– Ка-ло-ка-га-тия! – скандировала публика.
Я снова нашла взглядом Смирнова, он пробирался ко мне, стараясь при этом не привлекать к себе лишнего внимания. Мне не терпелось, чтобы он скорее оказался рядом. Ненормальные оболенцы пугали, какой бы смелой я ни притворялась, на деле безумно боялась.
– А сейчас мы проверим, как мастер справился со своим заданием! Насладимся экзаменом любви.
Я перевела взгляд на глашатая, а он посмотрел на красного плаща. Красный плащ поднялся со своего трона, зловеще возвышаясь над остальными, и махнул рукой куда-то в сторону, после чего раздалась громкая барабанная дробь. Оболенцы громко заулюлюкали, некоторые даже стали выкрикивать что-то ободряющее. Они в нетерпении ждали, но чего?
Тяжелый занавес из темно-красного бархата раскрылся, и в зал вошли три человека в таких же черных плащах, но без масок. Их головы в огромных капюшонах были опущены, и я не могла понять, кто это был.
Я снова оглянулась в поисках Димы, но не смогла понять, где он. Меня окружали одинаковые маски, и все они неотрывно смотрели в сторону вошедшей троицы. Я последовала их примеру и увидела, как эти трое подошли к столу, а глашатай поочередно дал им в руки бокалы с темной жидкостью.
– Жрицы любви, испейте кровь жертвенника! – громко произнес глашатай.
Троица стала жадно осушать бокалы. Капюшон одной из них спал, и я увидела Аню Фролову с параллельного курса. Из-за шума никто не услышал, как я негромко вскрикнула. Фролова, я не могла поверить глазам. Неужели и она?! Кто же тогда оставшиеся двое? К ним подошел человек с подносом, и троица поставила на него пустые бокалы. Все это время я не сводила взгляда с Ани, что-то в ней меня настораживало. Какая-то странная отрешенность.
– Готовьте их! – приказал глашатай, и несколько человек подошло к троице…
С них сняли плащи, и я была готова провалиться на месте, когда увидела, кто скрывался под черным одеянием. Кроме Ани, здесь стояли Позднякова Марина и… моя Аринка! Девушки были совершенно обнажены, но не смущались этого. Один из людей, что раздевал девчонок, достал из-под стола большой серебристый ларец и открыл его. Трое других в это время ласкали нагие девичьи тела. Из последних сил я сдерживалась, чтобы не броситься на того, кто лапал мою лучшую подругу. Он трогал ее в самых интимных местах, а Ринка запрокинула голову и сладостно застонала. То же происходило с Фроловой и Поздняковой. Теперь не оставалось сомнений, что все трое были одурманены. Мне не было видно их глаз, но, могла поклясться, зрачки у них неестественно расширены.
Я снова стала высматривать среди людей в масках Диму, но никак не могла понять, где он. Сейчас, как никогда, он был мне нужен. Надо было спасать мою подругу, но в одиночку это невозможно. Кто-то справа от меня закопошился, и я повернулась в надежде, что это Смирнов, но вместо него увидела отвратительную картину: этот оболенец распахнул плащ и, не сводя глаз с обнаженных девушек, никого не стесняясь, стал себя удовлетворять. Он негромко постанывал, резво водя рукой вверх-вниз по эрегированному органу. Я отодвинулась от него и снова посмотрела на одурманенных студенток. Девушек больше не ласкали, и они покорно стояли, пока один из оболенцев кистью смазывал их соски чем-то наподобие крема. Стоило ему нанести это средство на грудь, как горошины сосков неестественно набухали, но это, судя по всему, не доставляло девчонкам дискомфорта, а наоборот приносило удовольствие.
Как только с этой странной процедурой было покончено, всем троим помогли подняться на стол, и они тут же стали целовать и ласкать друг друга. От этого к горлу подступила тошнота, и я с трудом ее подавила. Было противно видеть, как Ринка губами спускалась от шеи к груди Марины и жадно припадала к ее огромному раздутому соску, Анька сделала тоже самое, но только подбираясь снизу от живота Поздняковой.
В это время рядом со мной справа послышались стоны и хлопки кожи о кожу, я не стала оборачиваться, прекрасно понимая, что увижу. Но подобная вещь развернулась и совсем рядом – женщина опустилась на пол, широко разведя ноги в стороны, а мужчина, лишь расстегнув снизу плащ, стремительно ею овладевал. Какая-то дама приподняла подол одеяния, расставила ноги и наклонилась вперед, к ней тут же пристроились сзади, но ей показалось этого мало: она схватила за руку проходящего мимо мужчину, занятого самоудовлетворением, и, приподняв свою маску, взяла в рот его мужское достоинство.
Совсем не этого я ждала от вечера: надеясь найти убийц отца, я оказалась на самой настоящей оргии. Надо бежать! Бежать отсюда! Где же Дима?!
Я повернулась к двери, но тут же отшатнулась, видя, как мужчина, оставшийся лишь в маске, упирается руками в каменную стену, пока другой имеет его сзади, а какая-то женщина удовлетворяет орально, стоя на четвереньках и подергиваясь от толчков другого мужчины, пристроившегося сзади.
Арина! Я снова вспомнила о подруге, нужно было ее забрать! Но поздно. То, что делали с ней, Анькой и Маринкой было куда отвратительнее. Каждую девочку брали сразу двое. Сильный рвотный позыв на этот раз подавить не получилось, и я рванула в угол зала и спряталась за бархатной занавесью. Меня стошнило прямо на пол, но никто не обратил на это внимания.
Все люди перемешались между собой, сливаясь в беспорядочных половых актах. Кто-то еще был в одежде, обнажая лишь те части тела, которыми трудился, иные полностью разделись, оставаясь только в масках. Мужчины, женщины, женщины и снова мужчины. Для них не существовало пола или возраста. Молодые девичьи тела извивались под дряблыми старческими, зрелые женщины с далеко неидеальными фигурами стонали от грубого секса с мускулистыми аполлонами.
Нужно было пробраться к двери, и я решила пойти вдоль стены, но не успела ступить и шагу, как кто-то схватил меня за руку. Дима, понадеялась я, но напрасно. Меня держал мужчина в плаще, распахнутым лишь на четверть, он потащил меня куда-то в сторону, и в этот момент я подумала, что это конец. Из глаз покатились слезы, которых не было видно под маской. Дима… Где же он?! Я смотрела по сторонам, отчаянно стараясь найти своего любимого, но его не было.
Меня толкнули лицом к стене, и я не успела опомниться, как этот человек стал задирать мой плащ. Вот только, в отличие от остальных, я не была обнажена под ним. Этот человек, почувствовав, что внизу на мне джинсы, резко развернул к себе лицом и потянулся к моей маске. От страха в кровь хлынул адреналин, и я со всей силы ударила извращенца ногой в пах. Он согнулся, а я, пользуясь промедлением врага, ринулась к двери.
Я бежала по коридорам к дому отца, но, кажется, свернула не туда. В голове была самая настоящая каша, подземелье превратилось во лабиринт Минотавра
47, только на этот раз у меня не было нити Ариадны
48.
