Хромова бесит эта тупая тётка. Хочется дать ей хорошую затрещину и крикнуть: «Ты дура! В посёлке изнасиловали ребёнка! Ты тут строишь из себя тупую овцу!» Но тут капитан поднимает голову, осматривает потолок, углы под потолком гастронома и не замечает ни одной камеры. Молча выходит на улицу, смотрит над входной дверью, но тоже не видит «всевидящего глаза». Думает, что во мраке просто не видит аппаратуру. Возвращается в магазин, осматривает ещё раз, но камер нет.
– Директор или администратор на месте? – спрашивает Борис.
– Директор, – продавщица воровато осматривается. – Вроде ещё не уходил. В кабинете посмотрите.
И тётка продолжает заниматься своими делами. Выкладывает на прилавок кусок мяса. Опер присматривается к куску и видит белых червей, которые копошатся в мясе. Полицейский переводит взгляд на продавщицу и требует, чтобы его проводили к директору.
– Идёмте, я вас провожу, – и она откидывает крышку прилавка, пропуская полицейских.
Проходя за прилавок, Хромов чувствует запах гниющего мяса и про себя удивляется, как же можно это дерьмо продавать людям? Когда он вернётся в Петербург, то напишет в Роспотребнадзор. Пусть разбираются с этим магазином гнилых продуктов.
Продавщица открывает дверь и говорит, что кабинет директора находится слева и надо пройти прямо по коридору, а затем закрывает дверь, оставляя полицейских в тёмном коридоре. Этот коридор… Хромов уже не удивляется, что путешествует по локациям из своего сна, но его трясёт от страха и непонимания происходящего. Борис невольно тянется к пистолету. Ему кажется, что мумия поджидает его, притаившись за коробками с гнилыми овощами. Лоб капитана покрывается испариной, он пытается уверить себя, что это всё из-за отказа от амфетамина, но всё же осознаёт, что ему просто-напросто страшно. Всё это говно, свалившееся на него огромной кучей, придавило его к земле. Он уже ни черта не понимает и знает только одно: он обязан найти преступника, изнасиловавшего ребёнка, и он это сделает. А о расследовании ритуального убийства он уже и думать забыл.
В этот момент дверь слева начинает со скрипом открываться. Из комнаты вырывается тусклый свет. Психика капитана не выдерживает напряжения, и он выхватывает пистолет из кобуры. В темноте он видит только полоску света, исходящего из кабинета, и целится туда. Из помещения выходит мужчина в чёрных брюках и белой рубашке.
– Руки подыми, – кричит капитан и от нервов чуть не срывается на писк. – Полиция! Руки подыми!
Мужик пугается криков и наставленного на него оружия, вскидывает руки к потолку, как будто просит помощи у Иисуса, и опускается на колени. Теперь он похож на мусульманина, молящегося своему Богу. Просит не стрелять в него.
– Поднимитесь, пожалуйста, – просит стажёр мужчину. – Мы из полиции, ищем директора магазина.
– Я. Я директор этого магазина, – мужичок поднимается с пола, на коленях остаются пыльные пятна. – Что случилось? Почему вы врываетесь в служебное помещение?
Директор словно осмелел, когда понял, что стрелять в него никто не станет.
– Мы расследуем преступление, – Роман берёт разговор с директором в свои руки, по выражению лица капитана ясно, что он сейчас на взводе. – Хотим побеседовать с вами.
– Я подозреваемый? – директор произносит это с нескрываемым недовольством.
– Наша работа заключается в том, чтобы подозревать всех, кто имеет хотя бы мало-мальское отношение к преступлению.
– Какая же неинтересная у вас работа, – директор отстраняется от входа в кабинет. – Интересно мне знать, какое отношение я имею к вашему преступлению. Проходите в мой кабинет, там побеседуем.
Все проходят в небольшую комнатку без окон, будто попадают в подвал. У дальней стены стоит лакированный старый стол. На нём красуется лампа, тускло освещающая помещение тёплым светом. Слева такой же старый, как и стол, шкаф с приоткрытыми дверцами, за которыми висят вещи. И всё кругом, уже как по традиции, усыпано пылью. Хромов приоткрывает двери шкафа, видит висящее на вешалке пальто. В это время директор магазина усаживается за стол и жестом предлагает полицейским сесть напротив него. Роман садится на покосившуюся табуретку, а капитан остаётся стоять. Надоело ему валяться в этой чёртовой пыли.
Стажёр открывает рот, хочет задать вопрос директору, но Борис опережает его:
– Где вы были днём третьего сентября?
– Во сколько именно?
– Весь день, – Хромов говорит жёстко, директор вжимается в спинку стула и весь краснеет.
– У меня был выходной день, отгул. Я же директор, за магазином надо следить. Бухгалтерия там, всякие поставки. Очень устаю. Один. Как белка в колесе. Редко отдыхаю. Так вот, с самого утра третьего сентября сего года я был на озере, ловил рыбу. Люблю порыбачить, знаете ли, но не профессионально, так, любительски, – директор вынимает из кармана платок и протирает лоб. – Потом началось солнечное затмение, я наблюдал его с берега. Вы не представляете, какое это невероятное зрелище. Удивляешься, на что иногда способна природа и Вселенная…
– Дальше, – капитан не намерен слушать рассказы о природной красоте и прочем дерьме. Ему нужна конкретика!
– После затмения я пошёл домой и весь остаток дня провёл дома, – директор вновь вытирает лоб, затем трёт платком уголки губ. – Занимался домашними делами. Знаете ли, там, постирал, приготовил ужин. Я же холостяк со стажем, живу один.
– Вы весь день были один?
– Да.
– Получается, что алиби у вас нет, – Хромов почти уверен, что директор не причастен к изнасилованию, но никогда нельзя исключать людей из списка подозреваемых, даже если уверен, что человек не виновен.
– Стало быть, нет.
– Мы хотим посмотреть записи с камер за третье сентября, – капитан резко меняет тему, хочет посмотреть на поведение директора. Но тот спокоен.
– У меня в магазине нет никаких камер, – директор хватает тетрадку со стола и начинает махать ей перед полицейскими. – Вы только посмотрите в мою бухгалтерскую книгу. У меня уйма расходов, а вы о каких-то камерах говорите. Да где же я денег-то на камеры возьму? Знаете ли, я сам хочу поставить хотя бы одну маленькую камеру над кассой, а то, сдаётся мне, кассирша Татьяна подтаскивает из кассы по мелочи. Вы уж разберитесь с ней…
– С этим участковый ваш разберётся, – Хромов закуривает, и маленький кабинет наполняется сизым дымом. Директор смотрит на это с нескрываемым раздражением, но капитан продолжает курить. – Значит, камер у вас нет. Кто работал в тот день?
– Так Татьяна и работала. Она одна у меня и продавщица, и кассирша, – директор поднимается. – Была бы возможность, я бы, конечно, нанял ещё продавцов, да платить нечем. Вот и работает Татьяна одна, почти без выходных. У самой трое детей, муж спился да помер полгода назад. Я, конечно, понимаю, что подворовывает она не от жизни хорошей, но вы поговорите с ней, поставьте на путь истинный…
