Пафосный Иван Викторович поприветствовал собравшихся и стал объяснять условия конкурса эрудиции. Всех студентов выпускных курсов распределяли по парам, после чего начинался первый раунд вопросов, по итогам которого выявлялся победитель в паре. Во втором раунде на пары делили победителей, и так далее, пока не определится самый эрудированный студент. Если число победителей оказывалось нечетным, то отсеивался студент с наименьшим количеством верных ответов, а оставшиеся снова распределялись на пары.
– Чтобы получить хороший результат, вы должны войти в десятку лучших, – продолжил Серов. – На табло справа от двери вы можете увидеть распределение на пары. Прошу вас познакомиться со своим соперником.
Вечер начался. В зале заиграла музыка, а студенты по очереди занимали место за столиком на сцене. В первом раунде моим оппонентом был Ваня Костромицкий. Мы пожали друг другу руки и заняли места. Удар гонга возвестил о начале соревнования, и ректор стал зачитывать вопросы из разных областей знаний.
Мы шли вровень. Ваня был достойным соперником, и вырвать у него победу оказалось нелегко. Прозвучал последний решающий вопрос, и я успела нажать на кнопку раньше, чтобы первой записать на бумаге правильный ответ.
– Арсений Витальевич, – неожиданно прогремел ректор. – Зачитайте ответ вашей дипломницы.
Я взглядом выхватила из толпы зрителей знакомую фигуру Смирнова. Он стоял в первом ряду прямо напротив меня, странно, что раньше его не заметила. Дима не спеша подошел, взял листок с ответом и метнул в меня недовольный взгляд.
– Арсений Витальевич, мы ждем! – поторопил его Серов.
– Еврипид, – прочел Дима.
– И это верный ответ! Валерия Ланская – победитель в первом раунде! Иван, вы были достойным соперником, но Валерия оказалась расторопнее.
Было приятно ощущать себя победительницей. Что таить греха, мы все немного тщеславны. Эта победа придала мне уверенности, и спустившись со сцены, я захотела найти Смирнова, чтобы хотя бы поздороваться. Но Индюк затерялся в толпе, как мне показалось, намеренно.
На сцену вызвали другую пару, и я решила снова укрыться на подоконнике, но не успела сделать пары шагов, как меня схватили за руку. Ничего не объясняя, Лена Королева повела меня к выходу. Только в коридоре она шепнула, чтобы я дошла с ней до уборной.
– Как ты, Лен? – спросила я, как только мы зашли в туалет, но вместо ответа девушка приложила палец к губам. Она присела на корточки и заглянула в кабинки, потом открыла каждую из них и, только убедившись, что никого нет, заговорила.
– Лера, ты не должна войти в десятку!
– Что?
– Нельзя, чтобы ты вошла в число лучших.
– Лен, но почему? Что такое?
Мы не договорили. В туалет вошла Ремизова и, улыбнувшись нам, стала поправлять макияж. Лена заметно стушевалась в ее присутствии, а преподавательница через зеркало метнула в Королеву недовольный взгляд. Всего секунда, но я успела поймать их настроение, чтобы понять, что им обеим известно больше, чем мне.
– Извините, – кинула Лена и выбежала из туалета.
– Что это с ней? – поинтересовалась у меня Елизавета Васильевна.
– Не знаю. Кажется, Лене не здоровится. Женские дни, – первое, что пришло в голову, ляпнула я. Риторичка не стала продолжать допрос и продолжила красить губы бордовой помадой.
Нужно было найти Королеву, но она словно провалилась сквозь землю, а тем временем Серов объявил о начале второго раунда. На этот раз очередность была обратная, поэтому меня вызвали на сцену одной из первых. Заняв место напротив Альберта Шульца, я приготовилась к борьбе. Вопросы второго раунда мне показались не такими сложными, поэтому я разгромила однокурсника в пух и прах. Объявляя мою победу, ректор не забыл упомянуть и Смирнова, а точнее, Арсения Витальевича. Серов заявил, что моему научруку нужно гордиться такой дипломницей, на что Индюку пришлось пересилить себя и признать, что я молодец.
Спустившись со сцены, я снова приготовилась к тому, что Смирнов сбежит, но, вопреки ожиданиям, он сам подошел ко мне.
– Значит, молодец? – съехидничала я.
– Ты – глупая курица, Ланская. Пойдем-ка выйдем, – прошипел он, чем окончательно сбил с толку.
Мы вышли в коридор, я хотела спросить, что стряслось, но Дима, убедившись, что нас не видят, потащил меня дальше. Мы зашли в небольшой чулан со швабрами, ведрами и прочей хозяйственной утварью, и я была готова поклясться, что Смирнов собирается меня задушить.
– Объяснишь, что случилось? – не выдержала я.
– Лер, ты должна проиграть в следующем туре! – строго сказал Смирнов.
– Почему? – нахмурилась я, второй раз за вечер меня просили об этом.
– Для них это отбор. Сегодня у них будет сходка после бала.
– Откуда ты знаешь?!
– Тише. Нас не должны услышать, – он придвинулся ближе и склонился к моему уху.
Было понятно, что это всего лишь мера предосторожности, но от его близости перехватило дыхание. Я чувствовала тепло его тела, а легкий аромат одеколона кружил голову, вызывая безумное желание целовать, целовать, целовать… Все перестало существовать, кроме меня и Димы.
– Я спускался в подземелье до бала. Там сегодня было многолюдно, – усмехнулся Индюк, разрушая магию момента. – Мне удалось подслушать разговор ректора с Шелларом.
– Они оба были там? Тебя не заметили? – заволновалась я.
– Лер, если бы заметили, меня бы тут не было, – вздохнул он. – Серов говорил, что сегодня отберут десять новобранцев, а после бала у них будет торжественное заседание ложи.
– Там? Внизу?
– Думаю, да. Уверен, что для этого им и нужны плащи и маски.
– Мы должны попасть на это заседание!
– Я – да, ты – нет. Будешь ждать у меня дома, в твоей комнате может быть небезопасно.
– Вот как? Ты волнуешься обо мне? Я думала, тебе на меня глубоко плевать.
– Не хочу рисковать полезным инструментом в расследовании понапрасну, – отмахнулся Смирнов, но я взяла его за руку и посмотрела в глаза.
– Полезным инструментом? – с трудом сдерживая смех, уточнила я. – Откуда ты слов таких понабрался. Неужели переживаешь только из-за расследования?
– Именно так. Не из-за тебя же, – пробурчал Индюк.
– Я иду с тобой, и это не обсуждается, – я отпустила его руку и отшагнула, чувствуя холод между нами, и не только из-за того, что наши тела отдалились.
– Нет, Лер. Я тебя не пущу! Это опасно, – категорично возразил Дима и тяжело вздохнул. – Если ты так хочешь – да, я боюсь за тебя.
– Почему?
– Вообще не должен бы, но видимо, я идиот, – прошипел он.
– С этим не поспоришь, – усмехнулась я и потянулась к желанным губам Индюка, уверенная, что он оттолкнет. Дима ответил, правда, почти сразу разорвал поцелуй.
