– Да… – протянула я, думая с чего начать, ведь не все услышанное понравится Индюку. – Ты первый.
– Хорошо, – согласился Смирнов.
Дима подробно рассказал о расследовании взрыва в Марракеше, о том, как вышел на Шеллара, Серова, Ремизову и Селезневу. Но оказалось, что это только верхушка айсберга. Преподаватели Оболенки имели прямое отношение к государственным переворотам в ряде стран третьего мира и, что самое любопытное, тех стран, на территории которых ведется добыча полезных ископаемых. Как предположил Смирнов, наши профессора оказывали содействие оппозиционным силам в обмен на разрешение покупки мест разработок. Постепенно Оболенский Университет монополизировал важные природные месторождения или же различными способами получал процент от продажи ресурсов благодаря тайным правительственным советникам. Смирнов выяснил, что во всех развитых странах, которые покупали ресурсы через Оболенку, в правительственной верхушке сидят люди, прямо относящиеся к нашему Университету! С такими средствами и возможностями человек, стоящий за всеми этими махинациями, получает практически неограниченную власть, вплоть до возможности развязать третью мировую войну.
Дима с грустью добавил, что в его управлении сочли столь глобальные планы Оболенки надуманными. Хотя Индюку и поручили это расследование, в ФСБ не оценили всей серьезности ситуации. На их взгляд, это всего лишь дело о правительственных хищениях, с которым и следует разобраться Смирнову. Я была единственной, кто не просто поверил в Димину теорию, но и сам пришел к выводу о чем-то куда более серьезном, нежели простое воровство. Теперь я понимала, что Индюк действительно хотел моей помощи не столько как напарника, а как человека, который бы поддержал его устремления, не считая при этом сумасшедшим.
– Дим, ты говорил, что мой папа, возможно, с ними связан. Прямых доказательств у тебя нет?
– Нет. Профессор Ланской не имел никаких активов или дополнительного заработка. Проверив его по всем каналам, мы пришли к выводу, что он был простым преподавателем.
– Но ты не уверен, ведь так?
– Да.
– Это как-то связано с тем его студентом, что погиб в Италии? Я не забыла твой допрос, когда мы ужинали у папы.
– Евгений Макеев, – уточнил Дима. – Он был студентом профессора Ланского, после окончания Оболенки добился высокого поста в правительстве, а далее был направлен в Италию как советник посла. Как ты знаешь, полезные ископаемые в Италии практически не добывают, и эта страна вынуждена вести их закупки. Например, нефть, которая есть в Италии, может удовлетворять запросы страны лишь на два процента.
– Хочешь сказать, этот Макеев был как-то связан с закупкой нефти? – нахмурилась я.
– Думаю, он втирался в доверие к лицам, принимающим решения о закупке полезных ископаемых, и влиял на них, чтобы те покупали ресурсы у Оболенки. Около года назад что-то пошло не так. Макеев направил письмо министру энергетики Италии с просьбой прекратить закупку нефти из месторождений, принадлежащих… Как думаешь, кому? – хитро улыбнулся Смирнов.
– Теряюсь в догадках, – честно призналась я.
– Серову. Да-да, наш уважаемый ректор имеет в своем распоряжении месторождение черного золота. Только представь, какие это деньги!
– И что было дальше? Евгений Макеев же погиб. Это было как-то связано с тем письмом? – нетерпеливо затараторила я, и Дима приложил палец к моим губам.
– Что за девушка такая?.. Слова сказать не даешь! – фыркнул Индюк. – Не прошло и недели с того момента, как было направлено обращение министру, как Макеев погиб.
– Его убрали, – заключила я.
– Уверен в этом, – подтвердил Дима. – Но это не все. Хотя твой отец это отрицал, он поддерживал связь с Макеевым до последнего.
– Ты же не хочешь сказать, что он как-то причастен к его смерти? – я в ужасе отпрянула от мужчины.
– Обещаю тебе, что мы обязательно выясним правду, – ушел от ответа Смирнов.
– Все, что ты рассказал мне… – я замолчала ненадолго, пытаясь все осознать, – это ужасно.
– Поэтому нужно во всем разобраться, Лер, – Дима убрал с моего лица волосы и провел тыльной стороной ладони по щеке. – Тебе ведь тоже есть, что мне рассказать?
– Да… – вздохнула я и стала рассказывать все с самого начала, как получила от профессора Радзинского гравюру.
– Получается, это тайное общество существует в Оболенке очень давно, если использует свои обозначения, шифруя их в книжных гравюрах?
– Да. Выходит, что так.
– И все это происходит у нас под носом? Они где-то собираются, устраивают свои заседания, решают, кому жить, а кому умереть. Но как им это удается, если никто из преподавателей не покидает Оболенку? Как им удается собираться незамеченными? Понятно, что все это происходит ночью. Мы с тобой видели одного из них. Но только одного. Если предположить, что у них есть тайные залы в учебном корпусе, то до них нужно добраться…
– Я знаю, как им это удается, – вздохнула я и отодвинулась от Димы подальше, на всякий случай. – Полагаю, под Университетским городком есть цепь подземных тайных ходов. Входы в подземелье должны быть в профессорских домах. Я обнаружила такой ход в папином коттедже и… в твоем.
– В моем? – удивился Индюк. – Как ты узнала?
– На одном из наших занятий я тебя усыпила и обыскала дом, – выпалила я и зажмурилась, ожидая бурной реакции.
– Ты сделала что?!
– Да, я тебя усыпила. Прости.
– Как ты могла?! Совсем с катушек съехала? – Дима вскочил с кровати и стал прохаживаться по комнате, стараясь успокоиться, когда ему, как мне показалось, хотелось меня убить.
– А что мне оставалось? Ты не разрешал мне заниматься расследованием. Шантажировал.
– Я делал это, чтобы защитить тебя. Теперь ты знаешь, что это за люди, – прошипел Индюк и, тяжело вздохнув, снова сел на кровать, запустив руки в свои волосы.
– Но теперь мы в одной команде, – улыбнулась я и пододвинулась к мужчине. Смирнов вопросительно посмотрел на меня, а я взяла его за руку. – Не злись, ладно?
– Впредь никакой самодеятельности, поняла? – прошипел он, но по глазам видела, что стал оттаивать.
– Обещаю… – прошептала я и чуть поддалась вперед, чувствуя, что сейчас самое лучшее время для поцелуя.
– Только попробуй выкинуть что-нибудь еще… – Дима тоже поддался вперед, но в последний момент отвернулся. – И не смотри на меня так. Я уже говорил. Мы только партнеры по работе.
– Индюк… – прошептала я и отвернулась, скрестив руки под грудью.
– Ладно, – примирительно сказал Смирнов и опустил руку мне на коленку, но сразу убрал и по-дружески похлопал по плечу. – Я рад, что ты в моей команде.
– Правда? – я недоверчиво посмотрела на ФСБшника, и он по-доброму улыбнулся.
– Такого противника, как ты, врагу не пожелаешь. И что с этим подземельем? Ты туда уже сунула свой длинный носик? – усмехнулся мужина, а я прикрыла рукой нос, который и без того считала не пропорционально большим.
