– Так мы сейчас и поиграем… – Гоча дернул ее плащ с такой силой, что пуговицы полетели в разные стороны.
– Да уж, сейчас повеселимся, – вторил ему Яр.
– Ты домой хотела? – садистски спрашивал Гоча, пытаясь разорвать на ней колготки, – чем раньше отстреляешься, тем раньше поедешь домой…
– Я не хочу! Я не хочу! Отпустите меня! – вопила Аня. – Мама! Мамочка!
У нее все закружилось перед глазами, она слышала, как ее сердце отстукивает бешеный ритм, безжалостно орет телевизор, лица Яра и Гочи сменяли друг друга, а Максим спал рядом и даже не думал помочь ей.
– Ей надо выпить, чтобы расслабиться, – предложил Гоча, и Яр заржал так, будто он сказал что-то очень смешное. Тут же у них в руках появилась бутылка, один из парней силой раскрыл ей рот, другой щедро плеснул туда противной жидкости, которая обожгла ей горло. Аня попыталась выплюнуть, но не смогла, сопротивляться было бесполезно, пришлось глотнуть, чтобы не задохнуться. Она закашлялась, часть водки оказалась на полу.
– Вы твари, ненавижу вас, чтоб вы сдохли! – брызгая слюной и бешено извиваясь, кричала Аня.
Гоча, сев на нее верхом, стаскивал майку, Яр держал ее за руки. Она попыталась снова закричать, но тяжесть веса Гочи сдавливала грудную клетку, не давая возможности набрать в легкие воздуха. И она уже не разобрала, кто из них, силой раздвинув ее ноги, навалился на нее, вдруг пронзив все тело острой, невыносимой болью… В телевизоре, включенном на максимальную громкость, грохотал музыкальный канал, беспрестанно крутя клипы.
Когда все кончилось, парни отползли от истерзанного тела девушки и, пересмеиваясь, сели к столу допивать водку. Аня, пошатываясь, встала и попыталась одеться. Это удалось ей не сразу, несколько раз она падала. Наконец, кое-как натянув кофту и юбку, девушка на полусогнутых ногах поплелась в сторону ванной.
– Эй, – присвистнул Гоча и толкнул Яра. – Слышь, а она не стуканет ментам?
– Да пошла она! – заорал Яр, безобразно раззявив рот. Он был чудовищно пьян.
– Мужики… Да вы что, сдурели, мужики?.. – раздалось вдруг с дивана.
Макс уже не спал. Он лежал и широко раскрытыми глазами глядел на них, на брошенный на пол разорванный плащ Ани, на пятна крови на простыне.
– Расслабься, брателло! – Яр попытался махнуть рукой, но не вышло.
– Где она? – заплетающимся языком спросил Макс.
Гоча качнул головой в сторону ванной.
Все еще не пришедший в себя Макс с трудом поднялся и поковылял туда. Дернул дверь, но она оказалась закрыта на задвижку. Изнутри не доносилось ни звука, только тихо журчала вода. Подошел Гоча и принялся барабанить в дверь пьяными дикими ударами.
– Эй, ты, давай выходи! – орал он.
Никакой реакции.
– Надо выбить дверь… – пробормотал Макс.
Ударом ноги Гоча высадил задвижку. Аня сидела на полу, обхватив руками колени, и неподвижным взглядом смотрела себе под ноги. Ее вытряхнули из ванной и снова швырнули на диван. Она не плакала, не ругалась, не кричала. Ей уже было все равно.
– Пацаны, надо и правда вызвать такси и отправить ее домой, – предложил Максим.
– Лучше напоить, пусть до утра проспится, – не согласился Гоча.
Отыскав еще бутылку – чего-чего, а спиртного у него в доме всегда было с запасом, – он плеснул в стакан водки и заставил девушку выпить. Та не сопротивлялась, хлебнула и тут же рухнула головой на подушку. Гоча завалился рядом с ней, Яр уже давно спал, сидя в кресле. Максим, не успевший еще толком протрезветь и плохо соображавший, что происходит, тоже улегся около Гочи и снова отрубился.
Когда он смог наконец открыть глаза, было уже далеко за полдень. Голова раскалывалась от адской боли, во рту все пересохло. Он потихоньку приподнялся на руках и осмотрелся. На полу валялись какие-то тряпки, пепел, окурки, бутылки из-под пива и водки. Орал телевизор. Ани в комнате не было. Гочи тоже. Только Яр все в той же позе дрых в кресле.
Пошатываясь, Макс прошелся по квартире, отыскал пульт и первым делом вырубил телевизор. Потом добрел до кухни и жадно припал к крану с холодной водой. Затем вернулся и растолкал Ярослава. Тот пришел в себя не сразу и с огромным трудом.
– Слышь, Яр! Что у вас тут вчера произошло?
Тот поглядел мутным взглядом на лицо друга, на пол, на диван и вдруг застонал, схватившись за голову:
– Твою-то мать!
Хлопнула входная дверь – это вернулся Гоча с большим пакетом, в котором гремели бутылки. Приятели буквально выхватили пиво у него из рук. Когда бутылки опустели, стало чуть полегче.
– Где Аня? – спросил Макс.
Гоча пожал плечами:
– Смылась. Когда я зенки продрал, ее уже не было.
Максим отшвырнул от себя пустую бутылку.
– Но какого хера? Какого хера вы это сделали, я вас спрашиваю?
– Не ори, – поморщился Гоча. – И что это за «вы»? Мы это сделали все втроем.
– Что ты несешь? – возмутился Макс. – Я вообще не при делах. Когда я очухался, вы с нее уже сползали.
– Только вот не надо ля-ля! – тоже повысил голос Гоча. – Телка чья? Твоя. Кто ее сюда привез? Ты. Кто с нами в кабаке об этом договаривался? Тоже ты.
– О чем это я договаривался в кабаке?
– Да вот о том! Сам не помнишь – спроси у Яра. Он ведь с нами договаривался, Яр? А? Я тебя спрашиваю?
– Договаривался, – буркнул Яр, пряча глаза. – Не орите только, а?
– Я ничего не помню, – покачал головой Макс. – Помню только, что сидели в кабаке… Потом вроде очнулся здесь, а тут кровь… Дверь вышибали… Анька на полу сидела… И снова провал. Думал – мне это все приснилось.
– Вообще, что ли, ничего не помнишь? – покосился на него Гоча.
– Вообще ничего.
– Ну дела! Ведь ты же ее первый трахнул.
– Я?!
– Ну а кто же? Выгнал нас на кухню покурить, а сам… Кстати, она не хотела, визжала, орала во всю глотку. А потом ты такой нарисовался и говоришь: «Идите, пацаны, ваша очередь!»
– Гоча, ты врешь! – возмутился Макс. – Не было такого и быть не могло!
– Не, Яр, ну ты слышишь, а? – заржал Гоча. – Сам бодягу замутил, а теперь хочешь сухим из воды выйти? Чистеньким остаться, да? Не выйдет! Мы все трое по уши в этом дерьме увязли, вот что я тебе скажу!
От охватившего его беспокойства Максим не мог усидеть на месте. Он поднялся, прошелся по квартире, вышел на кухню, покурил у окна. Гоча и Яр о чем-то тихо переговаривались в комнате, но он не прислушивался, слишком был взволнован. Неужели такое возможно? Да, если честно признаться, вчера у него были мысли развести Аню на секс. Но не так же! Не силой… Однако, сколько он ни напрягал память, он не мог вспомнить ничего из подробностей вчерашнего вечера. Как они вообще попали сюда, к Гоче, что тут делали? Всплывали лишь какие-то отрывочные картинки: крики Аньки, грохот выбиваемой в ванной двери… И все.
