– Раз так, то я пойду.
– А как же еда?
– Аппетит как-то пропал.
Я встала из-за стола и, не обращая внимания на удивленную Марину, застывшую посреди зала с моей булочкой, пошла к выходу. От Индюка я могла ожидать многого: грубости, обид, оскорблений невесть в чем, но он повел себя так, словно между нами ничего и не было. Равнодушие ранило куда больнее.
Солнце садилось за горизонт, этого не было видно за университетскими строениями. Только кроваво-красное небо, такое нетипичное для конца декабря, кричало о красивейшем закате, которым никто не торопился насладиться. Я не спеша брела по главной аллее к жилому корпусу. Аппетит действительно безвозвратно пропал, и даже желудок, ноющий совсем недавно, сжалился и перестал напоминать про голод.
Вдруг я остановилась, огляделась вокруг и четко осознала, что не хочу больше здесь оставаться. Оболенка отобрала у меня все, но не самое ценное – жизнь! А пока мы живы, можем вновь найти силы и опять пойти вперед. Теперь меня ничего не держало в чертовом Университете, даже расследование. Пропади оно все пропадом. Смирнов во всем разберется сам, а мне надо бежать.
Настроение тут же поднялось, и я чуть ли не бегом понеслась к жилому корпусу. Сейчас соберу свои вещи, закину их в машину и помчусь к Королевой, думала я. Лена единственная, кто не оставил меня. Мой побег может стать началом большой дружбы, как сказал герой Хамфри Богарда в финале «Касабланки»
49.
Я бросила чемодан на постель и стала кидать в него вещи. Только самое основное. Самое главное. Вот Ленка удивится! Но нельзя садиться на шею ей и ее сестре. Нужно будет сразу после праздников найти работу, чтобы отблагодарить за все – за участие, заботу, дружбу и за подарок… Браслет! Я резко задрала рукав водолазки. На запястье украшения не было. Судорожно я стала вспоминать, когда последний раз замечала браслет на себе… Лена его подарила до похода в подземелье, и я его не снимала. Неужели я потеряла его там, внизу? Это могло случиться, когда меня настиг Ян. Но тогда, если браслет найдут… Схватив телефон, я стала набирать номер Королевой. Нужно было срочно предупредить, что она в опасности, но абонент оказался недоступен. Оставалось только молиться, чтобы это были перебои связи. Снова чертов Индюк был единственным, кто мог помочь. Я со всех ног побежала к нему.
36. Наперегонки со временем
Время… Как часто мы о нем думаем? Подгоняем, когда ждем чего-то, а иногда, напротив, мечтаем его остановить. Философия определяет время как необратимое течение. Необратимое… И это самое страшное. Сколько раз за последние пять лет я мечтала повернуть время вспять. Вернуть все к самому началу, уберечь дорогих и любимых мне людей. Говорят, время лечит. Не знаю, возможно… Мою боль время не вылечило, а лишь притупило.
Я неслась по лестнице, перепрыгивая за раз по несколько ступенек, бежала по улице, не обращая внимания на косые взгляды студентов и обслуги, тайфуном ворвалась в кафетерий, игнорируя возмущенный возглас Марины.
– Где профессор Романов?! – сходу накинулась я на официантку, но она лишь удивленно похлопала глазами. – Марина, Арсений Витальевич… где он?
– Ушел сразу после вас. Он тоже не стал есть…
Она говорила что-то еще, но я уже не слушала. Дима… Хоть бы он был дома. Хоть бы браслет Лены был у него. Вдруг он сорвался с руки, когда мы…
Я не заметила, как оказалась на пороге дома Смирнова и отчаянно колотила в дверь. Он не открывал. Какого черта?.. Снова стук. На этот раз послышались шаги. Слишком медленные. Со злости на его нерасторопность я пнула ногой дверь. Поворот замка. Открыл.
– Ланская?.. – удивился Дима, но сейчас было не до объяснений.
Оттолкнув его, я вбежала в дом и первым делом осмотрела ковер в гостиной. Ничего. Столовая. Ничего. Я села на четвереньки, и стала внимательнее осматривать пол. Ничего.
– Лер, объяснишь, что случилось? – прислонившись к дверному косяку, устало вопросил Индюк.
– Браслет. Ты не находил браслет? – сердце стучало, отдаваясь болью в висках, грудную клетку будто сжало в тиски, я надеялась услышать: «да».
– Нет. Что за браслет?
– Черт. Может, в спальне… – я бросилась наверх, Дима за мной.
– Что за браслет, Лера?
– Браслет… браслет… – бормотала я себе под нос, словно мантру, надеясь, что украшение чудесным образом найдется. Но его нигде не было.
– Лера, что случилось? Какой браслет? – Смирнов схватил меня за руку и развернул к себе, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Браслет… На мне был браслет. Он слетел с запястья. Дим, если не у тебя, то в подземелье…
– Черт! – он громко выругался, а потом со всей силы ударил по стене ладонью. Я отвернулась, стараясь сморгнуть слезы, но не получилось. Смирнов разразился матом. Впервые слышала от него такие выражения.
– Может быть, он еще там?
– Лера, мы не можем туда вернуться, они наверняка нашли Гуревича и сейчас все прочесывают. Ни одного преподавателя нет снаружи. Ты часто носила этот браслет? Была в нем на балу? – нахмурился Индюк и крепко взял меня за плечи, чтобы успокоить дрожь.
– Нет. Его подарила Лена Королева уже после бала. Но это ее браслет, она в нем ходила!
– Главное, что его не видели на тебе, – шумно выдохнул Смирнов и притянул меня к себе, заключая в объятья.
– Ты не понял, что я тебе сказала?! Они найдут украшение и подумают на Королеву! – я оттолкнула от себя Индюка, и он тут же стал похож на побитого щенка.
– Зато не подумают на тебя, – процедил он. – Если с тобой что-то случится, я этого не переживу!
– Чувство вины гложет? – усмехнулась я. – Поздновато.
– Знаю, что ты считаешь меня козлом. Заслужил. Я хотел поговорить с тобой обо всем, что произошло. Но сначала должны защитить Королеву. Она у себя? Ты ее видела?
– Нет, Дим. Она уехала к сестре в Питер еще утром. На такси. Должна быть уже на подъезде. Лена сбежала под предлогом, что отправляется на праздники, а на деле хотела остаться в городе. Меня тоже звала, дала адрес и телефон сестры.
– Оденусь, и выезжаем, – решительно сказал Смирнов, распахивая шкаф и доставая оттуда свитер. – По пути созвонюсь с Лариской, она пробьет дороги. Как нагоним Королеву, сразу передадим нашим людям.
Чтобы не вызвать ненужных подозрений, я спряталась на заднем сиденье машины, а Смирнов сел за руль. На выезде из Оболенского городка он позвонил ректору и предупредил, что вынужден сорваться к матери, которая заболела. Как только мы отъехали на достаточное расстояние, я перебралась вперед и стала снова и снова набирать номер Королевой, но ее телефон все так же был отключен.
