Тут ведь какое дело… Ещё в госпитале, очнувшись после ужасных событий, произошедших на лесном экзамене, я накрутил себя до такого состояния, что решил: любовь теперь не для меня. Очень уж страшился опять почувствовать себя преданным и растоптанным. Нет, от женщин воротить нос я не собирался, глупо ведь отказываться от «этого», даже ни разу не попробовав, и уходить в дальний скит Скопцов Уробороса! Мне ещё клан восстанавливать! Но вот те самые «чувства»…
В общем, чего только после того случая я себе не напридумывал, а тут, можно сказать, все возведённые мною ледяные барьеры взяли и рухнули из-за краснеющей девчонки, которой я просто когда-то понравился. И знаю же, что это не любовь и даже не стоит пытаться превратить то, что есть, в нечто большее: кто я и кто она, несмотря на мой вроде как громкий титул. Но всё равно, забери меня Бездна! Это приятно…
За сегодняшний день Хельга показала мне много приметных и общедоступных мест её дома. После зимнего сада посетили оранжереи и птичьи вольеры, где содержались подопечные её матушки, на которых охотился Никитин кот. Полюбовались в парадном зале на дарственное оружие и прокатились на лифте до главной смотровой площадки. Перекусили в одном из внутренних кафе, и тут для меня немного шокировал тот факт, что внутри клана тоже имеется денежный расчёт, пусть и практически по себестоимости блюд, а потом как-то неожиданно оказались окружены толпой Громовых-дошколят и приняли участие в забаве «спаси клановую принцессу от злого зеленоглазого чародей». По результатам эпических сражений был вынужден сдаться за явным превосходством спиногрызов, но Хельгу мне всё же вернули. На время. Пока не подрастёт одна из малявок, которая смело заявила, что предложит себя в качестве выкупа за принцессу, потому что со мной весело, а «Олька» уже старая.
В общем, хорошо провели время. Когда же нас позвали, мы, сидя во внутреннем ресторанчике за чашкой чая, принялись мирно рассказывать друг другу о своём прошлом. Я привычно старался сгладить острые углы «донного» существования, а девушка, наоборот, активно выискивала самые интересные моменты в жизни маленькой клановой Княжны, и мне даже не приходилось делать вид, что интересно, потому как именно так оно и было.
Но всё приятное когда-нибудь заканчивается. Вот и мы прибыли в Академию, и Хельга в сопровождении Ольги Васильевны отправилась в своё школьное общежитие, а мы с Алёной, доехав прямо до нашего коттеджа, выгрузили подарки и разошлись по своим делам. У служанки даже после трудного дня оставались какие-то заботы по хозяйству, ну а я, в свою очередь, с неприметной книжицей в руках, замотанной в кусок бархатной ткани, направился в спальню, где и закрылся на внутренний замок.
Разделся, помылся, почистил зубы и на всякий случай голым залез под одеяло, а затем, устроившись поудобнее, вновь открыл клановую книгу. Скажу честно, состояние было: и хочется и колется! И то, в чем собралась «наставлять» меня книжная Мария, испытать хотелось как можно быстрее, отчего вся рожа горела огнём, а в голове то и дело крутились соблазнительные и не совсем допустимые образы Ольги Васильевны, Алёны, самой бумажной учительницы, Хельги, Уткиной, Нинки и прочих знакомых девушек.
А с другой стороны, имелось желание поговорить о клане. Вот только под давлением фантазии и сотворённых ею обнажённых прелестниц думать о чём-либо другом было трудно, а потому я, почти сдавшись, уставился на первую страницу и вновь провалился в красную комнату.
Передо мной на тахте опять возлежала прекрасная русоволосая нимфа с невероятными зелёными глазами. Однако, к своему удивлению, той бури эмоций и желания, что я едва сдерживал секунду назад, более не ощущалось. Зато сам я оказался тоже голым – на прямоугольной кровати точно так же, как в тот момент, когда открыл книгу. Более того, меня в целом и моё достоинство в частности в данный момент с интересом изучали, тщательно прикрывая загадочную улыбку дутым бокалом с рубиновым вином.
– Я сейчас… – чуть не подпрыгнул я, захлопывая учебник, в то время как его обитательница явно желала меня остановить.
Подорвавшись, впопыхах натянул трусы и пижамные штаны, после чего вновь нырнул в страницы книги, попав сразу же под осуждающий зеленоокий взор.
– Я это… – начал было я, но нахмурившаяся наставница перебила:
– Ты как-то странно ведёшь себя, ученик… – изящным текучим движением она села на своей лежанке, закинув одну ногу на другую и обхватив руками колено. – Ты здесь уже третий раз, а до этого два раза сбегал, словно круар от золотого порошка.
– Э-э-э… Третий раз? – слегка удивился я. – Но я, всего полминуты назад…
– Для меня нет разницы, сколько времени приходит в реальном мире, между тем как открыта и закрыта моя книга, – передёрнула плечиками женщина и добавила: – Я всего лишь воспоминание, для меня нет разницы между секундой и прошедшим десятилетием.
– Воспоминание?! – Мария казалась такой живой и реальной… – Это вроде бы чьи-то мемуары? Или вымышленный герой, делящийся заложенными в него знаниями?
– Нет, – ответила она, мягко улыбнувшись. – Я предсмертный частичный слепок сознания реальной женщины, очарницы Марии Бажовой, дочери Епифана, снятый перед её смертью, дабы и после таковой приносить пользу клану и наставлять молодое поколение в дарованной мне науке.
– Эм… мои соболезнования.
– Не стоит, право слово, – усмехнулась наставница. – Отправляясь на задание, я знала, что выполню его, но не вернусь. Настоящее чудо, что я была ещё жива, когда меня нашли бойцы клана.
– А-м… – я ещё раз с интересом осмотрел собеседницу. – А кто такие очарницы? Я как-то не слышал о такой специализации.
– Говоря простым языком и без ненужных словесных кружев – шлюхи, – не моргнув глазом, ответила она, а я аж поперхнулся от подобной прямоты. – Хотя кое-кто предпочитает называть себя на западный манер «куртизанками». На роль простых очарниц кланы обычно набирают из окрестных посадов безродных маленьких девочек, родившихся с раскрытым даром. А затем, правильно воспитав, используют ресурс в своих целях. Кого-то рассылают как шпионов по притонам и в новые ячейки разведывательной сети, других готовят как оружие одного удара, а третьи становятся минами замедленного действия, способными при нужде в одиночку уничтожить малый полис и сильно навредить крупному.
– Это как? – вытаращился я на наставницу круглыми от удивления глазами. – Вы настолько сильны, что…
– Нет, что ты! – рассмеялась Мария. – Очарницы не чародейки и не чаровницы. Нас не учат драться, и уж тем более наших сил не хватит на то, чтобы сотворить мало-мальски серьёзные боевые чары. Мы агенты влияния, разведчицы и тихие убийцы, а также в каком-то смысле жертвы Древу во благо процветания клана, ведь каждая из нас даёт нерушимую клятву покончить с собой в случае раскрытия инкогнито.
– Но как тогда…
– Юноша, кто, как не женщина, через которую год за годом каждые сутки проходят десятки слабо контролирующих себя мужчин, способна навесить на них трудно обнаружимые отложенные чары, которые сработают именно в нужный для клана момент, – она встала и, подхватив со столика бокал, медленно обошла вокруг меня, продолжая свой монолог: – Причём, когда придёт время, очарница уже вполне может быть мертва или в лучшем случае уехать куда-нибудь. А уж арсенал подобных проклятий куда шире и разнообразнее банальной «чёрной плоти» или «чумного поветрия», с которыми давным-давно научились бороться.
