Виолетта воспользовалась ее советом. Ворвалась в домик охраны и подняла такой крик, что застигнутые врасплох Витек и Катя буквально онемели.
— Виктор, да как же вы посмели! — Воспитательница орала так, что ее услышали в доме. — Мы вам доверяли, мы вас пустили в семью, а вы воспользовались этим и соблазнили ребенка! Не отпирайтесь, я все видела!
Вы обнимались с девочкой, а ей, к вашему сведению, всего четырнадцать лет! Какая гадость, какая подлость! Ну погодите, я вам устрою! Вы бывший милиционер и сами знаете, что полагается за совращение несовершеннолетних!
— Перестаньте, мы не делали ничего плохого! — попыталась возразить пришедшая в себя Катя, но Виолетта не дала ей договорить:
— А ты вообще молчи! Тебе тоже должно быть стыдно! Совсем соплюшка, а туда же, на кровать со взрослым мужчиной! А делали вы или не делали, скажет врач, к которому мы отправим тебя на обследование!
— Так их, так! — задорно выкрикивала Старуха, будто смотрела спортивный матч.
— Я немедленно расскажу все Станиславу Алексеевичу! — С этими словами Виолетта выскочила вон, навстречу подтягивавшейся к домику охраны изумленной прислуге.
Ей повезло — Стаса она застала в редкий момент просветления. Тот проспал весь день, и теперь проснулся наконец, но выпить еще не успел.
— Станислав Алексеевич, да что же это такое делается! — с порога заголосила Виолетта. — Возьмите себя в руки! А то пока вы тут расслабляетесь, ваш собственный охранник едва не изнасиловал вашу дочь!
— Катя? Что случилось? Где она, что с ней?! — Стас вскочил на ноги и схватился за голову: — Блин, как башка болит!
— Вот, таблеточку примите! — Виолетта вынула заранее приготовленное импортное лекарство.
Старуха подала стакан воды, воспитательница бросила туда две таблетки и протянула Стасу. Тот послушно выпил.
— Что с Катей? — хрипло спросил он, возвращая стакан.
— Застала ее в домике охраны с Виктором, — сообщила Виолетта. — Обнимались и ворковали, как голубки.
— Витька! Да что за чушь, как он мог?
— Я сама удивилась! Ведь мы ему верили, как к родному относились! А он, оказывается, у вас за спиной… Ну Катя-то понятно, что с нее взять! Она еще ребенок, вот и потеряла голову! Но он-то, он-то каков!
— Черт знает что! — Стас снова приподнялся, но тут дверь распахнулась и в кабинет влетела Катя.
— Папа, она все врет! — закричала она.
— Не ори! — поморщился Стас, вновь хватаясь за голову.
— Хочешь сказать, — тихо и внятно проговорила Виолетта, — что не была в объятиях Виктора? Не висла на нем?
— Вы передергиваете, все было совсем не так!
— Вот что, с тобой я потом поговорю! — отвернулся от дочери Стас. — Иди в свою комнату и носа оттуда не смей показывать, слышишь! А Виктора немедленно позовите сюда!
Катя хотела что-то сказать, но сдержалась, с ненавистью поглядела на Виолетту и убежала.
— Повезло тебе, что она не василиск! — захихикала Старуха. — И не эта, не "воспламеняющая взглядом". А то обгорела бы ты не хуже той дамочки, что в морге заменила Тину!
— Замолчи! — огрызнулась Виолетта.
Стас удивленно посмотрел на нее:
— Вы это кому? Никто ничего не сказал.
— Извините, это я так… На нервной почве, — смешалась воспитательница.
— Расскажите толком, что там у них произошло! — попросил Стас.
Едва Виолетта закончила свою обличительную речь, как раздался робкий стук в дверь, и на пороге появился совершенно потерянный Витек.
— Станислав Алексеевич, позвольте вам все объяснить!..
— Не нужно мне ничего объяснять! — жестко отвечал Стас. — Уж от кого, от кого, а от тебя я никак не ожидал удара в спину!
— Но, Станислав Алексеевич, вы все не так поняли! У меня и в мыслях не было…
— А пусть поклянется своими детьми! — предложила Виолетта, рассматривая свой маникюр. — Если ничего не было, пусть так и скажет: клянусь здоровьем детей, что не только не обнимал девочку, но даже пальцем до нее не дотронулся. — Она заметила, что лак на мизинце левой руки наполовину облез.
— Нет, я правда ее обнял, но она так плакала…
— Вот что, Виктор, — глухо проговорил Стас, морщась от головной боли. — Ты уволен, убирайся вон из моего дома! Очень надеюсь, что у вас действительно дело не зашло далеко. Но если я узнаю, что между вами было хоть что-то, повторяю, хоть что-то, я тебя из-под земли найду и убью, понял?! Собственными руками!
— Понял, — хмуро сказал Виктор, поднялся и вышел, даже не взглянув на Виолетту.
Едва дверь за охранником закрылась, Стас застонал и снова прижал ладони к вискам. Виолетта тотчас присела рядом с ним, обхватила его голову.
— Больно? Бедненький мой! Потерпи, скоро лекарство подействует, станет лучше… И пора потихонечку браться за ум, правда?
— Да, верно, надо бросать пить… Господи, как больно-то! Будто шар свинцовый внутри катается!
В дверь опять постучали, и Виолетта поспешила отодвинуться на другой конец дивана. На этот раз пришла Галина Ивановна. Лицо женщины так и пылало гневом.
— Оно, может, конечно, и не мое дело, — заговорила она, тоже неодобрительно поглядывая на Виолетту, — только воля ваша, Станислав Алексеевич, нехорошо вы поступаете. Витенька, он парень хороший, это все знают, да и вы сами знаете, чай, не первый год он вам служит. Мало ли чего вам про него наговорили! Так разобраться сначала надо, а вы сразу, не рассудив, кто прав, кто виноват, гоните парня из дома. Да что за глупости такие, что у них с Катенькой может быть, она ж еще дите несмышленое! А у Вити жена молодая, красавица, да ребятишек двое. Чем он теперь их кормить будет? Жена у него не работает… Вы бы хоть зарплату ему выдали, месяц-то уже кончается.
— Зарплату! Пусть скажет спасибо, что его в тюрьму не посадили за такие вещи! — возмутилась Виолетта. — И вообще, оставьте Станислава Алексеевича в покое — не видите, что ему нехорошо?
— Да я вижу! Я многое вижу! — не выдержала Галина Ивановна. — Коли на то пошло, я уж все скажу! Как не стало Тины Сергеевны, в доме вообще бог знает что творится! Вы тут свои порядки установили, а по какому праву? Я в этом доме восьмой год работаю, все хозяйство всегда вела — с какой стати я должна вас слушаться? Вы, между прочим, тут никто, нянька для Сашеньки! Служите без году неделя, а уже хозяйку из себя строите!
— Галина Ивановна, не кричите, пожалуйста! — спокойно попросила Виолетта. — У Станислава Алексеевича голова болит.
— Еще бы не болела, коли вы его спаиваете! Лучше бы за ребенком глядели! Мальчик совсем беспризорный бегает, никому до него дела нет! На днях вот, уборщица говорила, кто-то в оранжерее цветы пооборвал и в воду покидал, а цветы эти, между прочим, Тина Сергеевна специально из-за границы выписывала, кучу денег за них заплатила! Ребенок неизвестно чем балуется, а вам и невдомек!
