– Доброго дня, молодой человек, – старик говорит медленно и невнятно, будто жуёт свои губы. – А вы мне не подскажете, который час?
Хромов бросает окурок рядом с мусором и достаёт смартфон.
– Без пятнадцати час.
– Пора, – дед поднимается и собирает свои тюки. – Электричка сейчас придёт.
Старик, шаркая, проходит через зал ожидания и выходит в двери, ведущие на перрон. Капитан поднимается и быстро идёт за ним. Выходит на платформу и видит деда, стоящего у края. Тот словно высматривает в дали электричку, но Хромов уверен, что в этом всеми забытом посёлке не остановится ни один состав.
– Прощу прощения, – капитан подходит к деду, полицейский боится, что во мраке он не заметит край платформы, свалится на рельсы и переломает ноги. – Вы же местный? Скажите, где у вас городской архив?
– Архив, говоришь? – старый мужик смотрит вперёд, капитан направляет свой взор в ту же сторону и видит водонапорную башню. Её фасад невозможно было бы рассмотреть в темноте, если бы не белый цвет, в который её когда-то выкрасили. – В библиотеку сходи, там и архив найдёшь. А мне ехать пора.
– Подождите минуту, – Борис хватает старика за локоть. – Почему в вашем посёлке темно? Сейчас день, но тут темно, как ночью.
– Парень, тебя тут быть не должно. Ты чужой тут. Уезжай. Уезжай отсюда! Ты здесь лишь гибель свою найдёшь.
– Вы о чём? Что всё это значит?
В этот момент Хромов отчётливо слышит звук приближающейся электрички. Чувствует, как его обдаёт потоком воздуха. Невидимая электричка останавливается, шипит сжатый воздух, открываются двери. Старик делает шаг с платформы. Капитан кричит, пытается схватить деда и спасти его от переломов, но тот растворяется в воздухе. Как сигаретный дым. И всё. Тишина.
– Да что за херня тут творится? – спрашивает сам себя оперуполномоченный.
Этого не может быть, ведь люди не растворяются в воздухе! Хромов смотрит вниз, но едва различает только рельсы. Старика нет. Будто Борис только что разговаривал со своим воображением. Нет, весь этот бред лишь последствие отказа от амфетамина. Стресс, депрессия, апатия, работа – это всё составляющие состояния Бориса, вот он и начал видеть всякую ерунду. Общаться с воздухом.
Он рассматривает водонапорную башню. Чувствует сумасшедшее желание прямо сейчас пойти туда и начать расследование. Но он боится этого, ему страшно, словно с ним произойдёт то же самое, что и с мальчиком в его сне. Да и приехал он сюда не за этим. А зачем? Неужто он думает, что припёрся в эту дыру только ради расследования убийства? А вот хрен. Он приехал за своим прошлым, и даже если сон имеет к прошлому какое-то отношение, то всё равно, первое, что он сделает – это пойдёт в архив и попытается хоть что-то выяснить о своей жизни в этом городе. Хотя бы домашний адрес.
Но куда исчез старик? Эта мысль не даёт покоя полицейскому. Так не бывает. Люди не растворяются в воздухе. Люди не уезжают на невидимой электричке. Человек не может забыть, где он родился, он должен помнить своё детство, пусть ему было всего десять лет. Но сейчас происходит абсолютно противоположное: старик уехал на невидимом поезде, а Хромов не помнит ничего, что происходило с ним до десятилетнего возраста.
Капитан возвращается в зал ожидания, но немногочисленные люди, находившиеся тут, внезапно куда-то исчезли. «Видимо, тоже уехали», – думает Борис. И эта мысль его повеселила бы, если бы не было так страшно.
Он выходит на улицу. Ни на толику не стало светлее, и это ещё одно обстоятельство, которое заставляет Бориса содрогаться от страха и непонимания. Часть его разума, которая ещё может адекватно думать и воспринимать происходящее, подсказывает, что надо срочно сваливать из этого посёлка. Забирать стажёра, садиться в девятку и уезжать, пока не поздно. А если машина окончательно застряла в той колее, то просто бежать. Но бешеное желание выяснить, что же за херня происходит с ним, да и с посёлком, вынуждает его остаться в Озёрном.
«Где тут может быть библиотека? – спрашивает себя капитан. – Посёлок маленький, значит, книгохранилище всего одно, да и то, наверно, не пользуется спросом у местных». Борис спускается по ступеням вокзала и идёт к перекрёстку улиц Ленина и Большевиков. За те десять минут, что он двигался к пересечению улиц, ему не встретилось ни одного человека. В домах капитан не увидел ни единого горящего окна. Весь посёлок будто вымер, а те немногие люди, которых Борис видел до происшествия на вокзале, были словно и не настоящие, как будто плод его наркоманского воображения.
Стоя на перекрёстке, Хромов решает идти в ту сторону, куда они со стажёром ещё не ходили. И направляется по улице Большевиков в противоположную от полицейского отдела сторону. Здесь точно такой же мрачный пейзаж, как и во всём посёлке. Блочные пятиэтажные коробки вперемежку с деревянными избами во мраке совсем не радуют взор. Наоборот – нагоняют тоску и смиренный ужас. Борис доходит ещё до одного перекрёстка и останавливается. Тут дорога сменяется с асфальтированной на просёлочную, и капитан понимает, что дошёл до края посёлка. Он осматривается и решает идти в левую сторону. Но когда доходит до конца улицы, а домов вокруг почти не остаётся, Хромов решает двигаться обратно и возвращается на перекрёсток «коммунистических» улиц.
Он крутится, как юла, вокруг себя и пытается сообразить, где же может находиться эта грёбаная библиотека. Но тут капитана словно ударяют обухом по голове, и всё проясняется. Ведь если посёлок маленький, то библиотека одна, и находится она, скорее всего, в центре посёлка. А где тут центр? Естественно, перекрёсток «коммунистических» улиц и должен быть центром Озёрного. Хромов осматривается. Видит здание, похожее на дом культуры, рядом гастроном с наполовину оторванной вывеской. Его в очередной раз пугает тот факт, что именно в этом гастрономе пытался спрятаться мальчик из его сна.
Выбора немного, капитан направляется к дому, похожему на ДК. Одноэтажное здание с массивными деревянными дверями выглядит точно так же, как и любое другое здание в этом посёлке: заброшенное, с разбитыми окнами, обшарпанное и пыльное. Хромов смахивает кучу мусора с крыльца и распахивает двери.
Внутри помещения царит бардак. Поломанная мебель, покрытая пылью, хаотично валяется в холле. Ни одного человека вокруг, только пустые окна, будто раскрытые пасти, беззвучно орут на полицейского. Шрам на ладони начинает беспощадно саднить. Хромов проходит в просторный холл, пытается рассмотреть в темноте хоть одного человека, но в библиотеке тишина. А может, это и не библиотека, а местный бесплатный туалет? Ну, судя по тому срачу, который господствует в холле.
– Тут кто-нибудь есть?! – громко вопрошает капитан, но ему никто не отвечает.
Он пересекает холл и оказывается у деревянной двери. Тянет её и проходит в помещение, похожее на читальный зал. Столы стоят в три ряда, почти на каждом находится настольная лампа, но Хромов уверен, что последний раз они загорались очень давно. Полицейский проходит между рядами, проводит рукой по столу и на его ладони остаётся пыль. Видимо, в этом посёлке у людей не принято заниматься уборкой. В левой стене три окна, все они выбиты, и слышно, как в них задувает лёгкий ветерок. Вдоль правой стены тянется высоченный шкаф, забитый книгами. Всё же капитан попадает, куда надо. Борис подходит к шкафу и рассматривает корешки книг, но в темноте практически ничего не видит.
