– Не хочу, чтобы ты оставалась на Новый год одна, – продолжила Королева, – а у меня большая дружная семья, тебе у нас понравится.
Я вдруг представила ее в окружении домочадцев: сестра с мужем, младшие братья, племянники, родители. Все смеются, бурно отмечают. На меня нахлынула тоска по своим родным. Шумных празднеств у нас никогда не было, но даже после развода родителей папа приезжал к нам на Новый год. После маминой смерти мы с отцом праздновали вдвоем, я готовила скромный ужин, мы садились за стол, слушали речь президента, а после полуночи шли к его коллегам, чаще всего к Селезневой. Знала бы я тогда, что это были за люди… Хотя, может быть, хорошо, что не знала. Я снова посмотрела на листок с адресом и улыбнулась.
– Спасибо, я подумаю, – искренне ответила я, понимая, что на самом деле безумно хочу окунуться в суматоху, которой обязательно будет сопровождаться праздник в семье Лены.
– Ты позвони, как сдашь зачеты, мы тебя встретим в Питере, а если даже не сможем встретить, мало ли, что учудят мелкие, то я тебе подробно написала, как найти дом сестры.
– Правда, спасибо большое…
– Лер, не благодари. После всего, что случилось, мы должны быть вместе и поддерживать друг друга.
– Ты права. Когда ты уезжаешь?
– Сейчас. Такси уже подъехало, так что мне пора, – Лена встала с кровати и аккуратно меня обняла, а я постаралась не выдать, что она сделала мне больно. – Лер, и еще, не позволяй никому такое с собой делать!
– Не буду. Это вышло… не так, как мы предполагали.
– Просто подумай над моими словами. Ты умная девушка и не должна тратить время, силы и нервы на того, кто тебя не достоин.
***
Прислонившись лбом к подоконнику, я смотрела, как желтая машина увозит Лену Королеву из Оболенки. С неба хлопьями падал снег, и на центральную площадь к фонтану выходили студенты, выспавшиеся после зимнего бала. Никто из них не обратил внимания, как уехала Лена. Я увидела Нилова и Костромицкого, они болтали с девчонками курсом младше. Чуть дальше Шульц что-то доказывал Петрову. Еремова и Белова шли к столовой. Но среди всех я так и не заметила девушек, которые были на преподавательской оргии. Внутри все похолодело. Нужно же мне было так уйти в свои переживания, что до сих пор не проверила Арину. А что если ей нужна помощь? Что если вчерашнее мероприятие обернулось бедой куда более страшной, чем запятнанная девичья честь? Я бросилась к комнате Милановой.
Я постучала в дверь, но мне не ответили. Постучала снова, но опять тишина. Перед глазами возникла страшная картина вчерашнего, и самые дурные мысли полезли в голову. Я взялась за ручку, и оказалось, что дверь была не заперта.
– Арин, это я! – крикнула я в тишину.
В комнате стояла кромешная темнота: шторы плотно задернуты, а жалюзи опущены. Щелкнув выключателем, я увидела подругу, лежащую на кровати лицом вниз, ее темные волосы были небрежно раскиданы по подушке, а рука безвольно свисала с кровати.
35. Заклятые подруги
Душная темная комната, тиканье часов, нарушающее тишину и безжизненная девушка на кровати. Когда я увидела Арину, то подумала, что опоздала. Страшная мысль, словно шпага, пронзила грудную клетку, а сердце свело судорогой, отдаваясь дикой болью при каждом ударе. Неосознанно попятившись назад, я налетела на письменный стол, с которого с грохотом уронила на пол большой стакан с кучей карандашей и ручек. От громкого шума Арина вымученно простонала, а я заулыбалась, как дурочка. Подруга жива!
– Рина! Риночка! – я подлетела к ней и попыталась растормошить, но она только недовольно перевернулась на другой бок. – Арина, проснись же!
– Ланская? – она с трудом разлепила глаза и посмотрела на меня. – Что ты тут делаешь?
– Пришла узнать, как ты.
– Кажется, я вчера напилась. Никогда такого не было, – подруга попыталась сесть, но тут же схватилась за голову. – Пить…
– Я принесу воды.
Миланова жутко выглядела с остатками косметики на бледном лице. Ее трясло, а кожа покрылась мурашками. Я дала ей воды, и подруга моментально осушила стакан до дна. Чтобы хоть как-то ее согреть, я укрыла Арину одеялом, села рядом и крепко обняла. Было невыносимо видеть ее такой. Во мне разрасталось чувство вины за то, что накануне я стала свидетельницей фактического насилия над ней, но ничего не предприняла. Страшные сцены прошлой ночи снова вереницей пронеслись перед глазами. Рядом с ее несчастьем моя любовная неудача казалось такой мелочью.
Постепенно Аринка стала приходить в себя. Она уже не дрожала, сбившееся дыхание становилось размеренным. Подруга сама отстранилась и слабо мне улыбнулась.
– Арин, что случилось? Как ты могла напиться? – аккуратно поинтересовалась я.
– После бала я пошла к Яну. Мы выпили всего ничего, но у меня перед глазами все поплыло. Вообще не помню эту ночь, только какие-то обрывки. Мы занимались любовью, творили черт знает что. Такой невиннице, как ты, не следует рассказывать о наших проказах. Сегодня я даже с трудом хожу. – усмехнулась она. – Странно, Ян был такой… разный… Рано утром я проснулась у себя. Понятия не имею, как добралась. Я звонила Яну, но он не ответил. Наберу снова.
Миланова потянулась за телефоном и быстро по памяти набрала номер Яна. Странно, она заучила его наизусть, а не записала в списке контактов. Может быть, это конспирация, чтобы никто не догадался об их связи?
Все, что сказала Ринка, подтвердило мою догадку. Это Ян привел подругу на оргию и отдал на растерзание этим извращенцам. Другой вопрос, как там оказались Позднякова и Фролова. Неужели Гуревич работал сразу на три фронта? Тут же я вспомнила, как он подходил ко мне на балу. Меня передернуло от мысли, что со мной он хотел сделать то же, что и с девочками. Конечно, это и был его метод вербовки! Соблазнить глупую студентку, опоить, а дальше…
– Не отвечает, – вздохнула Ринка, глядя на мобильный. – Надо привести себя в порядок и сходить к нему.
– Ян опоил тебя, воспользовался, вернул в бессознательном состоянии обратно, а теперь пропал. После этого ты еще будешь с ним?! – разозлилась я. Было жутко при мысли, что Миланова влюблена в этого человека и готова бежать за ним.
– На это должна быть причина, – обиженно ответила Арина. – Я хочу понять, что же произошло. Если Ян не отвечает, то занят, или что-то случилось. Он меня любит. По-настоящему любит, как взрослый мужчина.
– Арина, послушай меня. Если он так поступает…
– Ты ничего не знаешь! – перебила подруга и метнула такой злой взгляд, что по спине прошелся холодок. – Я люблю его, а он меня. Это не мимолетный роман. У нас все серьезно. Ян прекрасный человек, заботливый и внимательный.
– Ты успела так хорошо его узнать? И тебя совершенно не смущает, что тридцатилетний мужчина признается любви так скоро? Многим на это требуются месяцы, а то и больше…
– Лера, что ты знаешь про любовь? – усмехнулась Арина, окинув меня пренебрежительным взглядом, – Ты вообще не способна чувствовать. И я сейчас говорю не только о мужчинах, но и о твоих друзьях. Мы с тобой столько лет дружим, я тебе все рассказывала, во всем поддерживала, а когда встретила человека, которого полюбила, ты ведешь себя так?
