– Брат. – Пожал плечами Борис.
– А Ленку-то зачем притащили? К ней-то как все это относится?
Она строчила показания на градоначальника и одновременно поддерживала разговор. Все неожиданно посмотрели на меня.
– Вот не хотела я идти в этот ресторан. – Вздохнула я сокрушенно. – Уехала бы в деревню и ни о чем не думала…
– Действительно. Кому не дано, тот и не может.
Я спрятала улыбку в кулак. Значит, самая умная? И так глупо попасться…
Положив локоть на стол, я задумалась. Все-таки интересно устроен мир: Света, натворив дел в своем городке, убежала, чтобы начать новую жизнь… И Татьяна. И Александр. Все хотели начать заново. Но привычки и характер снова и снова возвращали всё на круги своя. Это бесконечное и беспринципное «хочу». Деньги, мужчины, женщины – все сливалось в гигантскую и бесконечную спираль. Только ведущую с каждым новым витком не вверх, а вниз.
– Лен, заснула? – Спросил в самое ухо Борис. – Поехали.
Я встала.
– А Татьяна Петровна? Разве не хочет посмотреть в глаза тому, кто ее сподвигнул на убийство? Скажите, – взглянув ей в глаза, произнесла я. – А убивать живое существо, беременную женщину, не страшно?
– Детка, ты в юности поросят и бычков резала?
– Нет. – Меня передернуло.
– А я так хотела уйти от этого совхозного счастья! Выучиться. Получать много денег. Чтобы мои дети могли бы годиться мной и вдыхать запах французских духов, а не навоза.
Ну что я могла на это сказать?
Мы снова сели в машину. Ехать нам было всего-навсего до конца улицы.
Господин Синельников был дома. И принял вышедших из машины зятя и дочку с распростертыми объятьями и улыбкой на лице. Но, когда из нее вышла Татьяна Петровна и Борис, в последний момент оттолкнувший меня и прошептавший: «сиди тихо», физиономия мэра несколько вытянулась.
– Ну что, тестюшка, разбираться будем здесь или войдем в дом?
Они ушли, а я осталась в машине.
Через часа полтора, когда я совсем окоченела и переиграла во все игры в айфоне, двое братьев Панкратовых вместе с Людмилой вышли из дома. На крыльце, с ненавистью глядя им в спину, стоял Синельников. Хлопнули двери, машина завелась, и мы быстро поехали к выезду из «мэрского» поселка. Я нарушила молчание, тронув Бориса за рукав:
– Ну как?
Тот усмехнулся и показал мне папку с документами.
– Можно сказать, удачно. Документы Людмилы у меня. Осталось только пройти психиатрическую экспертизу, и опекунство над ней будет снято. Потом, думаю, они разведутся, и Люда обретет приличные средства к самостоятельному существованию.
– Боренька, ты ведь мне поможешь? – Просительно сказала она. – Я больше не хочу оставаться в этом городе!
– Конечно. Ни тебе, ни Сашке больше здесь оставаться нельзя.
– А Татьяна-то где? – Поинтересовалась я. – Неужто в подвале прикопали?
Александр негромко хохотнул.
– Нет, Леночка. Она решила немного надавить на мэра и все-таки выйти за него замуж.
– И не боится?
– Ее решение. – Пожал плечами Борис.
– Леночка, – сказал Александр, – так уж получилось, что мне придется уехать отсюда навсегда. Заместителем с правом подписи остается Татьяна. После праздников я пришлю договор купли-продажи фирмы. Ты сходишь с ней в налоговую и все переоформишь на Татьяну. Хорошо? И в эти… фонды? А, еще зарплата за декабрь. Сейчас приеду, отдам тебе наличными для всех сотрудников, кроме Татьяны.
– Хорошо. – Согласилась я. – Борь, дай бумажку.
Борис вытянул из папки чистый лист и протянул мне.
– И ручку, пожалуйста.
Подложив под лист папку, любезно предложенную Борисом, я написала:
«Директору юридической конторы…. Панкратову А.А. Заявление. Прошу уволить меня по собственному желанию с 15.01…. Дата, подпись». И протянула лист Александру, остановившемуся у светофора.
– Ты уверена?
– Абсолютно!
– Но я могу положиться на тебя, что документы будут переоформлены?
– Можете, если на руках у меня будет генеральная доверенность.
– Старая кончилась?
– В ней не было прописано переоформление собственности.
– Черт! Вышлешь мне паспортные данные, десятого схожу к нотариусу и пришлю заказным письмом.
– Срочным.
– Да, конечно.
– Вы хорошо поняли, что ждать не буду?
– Да понял, понял! Что вы все меня за идиота держите?
Я сложила подписанное заявление и убрала в сумку.
Шлагбаум на въезде в закрытую территорию жилищного комплекса поднялся перед лексусом без лишних разговоров.
– Сань, притормози. – Сказал Борис.
Тот остановил машину уже на территории. Борис помог Людмиле выйти.
– Пойдем, это важно. – Сказал он ей, оставив заднюю дверь открытой.
Я тут же высунула нос. Они вместе подошли к будке охраны, откуда вышел тот самый седоусый дядька, Шостов, кажется.
– Людочка, – Борис подвел ее к мужчине. – Знакомься, дорогая, это – Константин Петрович Шостов. Твой настоящий отец.
– Вы?!
Людмила вырвала свою руку из руки Бориса и близко-близко подошла к седому мужчине. А потом, всхлипнув, бросилась ему на шею. Он, не ожидавший такой реакции, даже растерялся. Улыбаясь, несколько раз провел ладонью по черным волосам.
– Дочка!
– Папочка, и ты молчал?! Боря, он все время, с самого детства, всегда был рядом!
Борис протянул женщине салфетку.
– Папочка, мне надо уехать из нашего города… Ты поедешь со мной? У меня будет много денег! Я ведь богата. Ты не знал?
Пихнув в плечо раскрывшего рот Александра, я сказала:
– Слушай, босс, все это здорово, но вам надо собираться, а мне – ехать домой. У меня сын в деревне. Отдай мне учредительские документы, деньги, и я поеду.
– Ах, да… Так вот кто выпускал ее на улицу…
– Мне это уже не интересно. Езжай. А они сто метров пройдут пешком.
Я хлопнула дверью.
Выйдя у подъезда Александра, я повернула голову в сторону проходной. Три фигурки все также стояли рядом и разговаривали. Что ж, Люда будет богатой, независимой и свободной. Думаю, Борис этого добьется. А там, кто знает? Может, старший брат, в кои-то веки, не упустит своего?
– Заходи, Лен. – Пригласил Александр. – Я сейчас все достану.
Через время он принес мне пухлую папку с отчетами и документами.
– Вот это – все по фирме. Здесь – взятые к рассмотрению, но не начатые дела. Ими пусть займется Татьяна. Свои дела я заберу с собой и доделаю сам. К счастью, их немного. Теперь – деньги. В этом конверте – зарплата сотрудникам. – Он протянул мне пухлый пластиковый конверт. – В этом – твоя за два месяца и на расходы по переоформлению. Остаток, если будет, заберешь себе. Все поняла?
