– Всё именно так… – подтвердил Ланский, откровенно наслаждаясь шоком своего собеседника. – Мало того что жив, у него вдобавок всё очень даже хорошо со здоровьем. Разве что был несколько раз зафиксирован сильный тремор ядра при воздействии «Хаотического Эгрегора», но симптомы удалось купировать соответствующим успокаивающим зельем. И больше они вроде бы не проявлялись. Но в данном случае оно не работает.
– Знаете… это… у меня просто нет слов. Одни эмоции, – пробормотал Мирослав. – Впрочем, если всё так, я могу только предположить, что на него печать действует либо сильнее, чем на остальных, либо как-то нестандартно. Не замечали некоторой неуверенности, вспышек агрессии? Навязчивых идей? Не уверен насчёт физического здоровья, но происходящее точно не очень хорошо для психики… Вы же понимаете, что мне всё это придётся сообщить?
– Понимаем. Не знаю ничего о навязчивых идеях, – медленно ответил Игнат. – Но мне точно известно, что он к чему-то готовится, и моя хозяйка опасается, что это ни много ни мало поход по указанным в прошлом сообщении координатам…
– Они неправильные. Там ничего нет, – как бы между делом вставил Мирослав.
– А вот насчёт агрессии, этого замечено не было, – продолжил Ланский. – Во всяком случае, немотивированной. Хотя да, Осколок стал нервным, но ни разу за всё время наблюдения ни на кого не сорвался. А вот у других частые истерики…
– Либо у Осколка сильная воля, – задумчиво пробормотал мужчина. – Либо на него это действует как-то по-другому…
– Вы всё прочитали? Про его ситуацию «до»? С гневом и яростью у него отдельные отношения…
– Я и говорю, нет слов для этого парня, одни эмоции, – тихо вздохнул собеседник. – Впрочем, в данном случае вопрос подразумевал такие серьёзные проблемы, как желание пинать мелких детишек и отворачивать головы котятам.
– Нет… подобного нет. Однако, простите за недоверие, я всё же несколько сомневаюсь в ваших словах о большой пространственной печати, – закончил Игнат с неуверенностью в голосе и добавил: – Мы всё же не мальчики и девочки. И даже не вчерашние студенты! Существование подобной печати, для чего бы она ни была создана, не только заметили бы, но и сразу же повязали бы злоумышленника, как только он попробовал бы её установить.
– Так вся соль в том, что её на самом деле нет, – усмехнулась старушка. – Но она есть!
– Поясни… – медленно предложил вмиг посерьёзневший Ланский, который не привык шутить и никогда не воспринимал слова других людей как шутку.
– Да, в общем-то, ничего сложного, – ответил замаскированный Мирослав, чиркая что-то в своей книжонке. – По сути, обычная ритуалистка, помноженная на смекалку и пространственное мышление. Ну и, конечно, специально подготовленные кудесничьи артефакты, секрета которых я, уж извините, вам не открою…
– Пофиг сейчас на секреты, – перебил собеседника Игнат. – Время! Как они выглядят и что делают?
– Внешний вид и размер, в общем-то, неважен, – ответил выглядевший как старуха мужчина, и в руку Ланского ткнулась бумажка, которая была тут же убрана. – Принципиально только то, что они сделаны из металла и в них есть полость, достаточная для мизерного количества реагента, а также плоскость, пригодная для символьной логарифмической гравировки. Ну и, естественно, они должны фонить живицей. Правда, очень слабо.
– И?
– Размещённые по определённой схеме, они имплементируют подразумеваемую алгоритмами, нанесёнными при создании артефактов, печать и воплощают с эффектом домино после активации одного из них. Либо при получении команды с ритуально связанного контуром объекта, который кудесники зовут «пультом». После чего печать разворачивается как принудительная условность реальности и постепенно набирает силу, – объяснил Мирослав. – Поэтому её как бы нет, но она есть. Понимаете мысль?
– Понимаю, – ответил Игнат. – У меня есть необходимые знания в теории того, о чём вы говорили. Правда, это не очень похоже на объяснения в древних традиционных текстах… Кстати, ваши придумали?
– Нет, секрет пришёл с Ближнего Востока. Касаемо же объяснений. Это, скажем так, современное переложение, – усмехнулась старушка. – Я вам там нарисовал несколько примерных схем размещения объектов для создания классической печати нужного вам действия, настроенной на конкретную живицу. Геоглифика клана Шпакиных, а вторая Глянкиных. Оба, как известно, не удержали собственные секреты… но не гарантирую, что в вашем случае используется именно их глифометрия. Так как не могу знать, какие алгоритмы наносились на контрольные артефакты. В любом случае ищите на территории мелкие металлические объекты. Возможно, заглублённые в грунт.
– С методиками графической глифометрии печатей для кудесников по методам Шпакиных и Глинкиных для размещения печатей я, конечно, шапочно знаком, – буркнул Ланский. – Но геоглифы… С ними мне общаться как-то не доводилось. Я прав, что эти объекты вряд ли размещались вручную, с особым тщанием вымеряя расстояния и углы?
– Ну, если только ваши люди не проворонили у себя под носом совершающихся длительное время странных телодвижений злоумышленника, – ехидно ответствовал Мирослав. – Но на самом деле, скорее всего, артефакт расставляли с расстояния. С помощью духовой трубки, пневматического пулятора или пружинного пулевика. Основная прелесть геоглифической методики печатей, в отличие от обычных кудесничьих способов, в том, что из-за размеров итоговой области в разметке и создании сшельдия совершенно не требуется избыточная точность как в общих глифометрических построениях, так и в исполнении отдельных элементов. Они, можно сказать, сами выравниваются из-за коррективов, вносимых в сшельдия печати из рунных формул, а в нашем случае нанесённых на проецирующие артефакты финальных алгоритмов. Вся прелесть в том, что при правильном нанесении они сами себя транскрибируют в правильную условную формулирующую рунистику, размещаемую поверх сшельдия печати, и автоматом вносят коррективы. Главное, правильно имплементировать реальные рунные цепочки в наилучшую для задания конкретного алгоритма эмблематическую систему символов. Но я думаю, вы понимает, что обратное свёртывание данных систем под нужды простых кудесников невозможно.
– Ну, последнее логично, – понимающе кивнул Игнат и добавил: – Я правильно понимаю, что система с печатями, создаваемыми с помощью этих артефактов, была придумана, чтобы не рисковать специалистами-кудесниками на поле боя? Даже ничего не зная, самый тупой чародей может разбросать, следуя инструкции, выданные предметы, включить и спокойно дождаться нужного эффекта?
– Грубо говоря, всё так и есть! – подтвердил его собеседник. – Как я уже сказал, подобные артефактные разворачиваемые печати пришли к нам с Ближнего Востока, а там совершенно другая жизнь, нежели здесь у нас. Их чародеи, зовущиеся ассасинами, зачастую не умеют ни читать, ни считать, но им это и не нужно, потому как их кудесники-суфии играют роли советников, наставников, учёных мудрецов, философов и политиков, оставаясь людьми сугубо гражданскими и беззащитными в прямом бою.
– Всё это очень интересно, Мирослав. Спасибо за консультацию. Однако, боюсь, что на сегодня нам следует закругляться, – с явным сожалением решил Ланский, который в продолжение всего разговора отслеживал ситуацию в зале.
