Однако наученный горьким опытом, я больше всего опасался вляпаться в режущую «паутинку». Не знаю, что это были за чары, но иногда, в особо узких и подозрительных местах, приходилось, пестуя развивающуюся паранойю, либо с разбегу перескакивать через самопальное препятствие, либо щедрой рукой выплескивать потоки зелёного пламени. Впрочем, пока это было излишней предосторожностью, которая не давала никаких результатов, а только демаскировала меня перед беглецом, который, похоже, и не думал скрываться.
И этот факт бесил меня больше всего! Беглец не опасался преследования, даже учитывая, что не просто ушёл с места преступления, а ещё и похитил молодую клановую девушку!
Погоня длилась минут двадцать, когда я наконец-то нагнал этого гада, и, что удивительнее всего, заметил он меня в самый последний момент. Не сказал бы, чтобы то была «финишная прямая». Скорее, наоборот, «тропинка» из мостиков делала очень замысловатый крюк вокруг оказавшегося практически между нами столпа огромного здания, уходящего в верхнюю платформу и изрезанного удобными карнизами, по которым я и перемахнул прямо к вражескому чародею.
Правда, для этого пришлось не просто решиться на очень и очень сложный прыжок, но ещё и пробежать несколько метров по отвесной стене, что, к моему удивлению, удалось. Впрочем, я видел перед собой цель, а на реальный риск сверзиться с огромной высоты прямиком на мостовую второго уровня в тот момент как-то даже не обратил внимания. Я вообще заметил, что с осознанием себя одарённым и началом работы с живицей акрофобия, то есть боязнь высоты, у людей практически сходит на нет. Об этом даже что-то в учебниках писалось, но уже не помню что, а ещё год назад я подобный трюк ничем, кроме попытки суицида, не назвал бы, а сейчас, объятый потоками зелёного пламени, буквально рухнул на голову врага, моментально взрываясь сериями ударов.
Да, он заметил меня в последний момент, но сумел увернуться от большинства и каким-то невообразимым образом блокировать остальные (и это одной рукой), да ещё и ловко сбивая выбросами моё зелёное пламя. Причём одновременно он придерживал находящуюся без сознания Нинку, а в другой ладони крепко сжимал ручку переброшенного через плечо массивного металлического кофра запертого навесными замками, страхуя от моих атак скорее его, нежели себя.
Впрочем, я и не думал, что так легко справлюсь. Моей целью было в первую очередь занять чародея, ввязавшись в бой. И только когда мужчина на мгновение отвлёкся, схватил безвольное тело девушки, на мгновение почувствовав сопротивление, и с силой оттолкнул его ногой. Получилось красиво и мощно, со всполохом зелёного пламени, окутавшего мужика, он по пологой дуге улетел вместе со своим ящиком в одну из самопально возведённых стенок, разметав кирпичи, из которых она состояла, в разные стороны.
– Тю, какой борзый хлопчик, – произнёс чародей с сильным акцентом, поднимаясь на ноги и стряхивая одной рукой моё пламя, одновременно осторожно укладывая кофр. – Только не знает, что у матёрого волка нельзя безнаказанно отнимать законную добычу…
Высокий, облачённый всё в ту же форму, что и остальные странные «бандиты», с каким-то кривым прищуром глаз и неопрятными светлыми волосами, торчащими из-под банданы, он криво усмехнулся. И ничего не успев сделать, я улетел от простейшей затрещины и вместе с так и не пришедшей в себя девушкой покатился по крыше. Даже не успел заметить, как исчез чародей, лишь в сознании отобразился его жуткий оскал, появившийся где-то справа.
– Повоевать захотел, щенок? – раздалось прямо надо мной, и в следующий момент сильнейший удар ноги откинул меня от Нинки на противоположенную часть крыши, где я развалил непонятный кривоватый домик, сколоченный кем-то из старых досок. – Ну так я тебя щас поучу…
Чудом увернувшись от сапога, с такой силой опустившегося на то место, где мгновение назад была моя грудь, что плита перекрытия крыши просела. Я едва успел оказаться на ногах, как тут же получил кулаком по лицу, а затем на меня обрушился настоящий град ударов, казалось, проникающих прямо в тело. И финальным аккордом, меня отшвырнули прочь, и я опять закувыркался по грязной крыше.
– Ничему-то вы, сопляки, не учитесь, – глумливо произнёс, словно в трубу, слегка искажённый голос. – Ну вот куда ты, молосокос, полез? Подружку спасать? Смело, но глупо. Вы сами на нас напали, так что это моя законная добыча. Прощальный подарок, так сказать. Знаешь правило наёмников? Дают – бери, а бьют – убей. Так что не обессудь.
Внутри меня словно что-то взорвалось, на мгновение уже затухающий зелёный мир вокруг окрасился красными пятнами накатившей ярости и внезапно стал каким-то чрезмерно чётким. Я видел, как с рук противника срывается мощный серп режущего воздуха и заторможено приближается ко мне. То, что я сейчас умру, почему-то показалось в этот момент второстепенным, а вот то, что эта сволочь считает Нинку своей…
Я даже не понял, как в моих руках оказались два метательных ножа, внезапно побелевшие от переполнившей их живицы, а затем клинки перекрёстным ударом просто-напросто рассекли «Лезвие ветра», точно так же, как меч Сазима в его воспоминаниях проделал это с заклинанием Игната. А я уже был почти рядом с врагом и выплеснутая мною «Защитная сфера» с грохотом взорвалась, отталкивая киевского чародея и обдавая его жгучими брызгами зелёного пламени. Бажовский рывок – и вот мы уже вместе в воздухе, а в руке сформирована знакомая воронка «Мисахики» принца Огамы. Без слов, без ручных печатей, на одной только всепоглощающей ярости.
Я промазал. В последний момент эта тварь как-то извернулась, и проникающий конус живицы ударил впустую. А я совершенно без сил покатился по крыше и так и остался лежать, не имея возможности даже пошевелиться, безвольно наблюдал, как медленно поднимается на ноги мой противник, стряхивая остатки зеленого огня и не торопясь приближается. Он что-то говорил, но гул колоколов в голове не позволил услышать его слова.
И именно в тот момент, когда он занёс уже надо мной ногу, чтобы добить, чужого чародея подцепила могучая невидимая сила, словно из пушки выстрелила прямиком в глухую стену основания небоскрёба с карнизами. Если это не бред умирающего сознания, то в ней даже вмятина осталась, что, впрочем, не сильно-то повредило похитителю. Пока он, тряся головой, вырывал себя из камня, в центре крыши, на которой мне пришлось валяться, закружился тёмный вихрь, тут же сформировавшийся в фигуру нашего наставника. Немного потрёпанного, слегка лишившегося лоска и очень, очень злого.
Вражеский чародей тем временем встал на ноги, держась на отвесной поверхности так, будто стоял на земле, и они с Мистерионом перекинулись парочкой слов (словно рыбы поразевали рты). А затем исчез и тот, и другой, чтобы столкнуться примерно посередине, где похититель последовательно вписался в возникшую из воздуха стену, как-то справился с окутавшими его оковами, но был вбит в многострадальную крышу, затем встал… А следом вдруг замер и распался на две половинки, открывая стоявшего за ним масочника с тонким светящимся клинком в руке, который наставник грациозно прокрутил несколько раз и привычным движением убрал в трость, тут же развеявшуюся дымком.
– Антон, ты как? – встревоженно спросил он, подбегая.
