12 сентября в Мур-парке Сосабовский еще раз встретился с Урквартом, и тот сказал, что польской бригаде выделили только 114 самолетов и 45 планеров Horsa. Сосабовского новость не обрадовала. Это означало, что ему придется оставить артиллерию, а его противотанковый отряд мог взять только оружие, джипы и расчет из двух человек на каждый. Вместе с 1-й вдд они десантировались к северу от Недер-Рейна, а основная часть польской бригады – к югу.
Недостатки в плане с каждым днем становились все более очевидными. 14 сентября в 16.00 Сосабовский встретился с Урквартом в Линкольншире, на базе «Виттеринг» у Стэмфорда; он указал, что его бригада сможет пересечь Недер-Рейн в Арнеме, только если англичане заранее возьмут мосты. В протоколе встречи командир поляков написал в своей высокопарной манере: «Сосабовский позволил себе указать, что плацдарм, который будет удерживать 1-я бригада 1-й вдд, находится более чем в десяти милях. И до прибытия польской бригады дивизия, возможно, даже не достигнет района и может попасть в окружение даже на меньшем участке. В этом случае польской бригаде придется ждать, пока они займут позиции»
[168].
Он также отметил, что «плацдарм, который будут удерживать 1-я вдд и группа из 1-й польской отдельной парашютной бригады, простирается более чем на десять миль труднопроходимой местности, и всегда есть вероятность, что еще до прибытия группы польской бригады, намеченного на второй день после «Дня “Д”», позиции, отведенные ей для обороны, может занять и удерживать противник, поскольку 1-я вдд, возможно, не сумеет установить и поддерживать столь большой периметр. В этом случае польской бригадной группе придется идти в атаку, иначе не получится достичь намеченных позиций к востоку от Арнема»
[169]. Уркварт, казалось, согласился, что такая ситуация вероятна, но не «ожидал серьезного сопротивления врага».
Сосабовский подчеркнул: «Для того чтобы бригадная группа могла переправиться через Недер-Рейн, 1-я вдд должна удерживать мост или иметь другие средства для переправы»
[170]. Очевидно, Уркварт заверил его, что 1-я вдд сделает все, что необходимо, и защитит зону десантирования польской группы. Как показали последующие события, тревожился Сосабовский не напрасно.
Английские комбриги восприняли план не столь критично, главным образом потому, что 1-я вдд не пережила бы еще одной отмены. Они просто хотели покончить с этим. А по мнению бригадира Филиппа Хикса, командующего 1-й посадочно-десантной бригадой, у операции «Маркет – Гарден» было по крайней мере больше шансов на успех, нежели у нескольких, планировавшихся прежде. «Некоторые из них были абсолютно безумными»
[171], – говорил он. Нельзя не учитывать и другой фактор. И офицеры, и солдаты знали: если их не десантируют в предстоящей операции, им придется либо воевать как обычной пехотной дивизии, либо всю группировку расформируют и разделят между подразделениями для замены личного состава.
Бригадный генерал Джеймс Гэвин из 82-й вдд был потрясен тем, что Уркварт согласился на зоны десантирования и высадки, столь удаленные от главной цели. Но Браунинг лично сказал Гэвину: ваша первоочередная задача – овладеть Грусбекскими высотами к юго-востоку от Неймегена. Те выходили на Рейхсвальд, огромный лес у границы Германии, и союзники планировали укрыть там танки. Аргументы Браунинга состояли в следующем: он полагал, что, если немцы займут Грусбекские высоты, их артиллерия может остановить 30-й корпус и не пустить его в Неймеген; в таком случае большой автомобильный мост потеряет важность – отчасти потому, что 1-я союзная воздушно-десантная армия отказалась от стремительного штурма силами пехотно-планерных частей. Тем временем генерал Бреретон жаловался генералу Арнольду в Вашингтон, мол, офицеры, планирующие операцию сухопутных войск, «настойчиво указывают великое множество целей»
[172]. Неудивительно: планом Монтгомери предусматривалось форсирование как минимум трех основных и бесчисленных более мелких водных преград. И никто, в том числе и Бреретон, не осмеливался сказать, что это никуда не годный план и основан лишь на предположении, будто немецкая армия вот-вот развалится.
6 сентября британцы уже находились на Альберт-канале в Берингене, однако генерал Штудент утешал себя мыслью, что дальше им придется нелегко. «Все единодушно сошлись во мнении, – писал он позднее, – что противник войдет в лабиринт голландских каналов, в местность, наиболее благоприятную для обороны, и не сможет в прежней мере использовать свои танковые армады»
[173].
7 сентября сражения в Берингене и Хехтеле продолжились. Демпси приказал 50-й Нортумбрийской дивизии форсировать Альберт-канал к югу от Гела. Этот сектор защищала боевая группа «Дрейер» во главе с самым ретивым командиром полка в войсках генерал-лейтенанта Хилла. И, после того как 6-й батальон «Зеленых Говардов» сумел захватить плацдарм, оберст-лейтенант Георг Дрейер – без сомнения, бывший в ярости оттого, что его солдат застали врасплох, – снова и снова гнал своих в контратаку. Командир 50-й дивизии, видя, что схватка перерастает в серьезное сражение, обратился за поддержкой к другой бригаде, стоявшей под Брюсселем. На следующее утро, 9 сентября, танки Шервудских рейнджеров с грохотом прокатились по мосту Бейли, который накануне вечером возвели Королевские инженеры
[174]. Танки шли поддержать 6-й батальон Даремской легкой пехоты. 10 сентября англичане захватили город Гел; позднее командир Шервудских рейнджеров писал: «Мне следовало знать достаточно о немецкой армии со времени моего пребывания в Нормандии, чтобы понять, что с ранеными и загнанными в угол тиграми нужно обращаться с величайшей осторожностью и уважением. В Геле я очень быстро выучил этот урок»
[175]. Генерал Рейнгард не терял времени и приказал роте 559-го истребительно-противотанкового батальона тяжелых орудий и батальону 6-го парашютного полка Гейдте помочь боевой группе «Дрейер» отбить город.
