– Хочу, – пожала плечами я. Мне было странно слышать то, что она говорила. Я ничего не поняла, но от её слов и неё самой веяло чем-то добрым и сказочным, словно детство и вправду выплыло из прошлого, прикоснулось ко мне и прошептало на ушко что-то, что я не разобрала.
– Скажи: я хочу.
– Я хочу.
– Кто это говорит? Кто это «я»?
– Как кто? Я говорю.
– Прошу тебя, не спеши с ответом, подумай. Кто это «я»?
– Ну, человек…
– Это тебе рассказали, что ты человек. Другие люди. Хорошо, а что такое «человек»?
– Ну, как… это… это существо такое, называется «человек».
– Ладно, а теперь вспомни себя маленькой и представь, что ты одна, что вокруг тебя никого нет. И я снова задаю тебе этот вопрос: кто ты? Что бы ты тогда ответила мне? Подумай.
– Я бы тогда не смогла ответить. Потому что не знала бы, кто я.
– Умница. А теперь поставь себя на место всех остальных людей и скажи: откуда они знают, что они люди?
– Они знают это от других людей, от старших, наверно.
– А эти старшие?
– От других старших.
– То есть существа, которые сами не знают, кто они, но им сказали другие существа, которые на самом деле тоже не знают, кто они, передают из поколения в поколение то, что они существа под названием «человек», да?
Передо мной будто возникла какая-то пропасть, и я испугалась.
– Наверное… это знание идёт от самых первых людей…
– Теперь поставь себя на место самого первого человека. Представь снова себя маленькой. Вот ты одна и никого вокруг. Ты глядишь на всё, что тебя окружает. Что это всё? И кто ты? Ты знаешь?
– Нет, я ничего не знаю…
Я заглянула в разверзшуюся передо мной пропасть и что-то поняла, что-то такое простое, но к чему никак не подобрать слов.
Ксения, точно прочитав мои мысли, прижала палец к губам.
– Тссс. Это первая тайна: никто из существ, называемых «человек», ничего не знает. Ни то, что такое этот мир. Ни то, кто они сами. И вот сейчас загляни вглубь себя и ответь: когда ты говоришь «я хочу», кто это говорит?
– Я не знаю.
– Загляни вглубь себя. Кто это «я»?
Я заглянула и увидела ту бездонную пропасть внутри себя.
– Это вторая тайна, – сказала Ксения. – Тайна твоего бытия. Магия, которой всё, что есть, существует. Она сейчас в тебе, ты и есть магия. Магия творит всё, для неё нет границ, а тот, кто осознаёт своё единство с ней, – тот, кто через это единство становится тем, кто он есть на самом деле, – получает ключи творения.
Я глядела в бездонную пропасть внутри себя застывшими глазами и вдруг увидела в ней… себя. Тогда словно вспыхнула и пронеслась молния, на мгновение озарив меня светом необъяснимого осознания, и потом всё опять погрузилось во тьму, оставив едва уловимое ощущение, как будто отголосок далёкого сна или тень воспоминания из глубокого детства.
У меня не было слов, чтобы объяснить то, что я почувствовала, но я попыталась их найти.
– Ты хочешь сказать, что я…
Ксения вновь прижала палец к губам, только на этот раз не к своим, а к моим. Подалась ко мне, протянула руку и коснулась моих губ.
– Тссс. Это третья тайна, и её нельзя произносить словами.
Её палец, прижатый к моим губам, был такой ласковый, тёплый, как ласковое тепло солнышка, выглянувшего в этот холодный октябрьский день, такой любящий меня, что мне захотелось его поцеловать. И я его поцеловала. Так, как если бы поцеловала любимого в губы после долгой разлуки.
А после сама смутилась от этого. Боже мой, что я сделала?..
– Не стесняйся своих чувств, – улыбнулась она. – Отпусти их, пусть они живут и питают тебя так же легко и свободно, как твоё дыхание.
– Я боюсь, что если отпущу их, то не смогу себя контролировать.
– А разве контроль это то, что ты хочешь?
– Да, потому что всё может зайти слишком далеко и… – я запнулась от очередного приступа смущения, и она продолжила за меня:
– …и другие люди могут посмеяться над тобой, унизить тебя, подло и коварно воспользоваться тобой?
– Да. Хочешь сказать, что это не так?
– Я хочу сказать, что на самом деле ты не хочешь контроля. Просто тебя останавливает страх не получить взаимности.
Меня задело за живое, и я рассердилась.
– Я не хочу, чтобы об меня вытирали ноги! Я откроюсь всей душой, а меня втопчут в грязь! Я боюсь этого и хочу безопасности, вот и всё!
– Именно поэтому тебе нужен не контроль, а чувство. Тебе надо не контролировать себя и людей, а чувствовать себя и людей. Отпусти контроль и доверься чувству. И увидишь, что будет. Ты умеешь ездить на велосипеде? Так вот – это как научиться ездить на велосипеде. Поначалу ты боишься, что упадёшь, а потом доверяешься процессу и едешь, едешь, едешь всё увереннее и увереннее. Чтобы научиться чувствовать, надо довериться чувствам. Тогда тебе не надо будет контролировать себя из-за страха перед людьми – что они не так тебя поймут или плохо с тобой поступят. Ты будешь чувствовать, что за человек перед тобой и то, что он хочет. Вот, как это бывает.
Она встала, ловко перегнулась через столик и поцеловала меня так просто, легко и нежно в губы, что мне стало пофигу на всё. И я ответила на её поцелуй своим. И мы целовали друг друга, пока противный голос внутри меня не пропищал: «Господи, я целуюсь с женщиной!»
Тогда Ксения вернулась на своё кресло и сказала:
– Всё просто. Ты это хочешь, я это хочу, и это случается. Когда же ты чувствуешь, что человек не настроен на твою волну, это не твой человек или ему нельзя доверять, то спокойно проходишь мимо него. Зачем он тебе? Его жизнь, его правила, его мораль – это его, и тебя оно не должно касаться. Забудь про него и иди дальше. И ты найдёшь то, что тебе нужно.
– Для меня это очень трудно. Меня окружают совсем другие люди. Особенно в плане секса. Если я открыто стану жить, как хочу, меня сразу же заклеймят позором, что потом не отмыться.
– Ах, если бы ты знала, насколько люди похожи! – рассмеялась она. – И особенно в плане секса. Секс сильно влечёт людей, но страх оказывается ещё сильнее. Люди боятся своих желаний и осуждения других людей.
– А как же ханжи, которые ненавидят секс в принципе, и сами всех осуждают за малейшее проявление сексуальности? Или, наоборот, всякие там извращенцы, которые не боятся осуждения, но именно их сексуальная жизнь вызывает страх и отвращение? Или же сволочи, которые сначала добиваются от тебя желаемого в сексе, а потом сами же тебя и осуждают? Меня вот такие люди окружают!
– В каждом ханже живёт тайный извращенец. В каждом извращенце живёт тайный ханжа. По сути, это одни и те же люди, которые сначала очень сильно терпят, а потом, не вытерпев, уже не в силах остановиться. Всё равно ими движет страх перед сексом: как ханжа боится впасть в секс, извращенец боится выпасть из секса, а сволочь боится и того, и другого. А бывает просто ребячество: как дети побалуются спичками, а потом сваливают вину друг на друга. Секс – взрослая вещь и потому требует взрослого интеллекта.
