У меня отвисла челюсть. Ожидала какого угодно вопроса, но не такого.
— Ну… да. Познакомились в прошлом году в начале мая. Май, апрель, июнь, июль… — Начала загибать пальцы на руке, подсчитывая. Потерла виски. — Нет, погодите. Что-то я совсем не соображаю. Апрель же перед маем. Май, июнь, июль, август, сентябрь. Пять. Год и пять получается… Да какая разница?! Я не торгую кокаином!
Дубов внимательно долго смотрел, а потом достал свой телефон.
— Серега? Пробей мне тему, будь добр. Арапова Нелли Аркадиевна, восемьдесят шестой год рождения. Октябрьский. По месту, скорее всего. Шьют триста седьмую. Кто кому зачем. Угу. Жду. — Проговорил в трубку, и, достав бутылку с водой из дверной ниши, сделал несколько глотков. — Успокойтесь, Нелли. Пока рано переживать.
— Ну, вы дайте мне отмашку, когда можно начинать, хорошо? — буркнула раздраженно, чем вызвала в свою сторону такой взгляд, от которого захотелось выпрыгнуть из машины на ходу.
— Хорошо. — Ответил железным тоном, давая понять, что в моем положении лучше сидеть и помалкивать.
Следующие полчаса мы провели в полном молчании. Кирилл Геннадиевич достал ноутбук и принялся зарабатывать свой сотый триллион долларов просматривать какие-то документы, а я отвернулась к окну. Выход виделся лишь один — позвонить Сашке. Только ее муж Марк Янович мог помочь. Обращаться к нему очень не хотелось, но выбора у меня попросту не оставалось.
Теперь встал вопрос, как связаться с подружкой. Смартфон мой, видимо уже пребывал где-нибудь в своем компьютерном раю, а я, как среднестатистический обыватель, номеров наизусть не знала. Можно было попробовать через соцсети, но для этого нужен какой-то девайс с возможностью выйти в эфир. И тут же сковывал страх. А вдруг меня смогут выследить? Дома еще был планшет, но я почему-то предполагала, что полиция явно не побрезговала и прихватила его при обыске.
Когда зазвонил телефон у Дубова, нервы сдали. Вздрогнула. Да так, что он обратил внимание на это.
— Да. — Ответил кратко и замолчал.
Прошло несколько минут, за которые мой воспаленный мозг успел посадить меня за решетку, побить сокамерниками, отобрать все деньги ушлыми адвокатами и выпустить на волю без половины зубов во рту лет через десять.
— Я понял. — Удав нажал отбой и перевел свой ужасающий взгляд на меня.
— Теперь можно начинать… нервничать? — спросила, холодея от страха.
Он ответил не сразу, наверняка обдумывая что-то, и тем самым выжимая остатки терпения до последней капли.
— Нелли, полагаю вам сейчас негде… остановиться. — Прозвучало не как вопрос, а скорее утверждение. — Поэтому поживете несколько дней в моем доме.
— З-зачем?
— Вариант очутиться в следственном изоляторе вас привлекает больше? — и опять застучал клавишами на компьютере.
После его слов мне стало совсем не по себе. Голова закружилась, сообщая о скачке давления. Господи, за что мне это все?! У Бортнича вообще что ли крыша поехала? Неужели фраза «меня от вас уже тошнит» и оказалась тем самым спусковым крючком? Спровоцировала его? Какая же я дура! Такое брякнуть. И кому?! Людей его положения и достатка можно только на «вы» и шепотом. Странно, что меня еще живьем в лесопосадке где-нибудь не прикопали. Язык мой — враг мой.
Дом у Дубова оказался… как бы так помягче… большим. Нет, даже не так. Охрененно очень-очень большим. Все как положено: с мраморными колоннами при входе; правое крыло, левое крыло…
Он пропустил меня вперед, сделав приглашающий жест рукой.
— Проходите. — После чего распорядился: — Идите за мной.
Мы, проследовав по коридору, вошли в довольно просторную комнату-кабинет.
— Присаживайтесь. — Кивок на кресло. — Лена, сделайте нам завтрак. И подготовьте гостевую.
Я почему-то дернулась, и, проследив за его взглядом, увидела девушку в униформе. Она стояла на пороге в ожидании распоряжений.
— Кофе, чай? — спросил у меня.
— Нет, спасибо. — Мотнула головой. Его спокойствие, в общем-то, не удивляло. Это же не к нему нагрянули с обыском. Да к таким людям вряд ли вообще без предупреждения кто-то сможет ближе, чем на метр приблизиться.
— Нелли. — Кирилл подошел ко мне и уселся в кресло напротив. — Постарайтесь успокоиться. Мои люди решат вашу проблему, не доводя дело до суда. Я не могу сейчас назвать вам, сколько времени на это понадобится, но, думаю, день-два и вы сможете вернуться к прежней жизни.
— Спасибо. — Странно, но легче от его слов мне не стало. Ходить в должниках, думаю, не любит никто. Но для референдумов не совсем удобный момент. Страх блуждал по телу, суматошно покалывая.
— Сейчас вас проведут в вашу комнату. Вы сможете умыться, прийти в себя, а потом мы позавтракаем, как и планировали. Хорошо? — Он говорил монотонно и спокойно, судя по всему понимая в каком состоянии я нахожусь и пытался таким образом запрограммировать на определенные действия. И тем удивительнее потом мне было от поведения самой себя.
Глава 5
Спальня, в которую меня определили, находилась на первом этаже, недалеко от кабинета. Наплескав в лицо холодной воды, смочила так же затылок, а потом уставилась на свое отражение и застыла так минут на пять. Дубов, конечно же, разберется с любым препятствием, чтобы добраться к гарнитуру. Психика антикваров понятна только им. Я прекрасно помнила эту тягучую туманность в глазах у бабушки Али, когда она любовалась новоприобретенной вещью. Экстаз в чистом виде.
Но услуга Кирилла Геннадиевича не избавляла меня от главного треша — Бортнича. Неосторожность — оскорбить Халка, теперь сулила большую головную боль. Сколько пройдет времени прежде, чем он придумает что-нибудь другое?
Минут через двадцать мы уже сидели за столом. Аппетит, пропавший еще вчера вечером, после моего разговора с Кирюшенькой, так и не появился. Напряжение выжигало изнутри. Я без интереса ковыряла в тарелке, непроизвольно обращая на себя внимание Дубова, хоть и не задавалась такой целью. Странно, как под действием стресса тяга к нему практически исчезла.
— Нелли, вашу голодовку никто не оценит. Съешьте что-нибудь. Упадок сил — вовсе не то, что вам сейчас необходимо.
