– Зачем? – Он пил кофе и внимательно смотрел на меня. – Ты вполне можешь рассчитывать на ее место.
– Слушай, братец Боренька, шел бы ты на хрен со своим Сашенькой!
Я загрохотала тарелками, доставая для него самую глубокую. Еще с детства усвоенное правило, что мужчина должен быть сыт, жило во мне на уровне инстинктов. Поставив перед ним тарелку с двумя котлетами и рисом горкой, я скрестила руки и села напротив за стол.
– А вилочку? – Тепло улыбнулись мне серые глаза.
– Перед тобой в подставке. Хлеб дать? Или фигуру блюдешь?
– Конечно, давай. – Согласился он, доставая вилку и цепляя ей котлетину. – Не в коня корм. – Он похлопал себя по плоскому животу, спрятанному под длинным свитером. – Бегаю много.
– Спортсмен?
– Вроде того. – Уклончиво согласился он. – Пока я ем, расскажи, пожалуйста, обо всем, что случилось на этой вечеринке. И об отношениях в вашем коллективе.
Я пожала плечами и принесла тебя, мой добрый красный дружочек. Борис быстро впихнул в себя поздний ужин или ранний завтрак, помыл руки и аккуратно тебя раскрыл. Тебе ведь не было неприятно?
Когда он читал мои каракули, лицо не выражало ровным счетом ничего. Отложив тебя в сторону, он наморщил лоб и изрек:
– Если все изложенное здесь – правда, то я не понимаю, почему Сашка сказал, что у вас – отношения?!
– Б-ть, какие отношения? – Взвилась я со стула. – Твой брат с елки рухнул под Новый год? Знаешь, – я начала расхаживать по кухне, – я всегда считала его очень вежливым, умным руководителем и даже не догадывалась, что под его черепушкой ползают такие тараканы! У меня – сын! – остановилась я и посмотрела ему в глаза. – И он забирает все мое свободное от работы время. Понимаешь, у меня нет времени ни для каких отношений! Даже для болтовни с приятельницами по телефону!
– Ты – чокнутая мамочка?
– Сам дурак. – Обиделась я. – Вспомни себя в четырнадцать лет. Наверное, если бы твои родители не направляли тебя по определенному пути, кто знает, куда бы тебя занесло…
– Возможно… – забарабанил он пальцами по столу. – Скажи, раньше между Сашкой и этой…Светой отношения были нормальными?
– Не знаю, наверное, – я пожала плечами, – тебе сделать еще кофе?
– Нет, спасибо. Лен… – он помялся, – можно я у тебя пару часиков вздремну?
Его губы улыбались, а глаза были бесконечно усталыми.
– Хорошо. – Согласилась я. – Только в комнате Сережки. И ты мне ответишь на один вопрос.
– Говори. – Он уже снимал свитер.
Фигура у него была что надо: крепкие прямые плечи, красивые мышцы на руках… остальное скрывалось под серой майкой.
Я кашлянула, подавившись слюной. Интересно, этот стриптиз был устроен в качестве проверки моей моральной стойкости?
– Борь, вот скажи, ты, судя по тому, что примчался сразу, постоянно разруливаешь проблемы своего брата, или он умеет это делать сам?
Легкая досада промелькнула в его глазах. Видимо, надеялся на мои теплые объятия.
– Умеет. – Коротко ответил он. – Только я это делаю лучше.
– Так ты мент? – «обрадовалась» я. – До меня доходили слухи…
– Полотенчико дашь? Зубную щетку не прошу. – Свитер полетел к куртке на подоконник.
– Дам. Правильно, что не просишь.
Повесив полотенце на крюк, я пошла в свою комнату и включила телевизор. На наряженной мной и Сережкой елочке радостно мерцали огонечки. Усевшись на кровать, я задумалась: как-то паршиво заканчивается этот, в-общем, неплохой год… А что готовит новый, вообще неизвестно. Тяжело вздохнув, я подложила под локоть подушку и попыталась сосредоточиться на каком-то америкосовском фильме, где главный герой с большой пушкой мочит всех злодеев подряд. Воистину: дикий запад! Хотя у нас не лучше. Бедная Света… Мои мысли от кино перескочили к льющейся в ванной воде. Интересно, Борис сможет разобраться в этой непростой истории?
На майке темнели капли, когда мужчина вошел в мою комнату.
– Уютно у тебя! – похвалил. – По-домашнему! Елочка! И шарики…
Он подошел к елке и покрутил в пальцах красный шарик с нарисованным зайчиком.
– Еще родительские? Стеклянные? Знаешь, в детстве этот праздник казался таким волшебным! Отец зажигал свечи, мама собирала стол, к нам приходили гости… Тоже с детьми. Кто-то играл на рояле. Дядя Володя читал стихи… Он всегда сочинял стихи к праздникам. Взрослые танцевали. А мы им мешали.
Он как-то светло и искренне посмотрел на меня.
– Вы встречать Новый год будете вместе?
– Да. Но не дома. Я обещала Сережке и его другу Максу отвезти их в Москву. Они высмотрели в интернете все развлечения новогодней ночи и захотели поучаствовать. Ну неужели я отпущу их одних, на автобусе?
– Ты – хорошая мать. – Вздохнул он. – Мне туда?
Он кивнул на дверь в маленькую комнатку.
– Да. Но утром должны приехать мои родители и сын.
– И меня здесь быть не должно?
Я утвердительно качнула головой.
– Тогда часикам к восьми сделай мне еще кофе, хорошо?
– А тебя брат искать не будет?
– Я у него никогда не останавливаюсь.
– А где?
– У вас много гостиниц. – Улыбнулся он и пошел в комнату. Закрывая дверь, обернулся: – И сердобольных женщин!
Моя подушка сама собой вылетела из-под руки и стукнулась о косяк. Я взглянула на часы. Спать нам оставалось чуть больше часа.
Подумав, что если засну, то не проснусь и под дулом пистолета, я уселась записать события этого утра. Малыш, на этот момент, пожалуй, все. Пойду будить постороннего мужчину и варить кофе.
30.12 в 23.45
Добрый вечер, мой хороший маленький друг! Сразу хочу пожаловаться. Ты ведь не станешь говорить, что все женщины одинаковы: плачутся и плачутся… Да, мой сладкий, мы – существа эмоциональные. Пока не выговоришь накопившееся напряжение, жизнь не в радость, а небо хронически моросит дождем.
Устала я. Очень. Весь день на ногах, то есть, на колесах. Однако, чтобы тебе стало понятней, начну с восьми часов утра. Пока я варила кофе этому приезжему менту, а сам он полоскался под душем, позвонил из деревни мой Сережка и счастливым голосом поведал, что дедушка разболелся, и приехать они смогут только завтра.
– А дай-ка мне бабушку! – Попросила я его. Он немного помялся, пытаясь мне рассказать, что она вышла на улицу и не слышит. Но когда я захотела поговорить с болеющим дедушкой, он тяжело вздохнул и передал трубку моей маме.
– Рассказывай. – Устало попросила я. Все-таки уже пошли вторые бессонные сутки.
– У нас все замечательно, снегу много, – начала моя мама, и по ее тону я поняла, что дело, возможно, вовсе и не в моем отце. Я услышала в трубке торопливые шаги и приглушенный голос, словно она рукой прикрыла телефон. – У тебя все в порядке?
