– Я бы очень хотел ошибаться, Ланская, но пока вы не убедительны.
– А с чего мне быть убедительной? Я не встречаюсь с Арсением Витальевичем, – уверенно произнесла я, ведь это было правдой. – Что касается Юры, то вы заблуждаетесь по поводу нас. Он действительно ухаживал за мной, но у меня не было к нему романтических чувств. Ваш брат хороший парень и папе моему нравился, поэтому я решила, что если попробую, то что-нибудь получится. Я ошиблась.
– Еще лучше… Юрка был подопытной крыской, – усмехнулся преподаватель. – Знаете, Валерия, как он переживал ваш разрыв? Он приходил ко мне, выспрашивал, как можно с вами помириться, как вернуть вашу симпатию, которой, оказывается, и не было.
– Вы правы, Захар Артемович, – прошептала я, чувствуя, как во мне снова воскресает чертова вина за то, что играла сердцем Нилова. – Я запуталась, приняла дружескую симпатию за нечто большее.
– Ладно, Ланская, это уже ваши дела с Юркой, а вот то, что касается тебя и профессора Романова…
– Но ничего нет! – перебила я.
– Валерия, когда ты работала с Павлом Аркадьевичем, больше времени проводила в библиотеке, а не у него дома.
– У Арсения Витальевича другой подход к обучению. Он вовлечен в процесс, в то время как Павел Аркадьевич оставался критиком.
– Так это Романов настаивает на подобного рода занятиях? – нахмурился Нилов.
– Захар Артемович, уверяю вас, что у него нет и в мыслях ничего личного. Если уж быть откровенной до конца, то у нас с Арсением Витальевичем не заладилось с самого начала, и объединяет нас только дело.
– Ох, Валерия… – тяжело вздохнул он, но его взгляд потеплел, и я понадеялась, что мне удалось чего-то добиться.
– Уверяю вас, что ничего выходящего за рамки деловых отношений у нас нет.
– Как бы вы не ошиблись… Надеюсь, что так и будет дальше. Учтите, если со стороны Романова будет что-то неоднозначное, не смейте этому потакать, – вновь его взгляд стал холодным, а тон угрожающим. Я непроизвольно поежилась, но Захар не отступал. – Если ваш научрук захочет нечто большее, даже если у вас будет только подозрение, я должен быть первым, кто об этом узнает.
– Откуда такой интерес к моей жизни, Захар Артемович? – перешла в наступление я, стараясь оборвать разговор, явно вышедший за пределы общения преподаватель-студентка.
– Я хорошо относился к вашему отцу, поэтому считаю своим долгом приглядеть за вами.
– Спасибо, но я уже не ребенок и сама могу нести ответственность за свою жизнь.
– Ошибаетесь, Ланская, пока вы в Оболенке, ваша жизнь вам не принадлежит.
– Что вы хотите этим сказать?!
– Учтите, если мои подозрения подтвердятся, я лично позабочусь о Романове. Его уволят в тот же день.
Нилов ушел от меня, громко хлопнув дверью. Теперь наше общение с Индюком значительно усложнится, но больше всего меня беспокоило, что его могут разоблачить. Я не сомневалась, что под «увольнением» Захар говорил не о потере работы, ведь мне довелось познакомиться с методами этих людей. Нужно было срочно обо всем рассказать Индюку, только увидеться с ним могла еще нескоро.
Мы с Димой договорились лететь в Прагу по отдельности. Он уехал из Оболенки в тот же день, когда принял последние зачеты у студентов, по легенде чтобы провести новогодние каникулы с матерью в Финляндии, а я осталась в Университете и должна была вылететь из Москвы через сутки. Билет и паспорт с чешской визой мне должны были передать сразу в аэропорту.
Это был мой первый самостоятельный полет. В детстве я летала с мамой на море, но это было совсем другое. Будучи ребенком, мне не приходилось думать, как пройти регистрацию, куда свернуть на паспортный контроль и как не ошибиться воротами на посадку. Вроде бы все элементарно, кругом указатели, электронные табло и объявления по громкой связи, но когда летишь один первый раз в жизни, все вдруг кажется таким сложным. Я безумно волновалась, что где-нибудь ошибусь.
Приехав во Внуково, за три часа до вылета, я устроилась в зале ожидания. Смирнов не уточнил, кто именно привезет документы, сказал, что меня узнают, поэтому я внимательно разглядывала каждого вошедшего в зал. В глубине души мне бы хотелось, чтобы это была Лариса. Индюк сообщил, что именно она будет заниматься нашими билетами и визами. Женское любопытство не давало покоя, и я надеялась увидеть женщину, с которой мой ФСБшник имел такие близкие отношения, но, к сожалению, меня ждала встреча не с ней.
Мальчишка лет четырнадцати бодро плюхнулся на кресло рядом со мной. Он стал рыться в своем огромном рюкзаке и неожиданно протянул мне увесистый путеводитель по Праге. Сначала я даже не поняла, что именно он и есть мой связной.
– Просили передать, чтобы ты не заскучала в полете, – улыбнулся он в тридцать два зуба.
– Спасибо, – ошарашено ответила я, не веря, что ФСБ использует подростков в своей работе. Я стала смотреть по сторонам в поисках его сопровождающих, но никого не увидела. Странно, что в таком возрасте он один в аэропорту.
– Приятного полета, Лера. Все, что нужно, там, – он кивнул на книгу и собирался уйти, как вдруг снова сел и посмотрел на меня. – Слушай, может, подкинешь немножко? Ну… как чаевые.
– Чаевые? – удивилась я.
– Я тут вроде как в курьеры заделался, а курьерам иногда оставляют на чай, если с работой хорошо справляются.
– Ладно, сейчас, – я полезла в сумку и достала кошелек. Сколько нужно было мальчишке, я не знала, поэтому протянула тысячу. – Этого хватит?
– Вполне, – довольно сказал он и убрал купюру в карман. – Только сестре не говори, ладно?
– Сестре?
– Лариске, – закатил глаза парень.
– Ты брат Ларисы? – еще больше удивилась я и стала внимательно разглядывать парнишку, чтобы представить, как выглядит эта женщина. Он был светловолосым, курносым и розовощеким, но при этом очень даже симпатичным с огромными зелеными глазами в обрамлении пышных ресниц. Если они с сестрой похожи, то она несомненно привлекательна.
– Да, ты не знала?
– Нет… А почему она сама не пришла?
– Ну, так ей нельзя было с тобой встречаться, – прошептал он. – Сама должна знать.
– А ты… Как тебя зовут? – я только сообразила, что не спросила его имени, а уже заваливаю вопросами.
– Сережа. Так сестре про чаевые не скажешь?
– Нет, не скажу. Мы даже толком не знакомы.
– Знаю, но она планирует с тобой встретиться после того, как вы с Димой вернетесь. Сказала, надо знать соперницу в лицо, – он подмигнул мне. – Скажу, что ты ничего так.
– Хочет со мной встретиться?
– Ладно, мне пора! Пока.
Закинув рюкзак на плечо, парень помчался к выходу, а я испуганно посмотрела на путеводитель в своих руках. Вдруг он пропитан ядом? Кто знает, что на уме у этой женщины, но, во всяком случае, теперь было ясно, что она считает меня своей соперницей.
