– Спасибо, – прошептала я, а в груди больно защемило. За столько лет я так и не смирилась с тем, что мамы больше нет. Ее смерть была так несправедлива, так преждевременна… Как и любой девушке, мне чертовски не хватало ее советов, тепла, любви… Я скучала, хотя старалась этого не показывать.
– Тебе ее не хватает… – заключил папа надломленным голосом.
– Очень, – призналась я.
– Если бы я мог… – прикрыв глаза, сказал отец. – Если бы я мог все исправить.
– Исправить это могла только судьба, – горько усмехнулась я. – Но мне очень жаль, что вы не были вместе.
– Все очень сложно. Но я любил твою маму.
– Она тебя тоже, поэтому и не понимаю, почему вы разошлись.
– Ей было тяжело тут, в Оболенке, а для меня Университет стал частью жизни, – честно признался отец, а мне стало дико обидно от его слов. Словно он выбрал работу, а не семью. Для каждого ребенка чертовски больно сознавать, что для родителей есть что-то важнее него.
– Мы с мамой тоже были частью твоей жизни…
– Конечно, детка, – папа обнял меня и поцеловал в макушку, заставляя забыть обиду. – Тогда я совершил большую ошибку, но уже ничего не исправишь.
– В любом случае, я очень тебя люблю, – прошептала я.
– Знаю, милая…
Прежде чем взять папину машину и заскочить за вещами к себе в корпус, я пошла к Индюку. Смирнов ждал меня вечером на занятия, а теперь приходилось их отменять. ФСБшник не сразу поверил в мою легенду с переоформлением квартиры и устроил самый настоящий допрос:
– Почему едешь ты? У Ланского что, нет поверенного?
– Там нужно мое личное присутствие, – наиграно вздохнула я. – Думаешь, мне так хочется заниматься всей этой волокитой?
– Могла бы поехать в выходной. А так… Лучшую студентку Оболенки не смущает пропуск занятий?
– Чтобы ты знал, нотариусы тоже люди и в выходные не работают.
– Хорошо, Лер. Надеюсь, ты говоришь мне правду, – Дима подошел ко мне вплотную и заглянул в глаза. Очень хотелось отвернуться, но тогда он бы точно раскусил, что я вру.
– Опять меня в чем-то подозреваешь? – усмехнулась я, выдерживая его пронзительный взгляд.
– С тобой, Ланская, надо ухо востро держать, – чуть склонившись ко мне, прошептал он.
– Ты прав…
Это был внезапный, неконтролируемый порыв. Я привстала на мысочки и легко поцеловала Диму в губы. Он опешил и, кажется, забыл все, что хотел сказать.
– Вернусь завтра после обеда, и мы позанимаемся, – как ни в чем не бывало сказала я и пошла к двери.
– С тебя список вопросов к коллоквиуму за прогул! – крикнул вслед Индюк, но я уже выбежала на крыльцо и сделала вид, что не услышала его.
Я взяла с собой в поездку только самые необходимые вещи. Не хотелось тратить время на сборы, да и незачем брать много. Куда важнее было придумать легенду для Фомина. Как объяснить ему свое неожиданное появление? Решение пришло само: скажу Леше, что давно влюблена в него, а признаться раньше смелости не хватило. Дальше буду ориентироваться по ситуации.
Зима разгулялась не на шутку. Ветер гудел между преподавательскими домами, а папина машина никак не хотела прогреваться. Пришлось потратить не меньше получаса, пока удалось ее завезти. У меня были права уже полтора года, но водила я редко. Обычно пользовалась машиной только если выбиралась из Оболенки одна, что случалось редко. С Ринкой мы предпочитали брать такси, чтобы в пути вдоволь наболтаться, а не сосредотачиваться на дороге.
Из-за непогоды на шоссе сильно заледенело, и мне пришлось ехать на небольшой скорости, а когда на улицу опустилась ночь, и вовсе затормозить. Время неумолимо утекало, но я решила немного передохнуть, чтобы отправиться в путь с новыми силами. В конце концов, если я попаду в аварию, от этого легче никому не станет. Заехав на заправку, я зашла в кафе и заказала огромную кружку кофе. Кофеин на меня действовал безотказно ободряюще, и уже через полчаса я снова выдвинулась в дорогу и добралась без происшествий.
Припарковавшись у дома Фомина, я стала набирать его пожилой соседке, чтобы уточнить номер квартиры, но женщина не ответила. Было поздно, видимо, она уже спала.
– Черт возьми, что теперь делать? – выругалась вслух я.
После пяти неудачных попыток дозвониться старушке и сотни проклятий в свой адрес, что не спросила сразу, как найти Лешу, я вышла из машины и направилась к его подъезду. Оставалось только набрать наугад чью-нибудь квартиру и спросить про Фоминых.
– Только не говори, что здесь живет твой нотариус, – за моей спиной раздался знакомый насмешливый голос.
– Блин…
Смирнов больно схватил меня за руку и потащил прочь от подъезда. Он так сильно сжимал мое запястье, что казалось, он намеренно хотел сделать больнее. Было поздно что-то придумывать. Я попалась.
– Мне больно, пожалуйста, – взмолилась я, поскальзываясь на замерзшей дороге. Дима успел подхватить, но потом с новой силой дернул так, что я снова чуть не упала.
– Радуйся, что это я, – процедил он и подвел меня к машине. – Ключи!
– Что ты собираешься делать?
– Я сказал – ключи!
Я быстро достала из кармана ключи и вложила их в протянутую Димину руку. Сигнализация пикнула, двери разблокировались, и мужчина грубо впихнул меня на переднее пассажирское сиденье, а сам, обежав машину, сел на водительское место.
– Что ты собираешься делать? – вопросила я, когда Дима завел двигатель.
– Везу тебя обратно в Оболенку, – сухо кинул он.
– А Фомин? – спросила я, понимая, что нет смысла отрицать цель приезда.
– Не твое дело, – отрезал Смирнов, выезжая на дорогу.
Больше я не осмеливалась с ним заговорить. Дима не просто злился, он был в ярости. Стоило мне только пискнуть, это сработало бы, как детонатор. Мы ехали в гробовой тишине достаточно долго. Даже магнитолу Индюк не включил. Возможно, это был способ дополнительного давления, хотя куда больше…
– Завтра тебя ждет сложный день, поэтому, как приедем, иди к себе и отдохни как следует, – нарушил тишину Смирнов.
– Что будет завтра? – громко сглотнув, осторожно поинтересовалась я.
– Обнародуется компромат на твоего отца, и его уволят, – спокойно ответил мужчина.
– Нет, пожалуйста, не трогай отца! Он ведь ни в чем не виноват. Это я полезла, куда не следует. Меня и накажи, – слезы сами появились на глазах, а ужас от мысли, что у папы отберут любимую работу, сковал изнутри.
– Это и будет наказание тебе.
– Пожалуйста, Дима. Я тебя прошу! Клянусь, что больше ни во что не ввяжусь… Пожалей папу!
– Я предупреждал тебя, Лера. Ты знала, чем рискуешь.
Я знала, что он не отступится. Это был конец. Смирнов сосредоточенно вел машину, а я, отвернувшись к окну, молча глотала слезы.
