— Но работают же, — вставил я. — Правда — не так как хотелось… А потому, возможно ли, что Мистерион — был прав!
— Работают, — медленно кивнул Демьян. — Но! Я уверен, что это либо из-за твоего скрытого таланта к разработке новых чар, либо чутья, позволившего тебе избежать худших сценариев. Но то, чему учил вас ваш учитель — нельзя назвать наукой! Я не знаю, о чём думал этот человек и ещё спрошу с директора Бояра, как так получилось, что вместо строгого предупреждения, которое должно было отбить у вас желание экспериментировать с чарами, вас, по сути, наоборот поощрили к подобной глупости, забив голову суррогатом теории волшебства!
— Теории волшебства? — удивлённо переспросил я.
— Ты знаешь, как работают Золотых дел анжинерные мастера? — вопросом на вопрос ответил мне старейшина.
— Нет…
— Они — творят именно что на тех самых желаниях и намерениях, при помощи точной механики и катализаторов, заставляя живицу в мёртвых ингредиентах подчиняться их воле и выполнять невозможные для себя функции, — рассказывая, старик начал прохаживаться мимо меня, заложив руки за спину. — Но! Живой человек, чародей — это не машина, и живица в нас тоже, прости за каламбур — живая! Она — не постоянна в своём потоке! Она не будет подчиняться слепо подчиняться желаниям носителя! Она работает на знаниях, памяти и точном расчёте и именно по этой причине, зачастую новые чары, даже самые простые, требуют так много времени для изучения и наработки! В начале человек, а затем уже его живица, должны привыкнуть как на сознательном, так и на подсознательном, а также психическом уровне к исполнению каждого нового заклинания, добиваясь эффекта импринтинга. С другой стороны, наше «Эго» — действительно починяется нашим желаниям. Но опять же — здесь мало просто захотеть! Надо ещё знать и научиться им пользоваться, что невозможно сделать самому, в одиночку, в течение одной человеческой жизни!
— Вы так говорите, как будто анжинерные мастера делают свои артефакты просто пожелав что-то и наворотив вокруг рабочих ингредиентов кучу шестерёнок и пружинок. А по итогу — вуаля и всё работает как им хочется… — озадаченно произнёс я. — А наши кудесники? Они ведь…
— Кудесники, Антон, на самом деле мало чем отличаются от чародеев, творящих заклинания, разве что вынуждены работать с более тонкими и точными потоками живицы. Но опять же — это наука, а не волшебство! Когда кудесник создаёт тот или иной предмет классическим способом, он в первую очередь заранее знает, как он будет работать и как заставить живицу невзирая на её природу, выполнить то, что она точно может сделать. Таким образом, он по результатам расчётов, разрабатывает глифический алгоритм, составляя из него материальную печать, которая является метафизическим отображением творимых чародеем чар, — Демьян остановился и вновь посмотрел на меня. — Самый простой пример — свитки с заклинаниями. Особым образом обработанный пергамент, реже — бумага, перенасыщенная живицей, на которой нарисована печать, объясняющая хранимой внутри энергии, как преобразоваться и что делать, когда она будет освобождена. Свитки, являясь сами по себе хранилищем и носителем живицы — работают даже в руках простецов, которые умеют с ними обращаться. Но стоит только нарушить периметр сдерживающей печати, и последствия будут катастрофическими, потому как глифический алгоритм, которому подчиняется живица не будет выполнен полностью.
— О да! — меня аж передёрнуло. — Я в курсе…
— Знаю, — Старейшина согласно кивнул. — И то, что тогда произошло с тобой и твоими знакомыми — одна из причин, почему свитки с заклинаниями, являясь эквивалентом чародейских чар зачастую высокого уровня, не так широко распространены и используются, как могли бы. Говоря же о анжинерных золотых дел мастерах… Там тоже не так всё просто, как многим хотелось бы. Во-первых, требуются особые условия и инструменты получить которые совсем не просто. Во-вторых, нет никакой возможности того, чтобы простец сидя и просто чего-то желая, сотворил нечто невозможное! Каждый «волшебный» артефакт имеет особое ядро, во круг которого он, собственно, и построен. Небольшой призрачный камень, сосредоточие слабых духов с плана смерти, а лучше всего уже поддавшихся воздействию призраков реальных людей, который сам по себе — не редкость, но требуется кропотливый труд и знания, чтобы правильно очистить его от эманаций предыдущего хозяина и перезаписать то самое «Желание» или «Намерение» необходимое для волшебного предмета. Вместо содержимого, которое удерживало этого духа в нашем мире не выталкивая их обратно в свой план и не позволяя мертвецу уйти в Ирий или Бездну.
— Для меня звучит как минимум «опасно», — пробормотал я.
— А оно и есть опасно, — кивнул мне Демьян. — Это поединок упёртости и воли, выдержать который может не каждый. Ну а там уже дальше, работа анжинера мало чем отличается от кудесничьей. Только вместо глифлов используется точная механика, где каждая шестерёнка и зубчик, касаясь друг друга будут подавать ровно то микроскопическое количество особых энергий от «ингредиентов», чтобы ядро с призрачным камнем в итоге было способно реализовать записанное на него желание наперекор нашему мирозданию.
Я потёр глаза. Это всё было конечно очень интересно, но дело шло к трём часам ночи и меня потихоньку одолевало желание завалиться поспать. Не то, чтобы я привык ложиться рано или не способен был проигнорировать сон ради важного дела, но сегодня, я целый день убил в начале на получение академических знаний, затем на тренировки и под конец, засел за практику этих чар, будь они не ладны. Так что я тупо устал и вымотался, а потому, лекция произвела на меня усыпляющий эффект.
— Действительно… — пробормотал себе под нос Демьян. — Отвлеклись мы. Так вот, Антон, я, конечно, рад, что у тебя незнамо как, против всяких правил получаются новые заклинания. Но я бы хотел, чтобы ты пообещал мне остановить подобные эксперименты. Как минимум до тех пор, покуда не научишься создавать чары «правильным» образом! Ну вот скажи мне, Антон — что тебе не хватает? У тебя под рукой — целый клан! Спроси — неужели думаешь, что тебе откажут?
— Да, не знаю… — пролепетал я, нахмурившись, а потом добавил. — Я как-то привык уже всё сам… да и вообще, что чары, это секрет. Честно говоря, я даже как-то не подумал спрашивать… Всё же…
Прервавшись, чтобы смачно зевнуть, прикрыв рот тыльной стороной ладони, я, вытирая навернувшиеся слёзы, то ли предложил, то ли попросил.
— Демьян, а давайте уже пойдём на веранду и выпьем, например, травяного сбора? А вы, мне, собственно, наконец расскажете, зачем вы меня искали?
— Хорошо, — вздохнув, покорно кивнул старик и слегка поморщился, потому как, судя по всему, тема предстоящего разговора ему не очень-то нравилась. — Да! А изобретение своё, завтра Мариночке предашь. Ну знаешь, высокая такая, с моноклем. Она у нас сейчас в клане, кто-то вроде координатора по научной части. Покуда мы с наследием Шнуровски разберёмся, покуда выстроим внятную структуру, она как мы договорились, будет отвечать за текущие вопросы как связанные с деятельностью рыжих, так и с нашими собственными проектами.
— Угу, — слегка рассеянно кивнул я, принимая к сведению сказанное, ибо в подобные дебри не лез и даже не собирался вникать в какие-либо подробности.
