– И как со всем этим связан наш Университет? Ты меня окончательно запутаешь, – пробурчал Индюк, а сам стал выводить большим пальцем замысловатые круги на моей ладони.
– А вот так. Петр Семенович Оболенский был крайне образованным человеком, кроме прочего, он несколько лет жил в Праге, где вступил в тесную связь с местными иезуитами и с их позволения много времени проводил в Клементинуме
44.
– Что еще за Клементинум?
– Это комплекс зданий иезуитского коллегиума, был одним из крупнейших центров подготовки иезуитов. В семнадцатом веке туда перевезли библиотеку Карлова Университета. Клементинум был центром науки и образования. Петр Оболенский провел там несколько лет, а потом вернулся в Россию. После того, как расформировали орден иезуитов, на его членов начались самые настоящие гонения. Кто-то не спасся, кому-то пришлось отречься от дела жизни, а кто-то бежал. Так, группа иезуитов перебралась в Россию, где их принял старый друг.
– А как к этому отнеслись у нас в стране? Насколько помню из школьной истории, в России никогда не любили католиков.
– Петру Оболенскому удалось убедить императрицу позволить иезуитам поселиться у него и открыть учебное заведение, в котором бы передавались знания, которые привезли с собой пражские иезуиты. Поговаривали, что все дело в тесной дружбе, которая была у Екатерины с Петром Семеновичем, но их роман никем не был подтвержден. Были другие, более весомые и, на мой взгляд, логичные причины. Екатерина Вторая, вдохновленная идеями просвещения, всячески поддерживала образование в Российской империи, а беглых иезуитов можно было использовать в этих целях. Другая причина – это бурное развитие масонства
45.
– Масонства? Это уже сектанты. Про них слышал, – довольно сообщил Смирнов, и на этот раз я закатила глаза.
– Дим, про таких, как ты, говорят: «слышит звон, да не знает, где он». Масоны не сектанты, это тайное общество, но оно скорее напоминает игры богатых. Основной деятельностью масонства считается благотворительность, нравственное развитие и совершенствование себя. Кстати, масоны религиозны и веруют в Высшую сущность.
– Тебя послушать, так они настоящие герои…
– Не знаю… Мне не доводилось познакомиться с масонством близко. Только по книгам. В любом случае, у меня сложилось мнение, что масонство для членов лож скорее игра, чем нечто большее. У нас в стране масонство появилось в середине восемнадцатого века, а основное распространение получило при Екатерине Второй. Она не любила масонов, хотя открыто не запрещала и не преследовала. Придя к власти в результате переворота, императрица боялась, что масонские ложи, объединявшие в себе влиятельных и обеспеченных мужей страны, могут стать угрозой ее власти. Нужно было найти какой-то способ их ослабить и переключить внимание от государственного управления на что-то другое.
– И этим другим стали иезуиты? – догадался Смирнов.
– Именно. Иезуиты и масоны давние враги. Думаю, дав добро на строительство Университета, Екатерина хотела, чтобы масонство в первую очередь сосредоточилось на интригах против старого неприятеля, а не ее управления страной. Но тут судьба распорядилась иначе. Зима семьдесят девятого выдалась суровой, и не привыкшие к таким морозам европейцы ее не пережили.
– Хочешь сказать, все иезуиты погибли от холода?
– Не все, лишь некоторые, но когда Университет был достроен, преподавателей-иезуитов можно было сосчитать на пальцах одной руки. Ни о каком возрождении ордена на землях Российской империи речи идти не могло.
– Поражаюсь я тебе, Ланская, – покачал головой Дима. – Как ты все это запомнила? Ордена, религиозные придурки, масоны и прочая лабуда…
– Дим, не забывай, что я не только философ, но и историк.
– Гребаная заучка, – пробормотал он.
– Что?!
– Я не только философ, но и историк, – передразнил меня Индюк, а потом резко повалил на диван и начал щекотать. – Это тебе, чтобы не зазнавалась.
– Дурак! – сквозь смех прокричала я. – Пусти!
Смирнов прекратил, только когда я полностью капитулировала, признав, что все-таки воображала. В качестве наказания я была приговорена к готовке ужина на двоих, и, все еще смеясь, мы пошли на кухню.
– Слушай, Лер, а эти иезуиты часом не носят черные плащи с белыми масками? – наблюдая за моими манипуляциями с кабачком, поинтересовался Дима.
– Они действительно носили черный плащ или кафтан, но только без маски. В качестве головного убора надевали шляпу с загнутыми по сторонам полями. Но вот что действительно объединяет иезуитов с людьми из Оболенки, так это принцип «цель оправдывает средства», – нарезая кабачок и укладывая его в форму для запекания, сказала я.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Дима, доставая из шкафчика початую бутылку вина.
– Я тебе уже сказала, что, поддерживая Римского Папу и католичество, иезуиты боролись против распространения в Европе протестантизма. Они готовили ряд покушений на протестантских правителей Франции, Нидерландов и Англии. Иезуиты часто выступали заговорщиками в странах, ставших на путь протестантизма. Не гнушались ничем.
– Интересно… Получается, местная шайка переняла у иезуитов их методы решения проблем. Теракт в Марракеше, убийство дипломатов, взятки и прочее. Ловко, – ставя на стол бокалы и разливая нам вино, пока я отправляла в духовку овощи, усмехнулся ФСБшник. – Слушай, а может, это и есть эти иезуиты? Ну, слегка модернизировались… Заменили шляпу на маску.
– Нет, не думаю. Несмотря на всю схожесть, не забывай, что иезуиты в первую очередь религиозный орден.
– Возможно, в Оболенке обосновался какой-то другой орден?
– Да, любителей маскарада. А если серьезно, то у меня уже была такая мысль, но мне нужно время, чтобы ее рассмотреть. На самом деле, тайных орденов и обществ немало. Я никогда не интересовалась этим вопросом, поэтому мне необходимо больше информации.
– Сможешь заняться этим завтра?
