Эйндховен наслаждался еще одним праздничным днем, на улицах города пели и танцевали. Девушки «с большими оранжевыми бантами в волосах»
[766] оделись в оранжевое, повсюду виднелись красно-бело-синие флаги. «Манекен в форме голландского нациста повесили на фонарном столбе, и улицам вернули изначальные названия»
[767].
«Мы свободны, слава Богу! – записал один из горожан в одном дневнике. – Утром сняли все флаги. Город полон войск, в основном американских. Бесконечная колонна машин (Вторая Британская армия) движется с юга на север. То ли PAN, то ли партизаны (сотни вооруженных людей) охраняют общественные здания и берут всех, кто из NSB, под стражу. Женщинам и девушкам, тем, кто знался с немцами, бреют головы. В Стрейпе этим занимается парикмахер из NSB – в монастыре на Беземстрат»
[768].
На окраине города доктор Боянс увидел группу мужчин, окруживших двух симпатичных женщин. Их вот-вот должны были обрить наголо. Стригаль уже щелкал ножницами, но вмешались внезапно появившиеся два американских десантника из 101-й вдд с “томми-ганами”. Они направили оружие на самозваных парикмахеров. «Прекратить эту дурь!» – приказали они. Каждый взял женщину за руку и повел через толпу в город. Разочарованные мстители мало что могли сделать и только тихо шептались. Пожилой мужчина, стоящий рядом с доктором Боянсом, тихо заметил: «Эти американцы не дураки. Ищут женщин с жизненным опытом. И если вы спросите меня, правильный выбор»
[769].
В тот же вечер в Эйндховен прибыли командующий 1-й союзной воздушно-десантной армией генерал Бреретон и генерал-майор Мэтью Риджуэй, командующий 18-м воздушно-десантным корпусом. Бреретон остановился в штаб-квартире Демпси, он знал, что Браунинг ему не обрадуется
[770]. А Риджуэй, естественно, все еще злился из-за того, что две его американские воздушно-десантные дивизии отдали Браунингу, а не ему. В любом случае два генерала не могли выбрать худший момент для посещения Эйндховена. Позже Риджуэй говорил, что город бомбили «каждый раз, как выйду куда с Бреретоном»
[771].
Прежде всего разошлись слухи о 107-й танковой бригаде, бесчинствовавшей на севере города. «Мы никогда не забудем те ужасные вечер и ночь, – писала в своем дневнике одна женщина. – Примерно в 7 часов мы услышали, что немцы вернутся в Эйндховен и будет большое сражение с танками. Мы все должны были быстро разойтись по домам. Как только мы это сделали, нас предупредили, что нужно занести внутрь все наши флаги – флаги, которые мы с такой гордостью и надеждой подняли этим утром. Сказали, немцы будут стрелять по тем домам, где [их] увидят»
[772].
Но настоящая опасность исходила с небес. Ранее в тот же день два эскадрона полка Дворцовой кавалерии сопровождали колонну из более чем 800 машин к северу от Леопольдсбурга, направляясь в Неймеген. Наступила ночь, когда голова этой бесконечной колонны прошла через Эйндховен. И тут в небе вспыхнули парашютные ракеты, озаряя город смертельным сиянием. Это был сигнал к началу масштабного налета бомбардировщиков люфтваффе. Восемнадцать грузовиков с боеприпасами и бензозаправщики из службы тылового обеспечения британской армии загорелись, что вызвало «сильнейшие взрывы»
[773]. Когда огонь добрался до снарядов и патронов, показалось, что идет крупное сражение. Второй командир эскадрона «А» капитан Джон Профумо (и много лет спустя Государственный секретарь по делам обороны Великобритании) быстро организовал гражданские рабочие отряды – расчистить завалы и обеспечить колонне дальнейшее продвижение. Если бы она осталась заблокированной в Эйндховене, бомбардировщики возвращались бы снова и снова. Пожарная команда мало что могла сделать: бомбы разрушили водопровод, хотя британские и американские войска делали все возможное, сражаясь с пожарами и спасая людей.
«Кошмарная ночь, – писал один из жителей. – Бомбили полчаса. Буря воет в подвалах и погребах, где прячутся люди. Опоздавшего швырнуло внутрь взрывом. После бомбардировки страшный грохот, будто стреляют пушки, но потом мы узнали, что это горели грузовики с боеприпасами»
[774]. Женщина, автор другого дневника, тоже была потрясена: «Той ночью мы все узнали, что такое страх. Люди гибли в подвалах, а у нас и подвала не было, мы стояли на нашей кухне и все время молились, снова и снова. К нам даже приходил священник, отпустил грехи, и стало спокойнее. Казалось, это никогда не кончится. С крыши летела черепица, вещи падали, и все это время над головами завывали снаряды»
[775]. Погибли 227 мирных жителей, еще 800 получили ранения
[776]. Арнем и Неймеген заполыхали, центр Эйндховена сотрясли взрывы, радость от обретенной свободы была омрачена невероятной жестокостью.
Глава 17
Неймеген и переправа через Ваал
Среда, 20 сентября
После неудачной попытки пройти до автомобильного моста в Неймегене двое командующих дивизиями, так непохожих друг на друга, словно земля и небо, долговязый Джеймс Гэвин и генерал-майор гвардии Аллан Адер со своими усами времен Первой мировой, были единого мнения. Теперь их единственной надеждой была зачистка северной части города квартал за кварталом. Каждую пехотную роту, будь то десантники Вандерворта или гренадеры, должны поддерживать танковые отряды.
Майор Стэнли со своей ротой гренадеров ждал рассвета в Юлиана-парке, а вокруг горел почти весь город. «Это было довольно напряженно, – писал он, – просто ждать, а кругом все полыхает, а огонь приближается, заставляя бежать толпы беспомощных горожан. Видеть это было невыносимо больно»
[777]. Великое множество людей, оставшихся без крова, собралось в больнице Святого Канизия. Там прекрасно знали, что такое катастрофа, после того как Неймеген семь месяцев назад по ошибке разбомбили американские самолеты. Персоналу приходилось кормить до 4000 человек в день
[778].
Задача, стоявшая перед боевыми группами, была вдвойне опасной: немецкие штурмовые орудия перемещались и открывали огонь внезапно. Адер приказал после зачистки перекрыть каждую улицу САУ «Ахиллес М-10» из батареи «Q» 21-го противотанкового полка
[779]. Мощная 17-фунтовая пушка этого «истребителя танков» могла бы подбить даже «Тигра». Но, поскольку большая часть домов была охвачена огнем, поквартальная зачистка была трудной задачей, особенно когда предстояло иметь дело с решительными пехотинцами СС. Отходившие постепенно к Валькхофу немцы продолжали жечь все. Саперы с огнеметами разбивали окна в домах и заливали туда горючее.
