Первой, как можно было догадаться, оказалась боевая рука молодой Княжны. Она, в сопровождении одногруппников, величественно подошла к артефакту и, стараясь не касаться Змея бесконечности, поднесла ручку к туману. Девушка явно нервничала, а потому, когда клубящееся марево, словно ожив, потянулось к её ладошке, чуть было не отдёрнула её, но, закусив губу, одновременно со своими товарищами смело опустила внутрь пальцы.
С минуту ничего не происходило, а затем дымная субстанция вдруг забурлила, взметнулась, и над студентами раскинулся огромный, лучащийся солнечным светом ясень. Практически в тот же момент витражи в северной части зала вспыхнули.
– Ясеневые палаты! – возвестила Артемида Бореславовна. – Прошу, проследуйте в свои комнаты!
Под аплодисменты Княжна отправилась к сияющим витражам, а завуч, дождавшись, когда народ немного успокоится, вызвала следующую группу. Этим счастливчикам чаша показала ёлку, и под новый взрыв аплодисментов выглядевшие слегка пришибленными студенты зашагали туда, где на лучащихся витражах шумели древние ели. Ещё четверо из пятьдесят восьмой были распределены в Берёзовую палату, а затем пришел наш черёд.
– Группа номер шестьдесят один!
Подходить к артефакту почему-то очень и очень не хотелось. Обвивший её Уроборос, казалось, сверлил меня своим рубиновым глазом, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Ноги вмиг стали ватными, а на плечи словно опустилась гранитная плита. Рядом с чашей было на удивление холодно, а когда мы, обступив её, протянули к клубящемуся туману руки, пальцы словно обожгло кипятком. Впрочем, стоило только коснуться её неглубокого и шершавого дна, как неприятные ощущения пропали, а затем взор заволокло туманом, и я словно куда-то провалился.
Признаться честно, поначалу даже испугался того, что позорно грохнулся в обморок при всём честном народе. Однако в следующую секунду осознал себя в каком-то лесу, прямо на тропинке, которая, виляя между толстыми стволами деревьев, убегала вдаль. Странное это было место. Над головой сквозь густые кроны светило яркое солнце, и его лучи проникали в царящий здесь сумрак и отгоняли туман, клубящийся среди стволов и то и дело пытавшийся поглотить тропинку, на которой я стоял.
– Иди… – раздался вдруг властный старческий голос, заставив меня вздрогнуть и оглянуться. – Не бойся. Просто иди по тропинке…
Пожав плечами, я, не став задавать глупые вопросы вроде: «Где я?», «Кто вы?» и «Зачем?» – просто зашагал в единственно возможном направлении. Казалось, лес был бесконечным. Я всё шёл и шёл, изредка переступая вылезшие на тропу узловатые корни деревьев и, пригибаясь, подлезал под низко опущенные ветви. По ощущениям прошло уже больше часа, а ничего так и не происходило. У меня уже потихоньку сложилось впечатление, что я просто брожу по кругу, когда я совершенно внезапно оказался на опушке прямо перед небольшим, покрытым зелёной травкой холмом, на котором росло три дерева.
Почти сразу же я увидел красную шевелюру Нинки. Девушка двигалась по другой тропке, обогнав меня, а потому уже взбиралась на холм. Вот только если её дорожка заканчивалась около высокого стройного ясеня, то моя вела к могучему дубу. Обернувшись, подруга заметила меня и, помахав, что-то крикнула, но голоса я не услышал, что и показал ей жестами. Попытка сойти с тропинки и приблизиться к ней закончилась тем, что я просто упёрся в невидимую стену. Так что мне только и оставалось, что, пожав плечами, усесться в корнях дерева и дожидаться того, что будет дальше.
Спустя примерно полчаса из недр тёмного леса выбралась Лена. Смертоносица тоже шла по своей тропке, которую, надо сказать, я, как ни всматривался, так и не заметил, до тех пор покуда фигурка девушки не появилась между деревьев. Её выбором оказалась красавица елка – огромная, пушистая с каким-то сизым отливом игл, блестящих под солнечными лучами. Сергея же пришлось ждать ещё почти два часа, и когда Алтынов, наконец, появился, тропа вывела молодого человека прямиком к Ясеню, под которым уже задремала наша красноволосая красавица.
– Выбор сделан! – прогремел вокруг нас старческий голос, и в тот же момент я снова оказался в огромном зале возле чаши артефакта, под лучащимся, будто созданным из переплетений тумана, деревом.
– Ясеневые палаты! – провозгласила Артемида Бореславовна, жестом приглашая проследовать нас в северную часть зала, где вновь сияли уже знакомые витражи.
Обитатели факультета встретили нас дружными аплодисментами, хотя, конечно, ажиотажа было куда меньше, чем после распределения Княжны. Пожав нам руки, старшекурсник, представившийся Егором и сообщивший, что является старостой, ответственным за первый курс, проводил нас до одного из установленных возле стены столиков и, усадив, предложил не стесняться и отдыхать, потому как распределение – процесс долгий.
Почти сразу же возле столика возник половой с четырьмя папочками меню и, узнав, что будем пить мы, а что дамы, исчез, предоставляя возможность не торопясь сделать выбор блюд. Естественно, что как бы оно ни походило на очень и очень хороший ресторан, это всё-таки был не он, так что дамы попросили какую-то газировку, Алтынов сбитень, а я выбрал квас. И уже спустя несколько минут мы, потягивая напитки, весело болтали, обсуждая то, что с нами только что произошло.
Точнее сказать, болтали мы с Нинкой, которая, как оказалось, очутилась на каком-то болоте и, чтобы добраться до своего дерева, ей пришлось даже попрыгать с кочки на кочку, прежде чем тропинка привела её в более-менее нормальный лес. Смертоносица изредка угукала, а на вопрос о её путешествиях ответила: «Сухостой. Там было страшно…» Ну а наш «Первый Номер» сидел с такой мордой, словно у него случился недельный запор, и вообще, он делает нам огромное одолжение тем, что находится с нами на расстоянии меньшем, нежели десять километров, за что мы должны быть обязанны.
Почувствовав на себе взгляд, я обернулся, встретившись глазами с сидящей за пару столиков от нас княжной. Улыбнувшись, девушка слегка кивнула и тут же вновь о чём-то зашепталась с одногрупниками. Ну… в общем-то, это, наверное, даже хорошо, что мы оказались на одном факультете… ну, или, точнее, в одних палатах, хотя я так и не понял, в чём смысл данного распределения, и был совершенно не уверен, что это хоть как-то скажется на общении с заранее ограждённой от лишних контактов дочкой нашего властителя.
Принесли выбранные нами блюда. В этот раз я решил не экспериментировать со странными инополисными кушаньями, а заказал большую и безумно вкусную говяжью отбивную с кровью! Собственно, на этом мероприятие можно было и заканчивать, потому как такого вкусного мяса я, пожалуй, ещё никогда и не пробовал. И настолько увлёкся, что даже не заметил, как закончилось распределение, и директор из центра зала опять принялся вещать о чём-то важном и вечном. Кажется, задвигал что-то про «цепи ненависти» и «шипы боли», старик вообще любил эту философию культа Уробороса и практически в каждом выступлении не упускал возможности покапать студентам на мозги.
– …А сейчас, да начнётся же бал! – возвестил, наконец, он, вскинув к потолку посох, и под громовые аплодисменты удалился из центра зала.
