– Тогда, в путь!
Когда мы, усевшись для конспирации в Сашин лексус, подъехали к загородному мэрскому поселку, Александр набрал Татьяну:
– Танюша? С Новым Годом! А я поздравить тебя еду… Ты одна? – Он мурлыкал в телефон этаким большим леопардом, готовившимся выпустить стальные когти.
Но у дамочки тоже были свои ядовитые зубки.
– Звони на проходную… Да, шампусик, ликерчик… Как ты любишь.
Шлагбаум открылся. Мы проехали на территорию. Металлические ворота, немного подумав, дрогнули и открылись. Машина заползла под крытый навес над стоянкой.
– Что дальше? – Саша как-то не торопился выходить на улицу.
– Иди, открой нам дверь в дом.
– У нее рука не дрогнула…
– Иди, быстро! – Скомандовал Борис, и Саша, выпрыгнув из машины, направился к входной двери.
Из тонированного салона мы с удовольствием наблюдали, как дверь коттеджа отворилась и на лестницу вышла Татьяна Петровна. Закинув руки на шею Сашеньке, она приникла к его губам страстным поцелуем. Борис опустил стекло и сфотографировал парочку. А потом открыл дверь и спрыгнул на землю. Дверь хлопнула. Татьяна Петровна подпрыгнула и отпрянула от Панкратова-младшего.
– А я не один. – Улыбнулся тот. – С гостями!
Борис помахал ей ручкой и помог вылезти Людмиле. Я вышла сама.
Надо отдать женщине должное, она сохранила лицо. То есть, натянула на него удивленное выражение:
– Сашенька, что все это означает?
– Нам нужен твой умный совет. Поможешь?
– Ну, раз застолье отменяется, будем работать. Проходите! – И она сама распахнула дверь дома.
Мы, не раздеваясь, расселись за большим обеденным столом на первом этаже. Ни кофе, ни чая гостеприимная хозяйка нам не предложила.
– Так с чем пожаловали? – Спросила женщина, положив на стол пухлые руки.
– С результатами экспертизы отпечатков пальцев на ноже. – Твердо сказал Борис.
Татьяна Петровна подняла идеальной формы брови, а на ее круглом лице появилась усмешка.
– Интересно, когда ты, Боренька, умудрился их сделать? Прошло всего пять дней, и те – праздничные.
– Есть знакомые. Возил в Москву в новогоднюю ночь. Сегодня пришли результаты. Справка с печатями будет готова после праздников. Но ведь нам не нужна огласка? А, еще есть свидетельские показания, где видели некую женщину, выходящую из туалета в то самое время. И, если взять на экспертизу еще и туфли с платьем…
– Что ты, Боря, хочешь? Тоже долю? А эту убогую зачем привезли?
– Танечка, ответь на один вопрос: какая твоя в этом деле личная выгода?
Мы с Людмилой, потупив глаза, словно две примерные девочки, усиленно делали вид, что мы просто куклы, взятые для массовки.
– Борь, все просто. Там, в Москве, на мое место ведущего юриста, взяли зятя начальника конторы. И, соответственно, все денежные дела пошли через него. А мне – остатки. А как я без денег? Соньке – дай, Пашке – дай. Всем дай. А тут подвернулся сбежавший когда-то Сашенька. Мы на семинаре при Академии пересеклись. Смотрю, такой самоуверенный, довольный. Мне стало интересно. Короче, он мне все рассказал. И, пока он ночью спал, мне в голову пришла идея переехать к нему. Тем более, что работы здесь было много. Саша сначала кормил меня уверениями, что как только его жена умрет, он женится на мне. Но она никак, никак не умирала… А мы все отдалялись. Теперь его больше привлекала секретарша Света. А потом – Лена.
Татьяна смерила меня взглядом. Я улыбнулась.
– Но эта простушка в отношении мужчин – кремень. Ни одной связи после развода. Неужели не хотелось, а Лен?
Я молча пожала плечами и снова опустила глазки.
– Мне нужен был человек с деньгами и связями. Прости, Саня, денег от сделок на мои расходы хватало с трудом. И, так как я живу в этом коттеджном поселке, мне удалось познакомиться с твоим тестем, Сашенька. У него, отдыхая за чашкой коньяка, я узнала о существовании большого карточного долга и наследства дочери. Которое, к сожалению, не передается по мужской линии. Но проценты… мне хватило бы и их. И я предложила Синельникову план, который он одобрил. Согласно нашим задумкам, Сашенька должен сесть за решетку. После этого Синельников женится на мне, а я, как его жена, становлюсь опекуном Люды. Как бы ее матерью, понимаете? Женская линия! Осталось только разработать и подготовить детали… но Синельников – трус и все переложил на мои плечи. А хорошо ведь получилось: Люда грохнула беременную Свету, поощряемая муженьком, который нашел новую любовь в лице Леночки. И ничего не пришлось придумывать. Сашенька все придумал сам.
Тут не выдержала я. У меня был всего один вопрос, несущественный для нашего следствия, но очень важный для всей истории.
– Татьяна Петровна, а от кого Вы узнали о Светиной беременности?
Та усмехнулась и перевела глаза на своего начальника.
– Так… Одна сорока на хвосте принесла… Такая красивая, блестящая, но глупая…Которая сама себе вырыла яму.
Первый раз за весь разговор Люда подняла глаза и спокойно произнесла:
– Меньше слушайте птиц, Татьяна Петровна, ибо они иногда сами не ведают, что поют. К тому же, с другой стороны, Вас намеренно ввели в заблуждение. Синельников – мне не отец, а отчим. Поэтому, выйдя за него замуж, Вы ничего бы не получили. А он, как раз, заимел бы процент Александра. Вы знали, что они делят каждый месяц мои деньги? Нет? Мне очень жаль. Даже если бы Вы не сели следом за Сашей, а зная отца, это вполне вероятно, Вы остались бы и без работы, и без наследства. Он показывал Вам завещание?
– Нет… Действительно он – отчим? – Глаза женщины бегали с одного лица на другое.
– Увы. Деньги бы все остались у него. И он, поверь, Танюша, нашел бы тысячу причин и обстоятельств, чтобы заставить тебя замолчать.
– Вот сука… – Потрясенно прошептала женщина. – Так влипнуть…
– Вот лист бумаги, пиши все, что знаешь. – Борис достал из маленького портфеля папку, а из нее – лист. И когда успел? Вроде, я всегда была рядом…
– Напишу. – Кивнула Татьяна Петровна. – Борь, а ты уверен, что это – правда? Я понимаю, что вы меня поймали… Но следствие можно заморозить.
– Можно прислать корреспондентов и проверяющих из Москвы. Ты же хочешь дожить свой век на свободе?
– Мне придется уехать.
– Это не моя проблема.
– Твоя проблема – этот глупый красавчик. А девочка-то, оказывается, соображает!
– Да, Тань. Синельников, а после – муж травили ее препаратами, вызывающими расстройства психики.
– Собственного ребенка… Ужас! Хотя, не собственного…
– Кто бы говорил. – Пробурчал Александр.
– А ты, кобелятина, вообще помолчи. И чего ты, Борька, с ним возишься?
