Он улыбнулся:
– Ну раз ты мне этого желаешь… Тогда я постараюсь.
Мы выехали на широкую и пустую улицу. Со всех сторон громыхали и сверкали фейерверки.
– Надо было вас отвезти на Воробьевы горы! – Вслух подумал Борис. – Оттуда весь центр, как на ладони.
– Ничего, мальчишки найдут, где развлечься. – Вздохнула я.
– Устала?
– Нет, Борь. Просто последние два дня из размеренного и однообразного бытия моя жизнь превратилась в галоп молодой кобылицы по ромашковому полю.
– Это хорошо или плохо? – Борис улыбался.
– Да как-то странно. Уже привыкла считать себя старой клячей.
Мужчина рассмеялся.
– Вот и хорошо. Радуйся жизни, пока есть возможность.
– Конечно! – И я беззаботно покрутила головой по сторонам и переменила тему. – А где это мы?
– Подъезжаем к Коровинскому шоссе. Вот нам сюда, под светофорчик. И второй дом по левую руку – наш. Вернее, там живет господин Веснин.
Мы повернули во двор, озаренный огненными сполохами, и медленно поехали вдоль ряда автомобилей.
– Смотри, вот его машина, – он показал на старенький помятый «хюндай». Потом нагнулся и посмотрел через ветровое стекло на окна третьего-четвертого этажа. – И они дома!
Свободных парковочных мест поблизости не было, и мы залезли прямо на тротуар у подъезда.
– Ой, а никто ругаться не станет? – поинтересовалась я.
– Сейчас все добрые. – Борис вылез и помог вылезти мне.
Мы немного померзли у подъезда. Как назло, у Весниных не было домофона, а кода мы не знали. И совершенно никто не выходил. Мы немного полюбовались на взлетающие с детской площадки вверх ракеты, и я достала айфон. В непрерывном грохоте петард Борис молча положил свою руку на мою и, прижав меня к себе, вытащил из руки телефон. Я вопросительно посмотрела на него.
– Не сейчас! – Я больше поняла по губам, нежели услышала.
Но вот одна из веселящихся семей расстреляла, наконец, весь боезапас и направилась к нужному нам подъезду.
– С Новым Годом! – Проорал нам улыбающийся молодой мужчина.
– Замерзли? Не пускают? – С сочувствием посмотрела на мою короткую курточку и непокрытую голову его жена и, приложив ключик-таблетку, открыла подъездную дверь.
Девчонки-малявки прыгали и требовали продолжения пиротехнического шоу. Я улыбнулась: когда-то и мой сын был таким же маленьким, требовательным и забавным. И я старалась сделать для него все, что могла.
– Вам какой этаж? – Спросила женщина.
– Пятый. – Обворожительно улыбнулся Борис.
– И нам! – Захлопала в ладоши старшая девочка. – А к кому?
– К Весниным! Знаешь таких?
– Я – Наташа Веснина! – Важно ответила малышка, а с лиц родителей медленно сползла улыбка.
– А вы кто? – Это вступил в разговор мужчина.
– Не волнуйтесь, мы буквально на пять минут. – Улыбнулся Борис. – Вы Геннадий?
– Да, Геннадий Веснин, а это моя жена Тамара.
– Очень приятно! – Пришла моя очередь разряжать обстановку. – Просто у нас есть пара вопросов… Но не при детях.
– Надеюсь, все живы-здоровы? – На лице Тамары выступила тревога.
Мы с Борисом обменялись взглядами.
– Пойдемте к нам! – Решила женщина. – Новый год все-таки. Посидим за столом, а вы все расскажете!
Мы стояли в коридоре у их двери. Услышав приглашение, одновременно отрицательно покачали головами.
– Мы торопимся. Спасибо. Вы идите, раздевайте ребят. А Ваш муж все потом расскажет.
– До свидания! – Хором произнесли девчонки и скрылись вместе с мамой за дверью.
А их отец прислонился к стене и, стащив шапку, сразу сказал:
– Но я писал в банке заявление об отсрочке платежа! Нам зарплату задержали!
Я невежливо рассмеялась:
– Вы считаете, женщина может работать коллектором?
– Тогда кто вы? – Он облегченно выдохнул. – Вроде не привлекался, не состоял и не участвовал…
– Вы помните свою первую жену?
– Какую? – Вытаращил он глаза. – У меня жена единственная – Тамара. И дети тоже наши.
– Имя Светлана вам что-то говорит? Лет десять-одиннадцать назад? Приезжая…
– А… да, Света… Я и забыл, что оформил с ней брак. Но он был фиктивным. А что с ней?
– Убили. – Лаконично ответил Борис. – Вспомните, пожалуйста, все, что Вы знали об этой девушке. И зачем ей потребовался фиктивный брак?
– Ох ты ж… Бедняжка! Вы ей родственники?
– Прокуратура. – И Борис, достав красненькую книжечку с российским гербом на корешке, ткнул ее в лицо Веснину разворотом.
– Но что я могу сказать? Мне тогда бабушка завещала вот эту квартиру. Когда она умерла, я еще жил с родителями, а с Томочкой и вовсе не был знаком. Мы подумали и решили ее сдать. Здесь две комнаты, ну вот мы и разместили объявление на сдачу именно комнат. Просто, когда квартира понадобится, одиноких легче выселить. Да и снимают они ненадолго. А людей с детьми как выгонишь? В первую комнату вселились три студента – курсанта школы милиции. А на вторую жильцов долго не находилось. Но потом позвонила эта Света. И очень обрадовалась, что комната еще не занята. Согласившись даже на соседей – курсантов, она въехала. Я ей сделал временную регистрацию, и она устроилась на работу.
– А как она выглядела?
– Темноволосая, пышная такая… – Он скользнул взглядом по моей фигуре в расстегнутой куртке. Грудь большая. Крупная девушка.
– Посмотрите, похожа?
Борис достал свой телефон и показал залитый туда снимок.
– У Светки были темные волосы, да и лицо покруглее. Я ж говорю, она была в теле.
И он повертел вокруг себя руками.
– А фамилию ее не припомните?
– Заковыристая какая-то… подождите немного, в документах должна остаться…
Дверь открылась и снова закрылась. Мы замерли, прислонившись к стенке.
– Как-то твоему брату не везет с женщинами… – заметила я.
– Нам обоим не везет. – Флегматично пожал плечами Борис. – Но ведь это не повод расстраиваться?
– А ваши родители знают…о Люде? И о Свете?
– Отец умер. Я же тебе говорил, что теперь старший… А мать… Она живет в своей реальности. Там есть свечи, засохший между страниц цветок и слезы на могиле отца. И неожиданно выросшие сыновья, ставшие совершенно чужими.
– Разве ты живешь не с ней?
– Нет. Я давно живу один. Когда развелся, купил квартиру-студию. И, когда живу здесь, в Москве, мой дом – там.
