Да, оказывается, наши групповые занятия с наставником и походы на миссии – это тоже часть обучения в Академии, и так же, как и остальные предметы, оцениваются, правда, исключительно в виде зачётов, но всё же! Более того, поставив перед нами такое вот условие, масочник, всё так же продолжая улыбаться, добавил, что необходимость играть в «Воздушный мяч» не освобождает нас от уроков, как и заданий Княжеского Стола. А заниматься «Аэрболом» мы должны в свободное время.
Мне оставалось только тяжело вздохнуть, в который раз проклиная своё невезение, из-за которого мне достался такой «замечательный» наставник. Сергей сидел хмурый словно туча, взглядом гипнотизируя стенку салона паровика, Лена и Нина от услышанного впали в прострацию и возвращаться к нам пока не собирались, а вот шокированная блондинка Сердцезарова естественно начала возмущаться.
И ничего удивительного. Это мы живём в Тимирязевской Академии, а она в общежитии Сеченовской, от которого к нам добираться на паровике почти час. У девчонки ещё занятия, плюс она уже понабирала кучу факультативов по чаровническим предметам, так что свободного времени вообще нет! Тем более что исцеляющие чары – вещь сложная и требующая очень тонкой манипуляции с энергией, а потому даже на простейшее «Целебное касание», убирающее синяки и ссадины, уходит много часов отработки.
Однако Мистериона проблемы Марии волновали, похоже, в последнюю очередь. Нас, впрочем, тоже, так что ещё какое-то время мы ехали молча. Паровик сполз с многолюдного и запруженного машинами четвёртого яруса на третий и, вывернув с основной магистрали на параллельную, уже какое-то время катил по тихой и уютной улочке, иногда обгоняя редкие колёсные экипажи и грузовые подводы.
Я, погружённый в невесёлые мысли, вначале даже не понял, что, собственно, увидел. Просто взгляд зацепился за какое-то тусклое, слегка светящееся зелёное пятно, в котором я через мгновение с удивлением узнал свою собственную тамгу. Зелёное огненное крылышко было от руки нарисовано на вывеске небольшого магазинчика, носящего гордое название «Мечта Букиниста», а вот что оно тут делало – оставалось только гадать. Ну, или попробовать выяснить самостоятельно.
– Учитель, остановите машину! – немного резко «попросил» я, поднимаясь со своего места. – Это срочно!
– М… Бажов. А ты до кампуса потерпеть не можешь? – раздражённо ответил Мистерион. – А-а… Ладно! Иван, притормози.
Масочник постучал по перегородке, разделяющей салон и водительскую кабину. Машина, вильнув, остановилась метрах в пятидесяти от нужной мне лавки, щёлкнул замок в дверце, и я выпрыгнул на тротуар, не желая тратить время на раскладную лесенку, испугав при этом проходившую мимо дородную тётку.
Впрочем, мне было не до неё. Вернувшись к «Мечте Букиниста», я ещё раз внимательно осмотрел вывеску. Сомнений быть не могло – довольно неаккуратный, явно в спешке нанесённый рисунок один в один повторял тот, что был нашит на моей форме. Подумав, я активировал особое зрение Бажовых, и мир слегка окрасился в изумрудные цвета, а нарисованная тамга вдруг стала чёткой и засияла, словно включённый световой кристалл.
Лавка выглядела старой и обшарпанной. Внутрь вела чуть покосившаяся тяжёлая деревянная дверь с двумя параллельными руками-скобами и окошком, сквозь которое с трудом было видно табличку «Открыто». Грязная от осевшей на неё пыли витрина с потрескавшейся от времени рамой, за которой на выцветшей драпировке когда-то красного цвета в художественном беспорядке были набросаны книги с пожелтевшими от времени страницами.
Я ещё раз осмотрелся. Обычная тихая улочка, каких в Москве сотни, если не тысячи. Вполне себе ухоженные фасады домов, так называемых моносемейников – узких, жмущихся друг к другу, зданий в четыре этажа, в которых обычно проживали довольно обеспеченные люди. Винтажные фонари, несколько деревьев в каменных кадках, плафоны дневного света, закреплённые на опорных столбах… в общем, ничего необычного…
– Бажов, – окликнул меня вылезший из паровика Мистерион, но, не дождавшись ответа, нахмурился и, развеявшись чёрным дымом, переместился прямо ко мне. – Бажов, ты что…
– Посмотрите на вывеску, – буркнул я.
– Ну и? – масочник внимательно осмотрел выполненную шрифтом арт-деко надпись и ехидно спросил: – И что я должен был там увидеть?
– Вы… – я удивлённо уставился на него. – Вы что? Не видите, что на ней нарисована моя тамга?
– Твоя тамга? – наставник нахмурился и ещё раз внимательно осмотрел вывеску, а затем одним движением оказался возле неё, мазнул пальцами, затем потёр их между собой, понюхал и скривился. – Прозрачный лак, завязанный на живице? Очень интересно…
– Это что?
– Это, Антон, так называемый «Маркер», – задумчиво ответил он. – Специальный состав, практически незаметный после высыхания. Чародеи его используют для нанесения тайных меток, видимых только определённым людям. Например, членам клана, команды или конкретному человеку.
– Думаете, это знак для меня?
– Скорее всего, – произнёс Мистерион и, жестом велев мне следовать за ним, вошёл в «Мечту Букиниста».
Под звон маленького наддверного колокольчика мы оказались в пыльном полутёмном помещении, заставленном стеллажами, которые буквально ломились от разнообразных книг. Шкафы оставляли лишь небольшие проходы, в которые с трудом могли протиснуться два человека. Причём складывалось впечатление, что как минимум за последние пятьдесят лет мы едва ли не первые посетители этой лавки, хозяин которой, полненький старичок в старомодном костюме, обнаружился в дальнем углу магазина, восседающим за стойкой со специальной кафедрой, на которую был водружён огромный старинный фолиант.
– К-хм… – Мистерион тактично постарался привлечь внимание хозяина, увлечённо что-то читающего через увеличительное стекло. – Добрый день, уважаемый…
– О! Посетители! Богдан Павлович Несятников, к вашим услугам, господа чародеи. Что привело вас в мой магазин? Ищите какую-то особую литературу? – он, подслеповато щурясь, посмотрел на нас поверх круглых очков. – Могу предложить замечательный выб…
Взгляд его, скользнув по наставнику, мазнул по мне, а затем буквально примёрз к нагрудной нашивке с клановой тамгой. Через мгновение старичок ожил, чему-то кивнул и, не говоря более ни слова, повернувшись, похромал в сторону неприметной дверки в подсобку. Через минуту он вернулся, держа в руках небольшой сундучок, который тут же был водружён на стойку.
– Вот. Пришлось изрядно повозиться, но заказ вашего клана я выполнил, – прошамкал он, возясь с миниатюрным замочком, а затем, откинув крышку, вытащил обычную безликую тетрадку и аккуратно подвинул её в мою сторону. – Только вот было это тридцать с лишним лет назад. Признаться честно, господин Бажов, я и не думал, что кто-нибудь из вашего клана всё-таки вспомнит о старике Несятникове.
Мы с Мистерионом переглянулись, он слегка кивнул, и я, протянув руку, взял тетрадь под внимательным взглядом прищуренных глаз хозяина лавки. Он словно бы чего-то ждал, а затем, когда мои пальцы коснулись шершавой поверхности бумаги, удовлетворённо кивнул, с хлопком закрыв крышку сундучка.
