Ещё почти три часа, за которые я успел и прочитать газету и решить для себя, что бурда под названием «кофей» мне положительно не нравится, и чуть было не заснуть, мы вырвались наконец из этого тряпично-кружевного княжества под низкие поклоны работников ателье, администрации и управляющего, а также глубочайшие заверения, что продукт будет «построен» в кратчайшие сроки и его доставит к нам в ночь компетентный специалист, который, если что, поправит огрехи.
Далее наш путь лежал в довольно дорогой оружейный магазин. В гости по приглашению такого уровня являться с пустыми руками считалось неправильным, а те же ювелирные украшения или артефакты дарить возможно только родственникам. В общем, покуда Ольга Васильевна выбирала презенты для старейшин, главы клана, его супруги и старшей дочери, меня отправили поискать что-нибудь в подарок Хельге, которая, оказывается, тоже будет присутствовать на встрече как моя условная ровесница и младшая дочь главной семьи.
Чего здесь только не было. От пулевиков огненного боя, духовых самострелов и арбалетов, до которых и дотрагиваться-то было страшно, настолько роскошной, тонкой и изящной выглядела их отделка, до жутко утилитарных и успевших приесться метательных ножей различного профиля. Сабли, мечи, в том числе и таки, поднять которые двумя руками мог бы, наверное, только МакПрохор. Кинжалы и даги, шпаги и совсем уж экзотические клинки, если верить сопроводительным запискам, родом из далёких азиатских полисов.
Впрочем, несмотря на то, что в цене подарка Ольга Васильевна меня не ограничивала, от той же то ли «котани», то ли «катаны», предложенной мне продавцом, расписывающим это ниппонское оружие как чуть ли не идеальный меч, я без зазрения совести отказался. В своей не такой уж богатой на подарки жизни я давно уже решил для себя, что если и дарить другому человеку что-либо, то эта ведь должна быть, в первую очередь, нужной и полезной, чтобы всегда напоминать того, кто её преподнёс. А вот что, например, делать Хельге с той же «каданой», так похожей формами то ли на изуродованную шашку, то ли на саблю, с которой я эту хрупкую и какую-то воздушную девчонку представлял с трудом.
Нет. Наверное, ещё полтора года назад я бы в подобных условиях согласился с продавцом. Подарок, в общем-то, красивый, а там, какая, собственно, разница, заточенная железяка – она и в Африке заточенная железяка, знай маши как умеешь. Однако сейчас я уже прекрасно отдавал себе отчёт, что для настоящего оружия требуется мастерство. Им нужно уметь пользоваться, потому как в противоположенном случае и для себя, и для окружающих будет куда лучше, если ты повесишь его пылиться на стену и забудешь как о страшном сне.
Вот где Громова найдёт мастера, который согласится обучить её сражаться таким мечом? Нигде! А точнее, родственники просто не допустят, чтобы она маялась подобной дурью, потому как, если даже научится и будет пользоваться, а вдруг сломается – где они ещё один такой раритет найдут? И соответственно, поставят её в уголок в каком-нибудь зале и забудут.
Я же после долгих поисков и кучи забракованных экзотических вариантов выбрал для девушки то, что вполне может ей пригодиться и как просто человеку, и как будущей чародейке. Хороший и довольно дорогой боевой нож с удобной рукоятью, сделанной из чёрной кости какого-то чудовища, который, будь на то её воля, станет верным спутником и не раз сможет выручить её в трудную минуту.
Глава 10
Длинный, блестящий чёрными лакированными боками и щеголяющий кожаным салоном с вставками из ценных пород дерева паровик с шипением притормозил перед парадным входом родового гнезда Громовых и, повинуясь жесту кланового регулировщика, свернул на объездную к медленно раскрывающимся воротам. Небоскрёб, носящий пафосное название «Небесный Столп», казался воистину огромным, особенно если смотреть прямо отсюда, с основания пятого уровня, однако располагался достаточно близко от центра, а потому несколько терялся на фоне громады Кремля и других клановых башен.
Однако мысли мои в данный момент занимала вовсе не величественная архитектура и даже не предстоящая встреча, а данные, касающиеся этого чародейского рода, которыми загрузила меня Ольга Васильевна. Громовы, по её сведениям, имеют довольно древнюю историю, хоть первые сведения о них в летописях других семей появляются значительно позже, чем, например, о Бажовых. По официальной легенде, опубликованной во многих соответствующих справочниках, родоначальниками Громовых являются три брата: Ингвар Громовой Ветер, Хельгар Небесная Молния и Сигурд Белое Пламя, – пришедшие в наши земли откуда-то с севера. Что, естественно, не нравилось аборигенам, и после длительного противостояния, в котором погиб Сигурд Белое Пламя, братья всё же победили, взяв в качестве откупных у проигравших откуп в виде земель для будущего посада и двух княжон, которых сделали своими жёнами.
Как всё было на самом деле, конечно же, никто не знает, а если что и сохранилось в хрониках, то, как и другие древние кланы, Громовы не спешат делиться этим с общественностью, предпочитая красивую и героическую сказку о трёх братьях с севера, которую рассказывают их Хранители Знаний. Впрочем, на саму историю мне как-то наплевать, она была мне рассказана исключительно для того, чтобы я не ударил в грязь лицом, если вдруг разговор свернёт в эту сторону. Удручало меня другое.
В этом не самом крупном в полисе клане только по официальным данным состояло аж три тысяч человек, разделённых на две ветви, на постоянной основе проживающих в «Небесном Столпе». Правда, чародеев из них было всего триста пятьдесят, не считая той же Хельги и других детей, не окончивших школу, но тем не менее вся эта уйма народа была родственниками разной степени дальности, что у меня как-то с трудом укладывалось в голове.
Глядя на эти высоченные башни, я никогда не задумывался об их обитателях в подобном ключе. Мой мир всегда существовал в приделах «мама, папа, я – прекрасная семья», а когда родителей не стало, то осталось только одиночество, к которому в последнее время добавились знакомые, приятели и, может быть, даже друзья. Обучаясь в прошлом году ы школе, я думал, что так, в общем-то, у всех, например, у Нинки Ефимовой есть отец, мать, младший брат и сестра, а у того же Борислава, как и у меня, никого. Все же кланы – что-то вроде скопления однофамильцев, фактически просто соседей, объединённых единым руководством.
Но сейчас, когда паровик вкатился в чрево небоскрёба Громовых и медленно вырулил по винтовому пандуса к зарезервированному для него месту на закрытой стоянке, я вдруг на себе в полной мере прочувствовал, что такое настоящий чародейский клан. Я всем естеством ощущал единое биение общей живицы множества людей, пронизывающее здание от самых глубоких подвалов до шпиля на крыше.
Ничего подобного не было ни в Академии, где тоже находилась масса чародеев, ни на приёме в Кремле, ни во время «Зимних игрищ». Это чувство захлёстывало с головой и гранитной плитой давило на грудь. Заставляло ощутить свою ничтожность и, наконец, осмыслить, как же карикатурно для настоящих кланов выглядит мой новый титул главы-одиночки. А заодно доказывало, насколько нелепа сама мечта возродить клан Бажовых…
