– Ладно тебе кипятиться, Марфа… – проворчал один из наших сопровождающих со своей койки, приоткрыв один глаз и покосившись на нас. – Ясное же дело, что это вроде как аллюзия на реальный мир! К тому же не забывай, что простецы не очень-то любят читать про нас, чародеев. Им куда интереснее, когда простой армеец Вася творит настоящие чудеса, одной левой разбрасывая и орды вражеских одарённых, и разнообразных духов и демонов.
– Освальд, ты просто ещё не читал этот выс… шедевр! – ехидно огрызнулась женщина. – У этих гигантов вроде как у основания шеи со стороны спины единственное уязвимое место! И для того, чтобы поразить его, эти кретины скачут на верёвочках при помощи каких-то паровых устройств и пытаются рубить уродцев тесаками!
– Ну, вот видишь… – усмехнулся мужчина, – вот тебе и чародеи! Говорю же, простецы любят выдумывать такие вот фиговины, позволяющие им подражать нам!
– Но должна же быть в книге хоть какая-нибудь логика! – уже откровенно возмутилась наставница. – У них там пулевики есть! Но они всё равно лезут в бессмысленный клинковый бой, вместо того чтобы поразить цель издалека! И вообще…
Дальше я, честно говоря, уже не слушал, просто погрузившись в чтение уже своей книги, довольно, надо сказать, дорогой, ибо это был перевод с альбионского, а писателем являлся некий Джордан Стоун, который, собственно, жил в Лондиниуме. Подтверждая теорию Освальда, в ней тоже, в общем-то, не было чародеев в привычном мне понимании. Но всё же имелись свои одарённые, мало чем отличающиеся от простецов, всё равно боявшиеся их и долгое время успешно прячущиеся от простых людей. Что было объяснено, ибо, в отличие от реальной жизни, эти «колдунцы», хоть и умели манипулировать живицей при помощи каких-то «веточек» и даже летали на «вениках», однако были физически неразвиты и в большинстве своём являлись глупыми и узколобыми ретроградами.
Собственно, сама по себе история была явно детской, впрочем, в самый раз, чтобы не напрягать успевшие промариноваться за время поездки мозги. А повествовала она о маленькой девочке, которая росла в посаде неподалёку от Лондинума со злыми дядей и тётей на положении бесправной рабыни. Покуда в одиннадцать лет необычная утка не принесла ей письмо с приглашением в школу колдовства именуемую «Свинарник».
В общем, книгу я благополучно «проглотил» как раз к самому отбою, когда в «жилом» помещении, коридоре и на складе выключали свет, а зам вездеезд останавливался и окончательно консервировался на ночь. Всё же в тёмное время суток двигаться по незнакомой местности было откровенно опасно. Мало того что резко повышался шанс заехать в какое-нибудь болото, так еще и многие чудовища с заходом солнца становились значительно агрессивнее, а напороться на какого-нибудь дендроида ну очень не хотелось.
* * *
Спустя ещё три дня и кучу прочитанной макулатуры мы наконец-то добрались до первой запланированной вехи в нашем маршруте, огромного идеально круглого озера, окружённого по периметру невысокими горами, названного по какой-то причине «Новгородским». Место это располагалось ровно на половине пути от Московского до Казанского полиса и являлось естественней границей между подконтрольными городам территориями «Зелёной Зоны». Так что на этом, западном, береге ещё давным-давно была выстроена мощная крепость «Гамаюн», возле которой через какое-то время появился посад Орловка, в который мы, собственно, сейчас и направлялись. В то время как с восточной стороны в хорошую погоду можно было разглядеть стены казанского укрепления «Хоррият».
Надо ли говорить, что это были названия двух не очень любящих друг друга, но и не враждующих монстров, выглядевших как птицы с бюстом и лицом женщины. Две враждующие разновидности гарпиоидов, существующих на наших территориях. Гамаюн вроде как был предсказателем и проком судьбы с орлиным оперением, а Хоррият его противоположностью. Существом, символизирующим «свободу» и прочие убеждения, вроде того, что каждый сам творец своей судьбы. Ну и, да, Хоррият был всё тем же голосисечным существом с прекрасным ликом, но телом кречета. У него, или у неё, в отличие от Гамаюна, были роговые наросты на голове, сверкающие будто какая-то корона с драгоценными камнями.
Правда, всё это были байки простецов, относящихся к культурам разных полисов. Хотя на само деле, что та, что другая гарпия, обладая ментальным даром, таким образом просто заманивала людей в свою ловушку. Так что в нашем учебнике было чётко и ясно написано – убивать этих созданий, которые являются четвёртыми поколениями одержимых духами воздуха, едва только увидев. Иначе не спасёт никакая сила воли, потому как сдержать ментальную атаку этих гарпиоидов не могли даже сильнейшие чародеи. Хотя физически «птички» были очень и очень слабыми, зато, если сравнивать с классическими сиренами и гарпиями, действительно красивыми.
Впрочем, оказавшись на защищённой части пути вдоль крепостицы «Гамаюн», я думал не о монстрах, о том, что видел перед собой. И это был абсолютно искренний «Ах!», вырвавшийся у меня, когда вездеезд по нормальной грунтовой дороге вырулил на внутренний серпантин, проложенный вокруг озера от нашего укрепления до посада Орловка.
Это было… великолепно! Словно сама природа устроила вечную красочную и неувядающую осень в пределах окружавших озеро гор. Красные, малиновые, розовые, бурые, оранжевые и жёлтые листья деревьев выглядели так естественно, словно кто-то сотворил нечто подобное специально! И это цветущее и растущее великолепие обрамляло идеально круглое озеро.
Даже просто так при взгляде на подобную красоту в голову закрадывалась мысль о её неестественности. Тем более что на поверхности воды не было ни единой лодчонки, хотя посад находился не очень далеко. А насколько я знал людей, живущих вне пределов полисов, они никогда не упустят возможности накормить своих детей той же рыбой, даже если иногда их будут атаковать случайные духи воды.
Впрочем, стоило только подъехать поближе, как практически у самого «Гамаюна» я (признаю, чуть позже всех остальных) почувствовал исходящее откуда-то из середины озера самое настоящее дыхание стихии «Смерти». Мощное, намного сильнее, нежели я ощущал хоть когда-то, и совершенно выбивающее из колеи, если начинать прислушиваться к нему, а не оградиться собственной живицей.
Зато в посаде Орловка, куда нас пустили без особых вопросов, ничего подобного уже не чувствовалось. Мы провели там целых два дня, отдыхая от долгого переезда в консервной банке и готовясь к следующему переходу. Рывку до аула Гары, который находился на границе занятых Казанью территорий их восточной «Зелёной Зоны», где, по информации Бажовых, вполне спокойно относились к «не казанянам».
Две же ночи и день в Орловке мне запомнились в первую очередь очередной Алёной. Правда, в данном случае она была Еленой, дочкой посадского купчины, которая за два дня до нашего появления отпраздновала своё шестнадцатилетние.
Сказать по правде, наша встреча и продолжение её была не моей заслугой. Я бы прекрасно переночевал и в вездеезде, но тётка Марфа была категорически против и чуть ли не силком притащила меня в этот богатый дом. И уже там меня настоятельно попросили провести ночи в одной постели с третьей дочкой счастливо улыбающегося мужика по имени Пахом Фёдорович. А на попытки отмазаться посмотрели как на идиота, мол, под тебя бабу сами кладут, да не какую-нибудь перестарку, а девку в самом соку, а ты кобенишься.
