Я вздохнула.
– Спасибо, что выслушал, Господи! – И, сняв перчатку, перекрестилась.
При всем обилии в нашем городке храмов и монастырей с древней, намоленной историей, я была «захожанкой». Поставить свечку за здравие, за упокой… Да и все, пожалуй. Но события последних дней словно что-то перевернули в душе, и я осознала, насколько хрупок и непрочен тот мир, в котором мы живем. И насколько сами мы уязвимы…
Айфон, пригревшийся в кармане моих штанов, выдал бодрый мотивчик, оповещающий, что за нас волнуются родители. А я даже и не поздравила их с Новым Годом… Все о себе, да о себе.
– Да, мамочка! С Новым Годом, радости и здоровья… да, у нас все в порядке. Дети катаются с горки на надувных кругах… Гуляем… И Борис с нами. Да, все очень хорошо. Нет, мамочка, мы разберемся с происшествием в офисе и расстанемся. Нет, мамочка. Да, он – замечательный. Но курица из маленького провинциального городка – не ровня московским бройлерам… Мамочка, тут роуминг. Все, приедем, расскажем, покажем. Сережка наснимал потрясающие виды. Все увидишь сама. Целую тебя и папу. Пока.
Я сбросила вызов. Запихнув аппарат обратно в тепло, я развернулась и пошла искать своих. В конце концов, нельзя так надолго задерживать своими развлекушками постороннего человека!
Вверх они поднимались веселые и мокрые, дурачась и смеясь. Сережка с Максом забрасывали пушистым снегом то Веронику, то Бориса, которые с азартом отвечали им тем же. Иногда прилетало кому-нибудь постороннему, и тогда снег вздымался снизу вверх со всех сторон. Я решительно прошла в центр веселящейся компании, получила в лоб снежком и была уронена, вернее, аккуратно опущена в сугроб. После снежной ванны меня подняли, отряхнули и расцеловали в щеки:
– Мамуля, с Новым Годом!
Я улыбнулась: какой же у меня замечательный сын!
Но дисплей моего телефона неумолимо говорил о приближающемся рассвете первого дня января: шел четвертый час утра… или ночи? Людей на площадке постепенно становилось меньше, а машины потихоньку увозили гостей к теплому уюту квартир, пледам и одеялам.
– Борис, скоро утро, а ты хотел еще где-то что-то посмотреть по интересующему вопросу.
– Хотел… Посмотрим. Ребята, а хотите увидеть, где и как я живу? Чай и кофе гарантирую!
– Правда, дядь Борь? Ты нас приглашаешь к себе? – Глаза сына заблестели, словно его ждало очередное приключение.
– Не возражаете против того, чтобы немного задержаться в Москве?
– Нет! – Дружно ответили подростки и посмотрели на меня, как на лицо, способное своим категоричным «нет» в одночасье закончить этот упоительный фантастический празник.
Борис тоже вопросительно взглянул на меня.
Я же посмотрела на их мокрые ботинки, джинсы и куртки. А у Бориса влажными были и волосы. Поскольку разгуливал он без шапки.
– От чая не откажусь! – Улыбнулась ему я.
– Мам, это самый классный Новый год! – Завопил Сережка.
И действительно. Ведь предыдущие года уже ушли в прошлое. Они состарились и умерли, оставив о себе лишь смутные воспоминания, кое-как оживляемые фотографиями. Забылись поездки в Италию и Францию, где мой сын научился кататься на лыжах и сноуборде, забылись покрытые снегом леса и ледяные озера Финляндии и незамерзающее море у турецких берегов… Летом сын вполне мог пожить с родителями на даче, а зимой я всегда старалась отвезти его куда-нибудь и показать мир. Но именно в этом году мы решили тихо и мирно провести каникулы в деревне: я хотела поговорить с сыном и разобраться, к чему он тянется в жизни. Пора было наметить то, что стало бы его путем, профессией в дальнейшем. Ведь девятый класс – первый выпускной. И хоть Сережка учился без троек, надо было определиться: либо он идет в десятый и одиннадцатый классы, либо выбирает колледж. Но у нас впереди еще целая неделя – поговорим, подумаем…
Прервал мои сонные размышления Борис. Подхватив меня под руку, он повел всех нас к спрятавшейся на стоянке машине. Мальчишки на ходу снимали сияющий Университет.
– Вот бы здесь учиться! – Задумчиво сказал Макс.
– Нереально. – Трезво расценил наши скромные возможности Сережка. – Надо репетиторов нанимать по физике, математике, русскому и языкам. Да разве мы осилим? Денег-то сколько надо!
– А сам? – Поинтересовался Борис, открывая машину.
Мы запрыгнули внутрь и пристегнули ремни.
Двигатель негромко заурчал, и в салоне сразу стало тепло.
– Понимаешь, дядь Борь, – Сережка вернулся к начатому разговору, – я смотрел экзаменационные задания для абитуриентов. И тот уровень знаний, который дают в школе, слишком мал для поступления в такое солидное учебное заведение, как университет. Я даже участвовал в районных и областных олимпиадах, занимая вторые и третьи места, но этого для такого вуза недостаточно. Но ничего, мам, ты только не огорчайся! Я найду какой-нибудь институт попроще, и попытаюсь попасть на бюджет!
Я вздохнула и улыбнулась: сын не хочет, чтобы я огорчалась! Случайно подняв глаза, я наткнулась на внимательный взгляд Бориса в зеркале, и развела руками: да, меня именно эти проблемы волнуют больше всего на свете. Ведь я, прежде всего, мать, и только потом – женщина, офис-менеджер и, кем Вы там меня видите, Борис Александрович? Хотя, я погорячилась: на эротические фантазии одиноких мужчин я не подписывалась.
Мы ехали куда-то за Университет, на запад Москвы, удаляясь от трассы, рядом с которой стоит наш маленький городок, затерянный в холодной ночи. Проехав мимо той белой церковки, мы повернули налево. И вот улицу вокруг нас плотно обступили высокие дома. Но не успела я их толком разглядеть, как мы снова нырнули во дворы и ехали по ним, пока не остановились у сплошь застекленной башни с заборчиком вокруг и шлагбаумом при въезде. Сережка свистнул.
– Это Вы тут живете? – Как-то сразу перейдя на «Вы», поинтересовался он.
Борис нажал на брелок, и шлагбаум поднялся, пропуская машину во двор. И почти сразу, не объезжая дом, мы спустились по пандусу вниз. Там, в подвале дома, между его мощными колоннами, была парковка для жильцов. Причем, каждое машиноместо было подписано краской, и искать свободный угол не пришлось.
– Да, Сереж, я тут живу. Но квартира у меня совсем маленькая. Даже кухни нет. Все находится в одной комнате.
Мы зашли в лифт, и палец нашего гостеприимного хозяина ткнулся в циферку восемнадцать. Лифт бесшумно заскользил вверх, слегка вдавив наши ноги в пол. И буквально через пару секунд открылся, выпуская в светлый холл с цветами, диванчиками, аквариумом и телевизором. Мальчишки, выскочившие первыми, растерянно раскрыли рты. Но спросила Вероника. Как всегда, с достоинством и вниманием к мелочам:
– Но ведь это похоже на общую гостиную? И детский уголок… Здесь, действительно, кто-то проводит время?
– Я не знаю, Вероника. Ухожу, когда дети еще спят, а прихожу, когда уже спят и взрослые. Вот моя квартира.
