— Вечерница? — я удивлённо посмотрел на наставницу, потому как никогда не слышал и не читал о подобном чудовище или одержимом. — Оно имеет какое-нибудь отношение к «Полуденнице» или «Полуночнице»?
— Вообще никакого. За исключением названия, которое дали этому одержимому трупу неграмотные посадчане, — медленно покачала головой женщина, продолжая вглядываться в далёкую, медленно бредущую меж колосьев фигуру. — Первые и вторые это убитые женщины, которые перед смертью имели контакт с духами стихии «Смерти». В то время как «Вечерница», это неправильно захороненное тело умершего одарённого, оживлённое стихийным духом «Жизни». Среди посадчан, живущих ближе к Тайному посаду, считают, что подобный одержимый получается из чародея, который умирая страстно желал кого-то или что-то защитить. Но в любом случае, это труп толкьо вредит людям. Он будет бродить здесь ровно до тех пор, покуда «защищать» уже будет некого. А затем он рассыпетется, прерождаясь в духа Ангяка…
— Подожди… — я понял наконец, о ком говорила одноглазая. — Так это же получается «Чаргава» бродит! Ангяки ведь из них вылуаляются! Я точно помню, что именно «Чаргава» — не преданный огню, а захороненный в земле чародей, тело которого захватил дух «Жизни». Он начинает «защищать» выбранную им группу людей, в рузельтате доводя их до сумасшествия или смерти, после чего превращается в Ангяка, переходя в полуматериальную форму.
— Возможно, — пожала плечами Марфа Александровна, — сам знаешь, я не очень сильна в официальной терминологии. Как мой учитель, называл таких «Вечерницами», так я и запомнила.
— Да… в общем-то логичное название, — пожал я плечами. — В учебнике говорилось, что увидеть можно только в это время суток, когда посадчане заканчивают работу вне стен своего поселения и возвращаются домой, — продолжил я. — А он вроде бы как бродит, смотрит все ли спрятались за стену. Правда в книгах не написано, что этот труп воняет «жжёной гнилой соломой».
— Ну, значит кто-то делая твой учебник, решил, что этот факт либо маловажный, либо не заслуживающий доверия, — пожала плечами одноглазая Бажова. — Ты же понимаешь, что все эти книги пишут бестиологи, которые в основной своей массе учёные-простецы. Ни разу в жизни не покидавшие своего Полиса?
— Нас об этом на сосуществующей лекции предупреждали, — ответил я. — Как и о том, что во всех энциклопедиях-бестиариях, касаемо условно «неживых» одержимых больше слухов основанных на народном творчестве и личном мнении некоторых чародеев, нежели реальных научных исследований. Но тем не менее, по этим сборникам всё же можно подготовить студентов и школьников, а потому особой альтернативы у нас нет.
Действительно, сложно было бы представить какого-нибудь маститого академика-бестиолога из Княжеской Академии Наук, плевав на свою безопасность, сидящего рядом с нами на ветке дерева из научного интереса к ожившему трупу в его естественной среде обитания. Как немного пренебрежительно высказывался о коллегах наш лектор на «бестиологии», сам бывший чародей, большинство будущих бестиологов выбирают себе эту профессию по той причине, что в ней легко, не вылезая из кабинета, можно сделать как «имя» и научную карьеру, а вовсе не из любви к предмету.
А исследования одержимых мертвецов — всегда было сложнее и не благодарнее любой другой темы в науке о монстрах. Ибо за ними действительно нужно наблюдать в «живую», в местах их появления, тщательно записывая привычки и особенности, что зачастую просто невозможно. А на столе в прозекторской, это пусть мутировавшие и изуродованные, но всё же обычные человеческие трупы! Потому, применимо к ним патологоанатомические исследования дают самый минимум информации в отличие от вскрытия с настоящих чудовищ.
— Для бесклановых. Для них да — книги самый простой способ набраться знаний, — поправила меня наставница наставница как и я во время этого разговора, продолжая следить за медленно движущимся одержимым мертвецом, который судя по расстоянию, бродил возле самой границы защитного купола поседения. — Но не для нас. Так Антон, соберись! Сейчас, я тебя буду учить главной чародейско-житейской мудрости, применимо к общению с простецами из посадов.
Слегка вздёрнув бровь, я посмотрел на свою чему-то хитро улыбающуюся наставницу, которая извлекла из одного из подсумков маленький слегка помятый монокуляр и сейчас рассматривала сквозь него посад и его окрестности.
— Посмотри на стену поселения. Видишь на частоколе люди собрались?
— Ну… вроде бы да, — пробормотал я, прищурившись и внимательно всматриваясь в указанную сторону.
Своей оптики у меня к сожалению не было. Хорошая подзорная труба или тем более компактный бинокль до сих пор оставались удовольствием не из дешёвых. К тому же у нас в Москве, у нас не было налажено своего полисного производства подобной продукции, которую в основном везли из Берлина и Праги. В городе же с точной оптикой у работали всего несколько частных мастерских, которых даже мануфактурами-то, назвать было сложно. И выпускали они в первую очередь продукцию массового потребления: очки, монокли, простенькие увеличительные стёкла. А недавно так же в свободной продаще появились сменные экраны с водной линзой для Шнуровских визоров.
Хотя всё это и не отменяет моей собственной вины за то, что я никогда даже не задумывался над тем, что мне может понадобиться подобный пусть хрупкий, но довольно полезный прибор.
— По их поведению, можно предположить, что мертвец их уже порядком достал, мешая нормально жить, но в посаде всё ещё в полном порядке… Хотя защитный купол выглядит конечно бледноватым, — продолжила тем временем тётка Марфа. — В любом случае, люди взволнованы, но ещё не паникуют, а значит, если уничтожить Вечерницу, они будут благодарны, но оплачивать убийство одержимого — не станут.
— А… — я удивлённо посмотрел на наставницу. — Какое сейчас это для нас имеет значение?
— Сейчас для нас — практически никакого, за исключением того, что я хочу по человечески поспать сегодняшней ночью, — без особых эмоций в голосе ответила мне одноглазая Бажова. — Вечерница, как я думаю, бродит здесь уже с неделю, так что нет никаких шансов на то, что нас попытаются отравить или убить во сне, обвинив в появлении мертвеца…
— Убить? — в лёгком шоке переспросил я.
— Ну да, — пожала плечами женщина, складывая и убирая свой монокуляр обратно в подсумок. — Это не редкость когда посадчане пытаются выместить свою злость на одиноких чародеях обвиняя их в появлении монстров и тем более, гибели их близких и друзей. Антон, сегодня — простецы радостно принимают тебя, приглашая в своё дом и подкладывая тебе в постель свою любимую дочку, а завтра в других условиях, это разъярённая толпа с вилами и косами наперевес, жаждущая твоей крови только по той причине что ты — пришлый, да ещё и одарённый. Такова жизнь! Вам этого в Академии ещё не рассказывали?
— Нам в основном говорили, что с посадами желательно поддерживать чисто деловые отношения, — слегка замявшись ответил я.
— Правильно, — кивнула женщина. — Главное помнить, что ты человек и они тоже люди, но при этом вы друг другу ничего не должны! Как они не обязаны бесплатно кормить и поить тебя, так и ты не должен просто так рисковать ради них своей жизнью. Даже если решить их проблему — не такой уж большой труд. Я тебе это говорю Антон, не для того, чтобы убедить в том, что просто так помогать людям не нужно! Нужно!! Но не всем подряд и не бесплатно. Факт же в том, что сегодня ты можешь себе это позволить и не потребовать плату за свой труд, а завтра, ситуация у тебя можт быть другая и тебе придётся кормиться с уничтожения тех же монстров. А потому уже сейчас, следует учиться быстро оценивать как незнакомое окружение в котором ты оказался, так и перспективы финансовой выгоды. А теперь, я хочу услышать, что ты собственно думаешь по поводу нашей нынешней ситуации.
