Вообще, получив возможность свободно перемещаться со скоростью, чуть ли не превышающей таковую у моего пароцикла, я вдруг с удивлением обнаружил, насколько оживлёнными являются верхние пути полиса в дневное время. Плевав на любые правила, люди бегали где хотели и как хотели! Более того, стоило только самому влиться в подобную чародейскую анархию, я сразу же понял, как мне это нравится и насколько это удобно. Хотя, надо признать, кайф подобной полной свободы перемещения совсем не заменял удовольствия от поездок на любимом двухколёсном аппарате.
– Где мы сейчас? – поинтересовалась Дарья, спрыгнув с надстройки и неторопливо подойдя к нам. – Что-то не узнаю этот район.
Действительно, судя по всему из-за неопытности, мы пусть и следовали ранее разработанному маршруту отхода, но где-то, видимо, свернули. После чего просто импровизировали, путая след и заботясь больше о том, чтобы возможная погоня потеряла зрительный контакт с нашей группой. Даже после того как спустились с четвёртого яруса на третий.
– Сейчас глянем, – пожала плечиками Нинка и достала из подсумка несколько многократно сложенных карт. – Та-а-ак! Мы на третьем уровне…
– Борислав, – крикнул я сербу, так и сидевшему на пристройке в позе гордого горного орла. – Метнись кабанчиком, глянь, как эта улица называется!
Приятель, казалось, даже не пошевелился. Тем не менее воздух рядом с ним помутнел и уплотнился, затем закрутился дымчатый торнадо, и спустя мгновение возле парня уже стояла его копия… с головой лютого кабана, так и буравящего меня своими маленькими глазками. Затем серый клон развернулся на каблуке и в три прыжка покинул нашу компанию, просто сиганув вниз с четвёртого этажа.
Мне оставалась только вздохнуть. Трагедия, случившаяся в жизни моего друга, нанесла непоправимый ущерб его извращённому сознанию, а также, на радость дамам, лишила нас компании очаровательных обнажённых красавиц, словно созданных из плотных потоков дыма. Правда, в глубине души я очень надеялся, что Борислав однажды всеми своими нынешними семью потоками сознания преодолеет эту психологическую травму.
Ну а если без шуток, на практике выяснилось, что дымные клоны не могут пользоваться ни чародейским бегом, ни ходить по стенам… да и в остальном несколько ограничены в своих возможностях. Если сравнивать, то эти сгустки родной живицы нашего серба мало чем отличаются от довольно сильного мужчины-простеца, который каким-то образом умеет вкладывать свою живицу в удары. Ну и разбиться, спрыгнув с большой высоты они не могут, потому как настоящего веса практически не имеют.
Главная же проблема Борислава была в том, что на протяжении уже многих лет он буквально в любых аспектах своей жизни полагался исключительно на этих своих дымных помощников. Ну, или на дополнительные тела, если говорить правильно. И при этом, после того как сестра оставила его в Москве со Звёздными, вроде как отправившись мстить то ли Сергейчукам, то ли Забибулько, взрослых, способных подсказать и направить, рядом с маленьким прерывателем дымных существ просто-напросто не оказалось.
Ну а сейчас вся стройная картина мира, в которой он сам лежит на диване, а вокруг бегают голые серые красавицы, готовя, убирая и делая домашние задания, а если надо и сражаясь за него, резко разбилась! На ту часть, где он хозяин многочисленных слуг, пусть и простецов, и ту, где в нормальном бою и на миссиях дымные клоны становятся порой совершенно беспомощными. А ведь ему не так уж и просто их создавать и тем более пересоздавать.
И так уж получилось, что в его жизни, я внезапно стал единственным человеком, ну а точнее, другом, которому можно выговориться и спросить совета. А если надо, то и поныть о том, что никогда не станет известно ни кампусу, ни моему клану, ни тем более Алине. Его девушке.
Парню действительно было плохо от того, что все, в том числе и Звёздная, в последний год вырвались вперёд, а его живица, словно якорь не пускает его дальше. Клоны пусть и призываются печатями, но другого «эго» у него просто-напросто нет. С чарами тоже беда! Раньше он как-то над этим не заморачивался, а в этом году выяснилось, что у него очень похожая на мою проблема. Только наоборот.
Когда Нина научила меня «Огненному шару», у меня из-за плотности и тяжести живицы получался какой-то «Огненный плевок». Но тётка Марфа, узнав, быстро решила эту проблему. У Борислава же, наоборот, живица очень лёгкая, так что «Сгусток тьмы», тот же самый наш «Шар», но только стихии «Тьмы», с которой у его эго сродство, у него получался быстролетящим сгустком дыма, лишь слегка отталкивающим и ослеплявшим противника.
Вроде бы полезно… Но это не ударное заклинание!
Как результат, мы с его горестями пришли к нашей одноглазой наставнице. Однако именно «Сгусток тьмы», буквально за мгновения иссушающий незащищённого противника, воссоздать даже с добавочными ручными печатями так и не получилось. А там уже от расстроенного в край серба Марфа узнала о его проблемах с клонами и, не слушая возражений, потащила вяло сопротивляющегося парня прямиком в лабораторию Ольги Васильевны.
Так, собственно, мы и выяснили после многочисленных тестов, что, наращивая количество мыслительных потоков, маленький, не знающий как и что нужно делать, а потому повторяющий что умел Борислав просто изуродовал сам себя. Дело в том, что количество «обычных» помощников – это, конечно, хорошо, но, видимо, в его клане данная практика использовалась исключительно для детей. С возрастом же ему следовало, судя по тестам, наращивать условную «толщину контроля» в каждом уже готовом потоке, в то время как он продолжал увеличивать их количество.
В результате, хотя это лишь предположения кня’жины, он просто не может дополнительными сознаниями сконцентрировать необходимые потоки живицы для таких непростых действий, как «чародейский бег» и перемещение по стенам. Ну и в том числе дымные клоны не умеют атаковать чарами, хотя, по идее, состоя из живицы, должны.
Так что сейчас мой депрессивный друг осваивает технику «Уменьшения потоков сознания», благо дело, оказывается, известное, если есть доступ к кремлёвским архивам, и не один его клан был заточен на подобное ментальное деформирование. При этом обратный процесс мало того что сопряжён с болью, так ещё и неизвестно, получится ли перераспределить высвобожденные ресурсы.
В человеческом мозгу, оказывается, как и в жизни, ломать и расщеплять куда проще, нежели строить и соединять!
– Лесинская улица, дом два «А», – сообщил Борислав, спрыгнув наконец на крышу.
– Что-то знакомое… – я прищурился, копаясь в памяти, но вспомнить название так и не смог.
– Лесинская, Лесная, Лесовская, – отмахнулась Сердцезарова. – Много их, и все похожи!
– Нашла, – сообщила тут же Нинка. – Сейчас нам на северо-восток и…
– Не-е-ет… – произнес я. – Погоди.
– Что…
Я молча достал из внутреннего кармана свой блокнотик и начал его листать. Конечно, за пару лет там скопилось бездна знает чего, что казалось мне на момент записи важным, но накарябанное карандашом «Третий уровень, Лесинская улица, дом двенадцать „А“. Книжная лавка. Странная книга-артефакт!», я таки нашёл.
