции «Маркет – Гарден», 30-й корпус должен был занять этот город еще два дня тому назад. Их сопровождал оставшийся медперсонал и шесть медсестер-голландок, в том числе Хендрика ван дер Влист. В больнице Святой Елизаветы оставалось еще несколько раненых, и среди них бригадиры Латбери и Хакетт, а также майор Дигби Тэтхэм-Уортер, которых позже тайком вывезли Пит Крёйф и его подпольщики. Опознать их немцы не успели.
Полковник Уоррек уже встречался в Апелдорне с высокопоставленным немецким офицером медслужбы оберст-лейтенантом Цингерлином, которого он считал «очень разумным и деятельным»
[1358]. Цингерлин принял под свою ответственность около двух тысяч раненых немцев, многие из которых находились в Хет Лоо, дворце королевы Вильгельмины, где вермахт устроил военный госпиталь. Они вместе выбрали казармы для раненых британцев, и персонал Королевской медслужбы все там вычистил и разложил солому как раз перед прибытием первых раненых. Вскоре после того, как привезли первых пациентов из Остербека, появились эсэсовцы, с большим подозрением относившиеся к этому британскому госпиталю, и все дотошно обыскали.
Все еще надеясь, что 2-я армия прорвется через Рейн, Уоррек использовал все возможные способы, чтобы удержать раненых в Голландии. Он настаивал, что в Германию их можно везти только на специальном медицинском поезде, хотя даже немцы отправляли своих в грузовиках для перевозки скота. Он также попросил генерал-фельдмаршала Моделя дать разрешение союзникам десантировать медикаменты, поскольку у его бригад почти ничего не осталось, а немцы могли дать только бумажные бинты. Три бригады хирургов из Амстердама обещали помочь с одеялами и лекарствами и даже устроили отправку нескольких раненых в голландские госпитали, одним из которых была больница Святого Иосифа в Апелдорне.
Смертельно раненные порой умирали долго. В больнице Святого Иосифа, когда санитары пытались поднять и повезти на рентген одного паренька из Карлайла, что в графстве Камберленд, он кричал так громко, что они оставили его в покое. Его состояние ухудшилось внезапно и быстро. Позже медсестра-немка сказала рядовому Эндрю Милбёрну, что мальчик умирает. В ту ночь разговаривавшие в палате несколько человек услышали, как он «хриплым, прерывистым голосом пытается пропеть несколько первых тактов “Боже, храни Короля”». В палате воцарилась мертвая тишина. «Слушая мальчика, Милбёрн почувствовал, как холодная дрожь пробежала по спине, когда он невольно попытался лечь по стойке “смирно”»
[1359]. Все молчали. Медсестры перенесли умирающего мальчика в боковую палату. Милбёрн встал и пошел за ними. Паренек все пытался спеть гимн. Через полчаса он умер.
Глава 26
Эвакуация и мародерство в Арнеме
23 сентября – ноябрь 1944 года
Генерал-фельдмаршал Модель не стал дожидаться окончания сражения в Остербеке, чтобы разобраться с жителями Арнема, расположенного всего в трех километрах восточнее. В субботу 23 сентября Анна ван Лёвен записала в своем дневнике: «Панические слухи – весь Арнем эвакуируют»
[1360].
Ходили слухи о массовых казнях горожан, которые приютили раненых британцев или ухаживали за ними во время сражения. Один неизвестный автор написал в своем дневнике: «Были расстреляны три семьи, в том числе их дети»
[1361]. Другой писал: «В наших домах было полно английских солдат. Когда их нашли немцы, десять человек, в том числе доктора ван Звола и мистера Энгельсмана из мебельного магазина, они поставили к стене и расстреляли»
[1362]. Горожане также слышали, что немецкие солдаты зачищают районы города, за которые шли бои. «Бросали гранаты в подвалы, и никто не обращал внимания на крики людей, которые там сидели. В результате было много жертв среди гражданского населения»
[1363]. По данным недавних исследований, во время сражения только в городе Арнем были убиты 188 мирных жителей, из которых около 40 человек, как считается, казнили немцы. Эвакуация, артобстрел и авианалеты и другие причины привели к гибели еще 2000 гражданских
[1364].
Немцы пытались представить события так, будто эвакуацию города осуществили муниципальные власти во главе с членами NSB. На самом деле приказ бургомистру отдал оберштурмфюрер Хельмут Петер, командир роты военной полиции из дивизии СС «Гогенштауфен»
[1365]. Он даже почти неприкрыто угрожал: если не проведут эвакуацию, «придется рассмотреть вопрос о возможности ковровых бомбардировок»
[1366].
Командир дивизии штандартенфюрер Харцер позднее утверждал, что он лично получил такой приказ от генерал-фельдмаршала Моделя. По его словам, целью операции была эвакуация Арнема и его окрестностей «во избежание дальнейших тяжелых потерь среди гражданского населения в результате ковровых бомбардировок, артиллерийского огня и уличных боев»
[1367]. Это означало, что примерно 150 тысяч человек лишатся крова. Он рассказал, что вскоре после этого на его командный пункт прибыл «обер-бургомистр»: «…мы договорились, что эвакуация населения Арнема может и должна пройти самым гуманным образом». Эти заверения в гуманности вряд ли заслуживают доверия. Решение было принято через два дня после окончания боевых действий в городе, и реальные причины очень скоро стали очевидны во всей своей жестокости. В письме от 23 сентября, адресованном Зейсс-Инкварту в Рейхскомиссариат в Нидерланды, Харцер утверждал, что приказал провести эвакуацию в три дня «по военным причинам»
[1368]. После войны, пытаясь избежать ответственности за последствия, Харцер заявил, что после 28 сентября он уже не нес ответственности за Арнем.
Это были страшные новости, и не только для старых и немощных. Многие немецкие дезертиры, скрывавшиеся в городе, знали, что эсэсовцы предпочитали забивать их до смерти, а не расстреливать, поскольку они не стоили того, чтобы на них тратить пули. В страхе были и евреи-подпольщики, которых укрывали сочувствующие горожане, и десятки британских солдат, отрезанные от своих во время боя и нашедшие спасение у местных жителей. Их нельзя было оставить: у них не было еды, языка они не знали, поэтому голландцы брали их с собой, переодевая в гражданское. Правда, часто их выдавали армейские ботинки: ни у кого не было лишней обуви, которой можно было бы поделиться. Некоторых горожан обманывали эсэсовцы: они переодевались в британскую форму, просили помощи, чтобы потом на допросе узнать, где могут скрываться другие десантники
[1369]. Когда британцев, захваченных в Остербеке, повели через город на вокзал для отправки в лагеря в Германии, мирные голландцы приветствовали их криками и жестами солидарности, несмотря на то что их предупредили, что будут застрелены, даже если только посмотрят в сторону пленных
[1370].
