Первым делом я решила разыскать Фомина в соцсетях, но он был зарегистрирован только на сайте ВКонтакте. Последняя его активность была еще до отчисления из Оболенки. У Леши в «друзьях» я нашла Лядова, но и он не заходил на свою страницу с осени. Неужели и Денис исчез? Я забила в поиске Google его фамилию и имя в надежде отыскать хоть что-нибудь о парне, но увидела куда более шокирующую информацию:
«Студент престижного Университета им. П.С.Оболенского погиб под колесами поезда на станции метро Выхино. Несчастный случай произошел вечером в час пик. Молодой человек соскользнул с платформы и попал под приближающийся поезд. Экспертиза выявила высокое содержание алкоголя в крови погибшего…»
Я посмотрела на дату – одиннадцатое октября, на следующий день после осеннего бала! Это не могло быть простым совпадением. От Лядова и Фомина избавились так же, как от Авилова и профессора Радзинского. Кто бы за этим ни стоял, они убивают за информацию. Если они выяснят, как много мне известно, то следующей жертвой буду я.
20. С широко закрытыми глазами
Мы начинаем ценить свою жизнь особенно сильно, когда она оказывается под угрозой. Играя в смелую искательницу правды, я серьезно не думала о том, в какой опасной ситуации оказалась. За каких-то несколько месяцев в моем Университете убили преподавателя и трех студентов (я не сомневалась, что Лешу Фомина постигла та же участь, что и Дениса Лядова) из-за того, как много они знали. Теперь я четко сознавала, что если засвечусь перед их убийцами, то сама стану следующей жертвой. Меня охватила паника. Я даже была готова просить Смирнова отправить меня на программу защиты свидетелей, но все же поняла, что не смогу отказаться от собственной жизни. Всю дорогу до Университета из Москвы я думала только о том, что теперь делать и как быть.
Мы с Ариной вернулись в Оболенку глубокой ночью, и подруга сразу отправилась спать, утомленная бурными эмоциями. Она даже не заметила моего молчаливого настроения и всю дорогу без умолку трещала про зимний бал. В отличие от Ринки, мне спать совершенно не хотелось. Я приняла горячий душ и забралась под одеяло, но тут услышала за дверью какой-то скрип и чьи-то тихие шаги. Мысленно поблагодарив себя за то, что закрылась изнутри на замок и щеколду, я, как маленькая девочка, спряталась с головой под одеяло.
Через какое-то время кислород под одеялом закончился, но я все никак не могла решиться высунуть головы. Только когда дышать стало совсем нечем, я аккуратно приспустила одеяло и прислушалась. Все стихло. Неужели показалось?.. Стоило мне расслабиться после такого волнения, как, наконец-то, накатила усталость. Медленно я начала проваливаться в сон, но как только реальность ускользнула, меня разбудил резкий удар чего-то тяжелого о подоконник с улицы. Я подскочила с кровати, но не решилась сразу выглянуть в окно и, попятившись в другой конец комнаты, взяла со стола кухонный нож, которым обычно чистила фрукты. Маленькими шажками я приблизилась обратно к кровати и, встав на нее во весь рост, выглянула в окно. На моем подоконнике, с широко раскинутыми крыльями, лежала черная птица. То ли галка, то ли грач, а может быть, ворона. Не важно, главное, что выглядела она до безумия устрашающе. Я больше не могла ни минуты оставаться в одиночестве и, не включая свет, стала натягивать на себя одежду. Бег всегда был моим коньком, но я и представить не могла, что могу развить такую скорость. У дома Смирнова я оказалась как никогда быстро.
– Лера? Что случилось? – заспанный Дима, кажется, даже не сразу сообразил, что происходит. Я долбила в дверь, как ненормальная, и чуть ли не сбила его с ног, как только он открыл дверь.
– Можно к тебе? – спросила я, хотя уже была в его прихожей.
– Проходи, ну… То есть ты уже прошла. Что случилось, Лер? – его сонливость мигом пропала, и передо мной уже стоял самый настоящий майор, пусть и в смешных полосатых пижамных штанах.
– Прости, что потревожила, – я все же почувствовала неловкость. – Ты спал…
– Неважно. Я на работе, – сказал Индюк и, опустив руку мне на талию, повел на кухню. – Лера, расскажи, что случилось? Ты что-то видела? На тебя напали?
– Нет, не знаю, – сказала я, заламывая пальцы, не зная, как правильно объяснить свой страх.
– Ты же не просто так пришла ко мне посреди ночи? – нахмурился Дима.
– Я не могла уснуть. Мне казалось, что кто-то ходил у меня за дверью, а потом на мое окно упала мертвая птица, – выпалила я. – Мне стало страшно. Это все… все…
– Я думал, ты неустрашима, – усмехнулся Дима, привлекая меня в свои объятья, и я послушно спрятала лицо у него на груди, – ладно, оставайся тут. Поспишь в гостиной. Мне не жалко.
– Спасибо, – проговорила я, теснее прижимаясь к любимому мужчине, наслаждаясь тем, как он медленно гладит широкой теплой ладонью мою спину. Было до безумия хорошо и… правильно. Словно так и должно быть. Словно он обязан быть рядом, если мне страшно.
– Я дам тебе подушку и плед, – отстраняя меня, проговорил Дима, нахмурившись, а я сделала вид, что снова не почувствовала твердости у него ниже пояса.
– Хорошо, – пряча улыбку, сказала я.
– Спальню тебе не уступлю, потому что не привык спать не на своей кровати, – пробормотал он и бегом стал подниматься на второй этаж, а я про себя усмехнулась, вспоминая, что Дима не спит на своей кровати, предпочитая ей софу.
Дима принес мне простынь, плед и подушку. Он сам разобрал мне диван и стал стелить, а я заворожено смотрела, как Смирнов ловко управляется с постелью.
– Спокойной ночи, Лера, – откидывая край пледа и приглашая меня лечь, сказал он.
– Подоткнешь мне одеяло? – в край обнаглев, поинтересовалась я, на что получила сердитый взгляд мужчины.
– К семи приготовишь завтрак, – кинул он мне и развернулся, направляясь к лестнице. – Это твоя плата за ночлег.
Проснувшись в половину седьмого, первым делом я пошла в душ. В доме Смирнова было две ванных комнаты – в его и гостевой спальне. Учитывая, как нагло вел себя Индюк, я решила отплатить ему той же монетой и, не стесняясь, взяла его халат, валявшийся почему-то в столовой, и направилась в гостевой душ.
У моего организма была дурная привычка сильно мерзнуть, если я не высыпалась, и после короткого трехчасового сна от гусиной кожи не спасла даже горячая вода. Намотав на мокрые волосы полотенце и посильнее закутавшись в Димин халат, я включила на плите все четыре конфорки, чтобы немного прогреть кухню, и принялась за готовку.
Яйца, молоко, ломтики ветчины и тертый сыр. Аромат омлета уже разносился по кухне, и я повернулась, чтобы включить кофеварку, но влетела в грудь Смирнова… обнаженную и влажную после душа, пахнущую терпким цитрусовым гелем. У Индюка действительно был талант подкрадываться незаметно, потому что я совершенно не слышала, как он подошел. Ойкнув от неожиданности, я сделала шаг назад, но случайно наступила на пустую коробку, неизвестно откуда взявшуюся, и почти полетела на пол, но Дима вовремя подхватил. Опять от его близости во рту пересохло, а по телу словно прошел электрический ток. Мы смотрели друг на друга, не отрываясь… Но Индюк, как обычно, испортил момент. Он поставил меня на ноги и окинул критическим взглядом.
